поляну и понюхать чуть ли не каждый цветок, растущий поблизости. Надышавшись до легкого приятного головокружения, она вернулась к машине, и Семен Георгиевич помог ей перенести вещи. Она быстро нырнула в палатку к Марку, и тут же с его стороны послышалось недовольное приглушенное ворчание.
– Жаль, что пришлось оставить Шикса дома, пап, – посетовал Тим, откладывая в сторону лопату. Он провел ладонью по вспотевшему лицу, и на его носу и правой щеке отпечатались темные разводы от земли. К слову сказать, Тим и его любопытный хорек Шикс имели одно общее сходство – они одинаково легко умудрялись вымазаться в какой-нибудь грязи, а шерстка на теле Шикса и волосы на голове Тима по какому-то чудесному стечению обстоятельств всегда оставались растрепанными и всклокоченными. – Но ему нельзя с нами в лес, ведь он может запросто потеряться здесь…
– Успеете еще перевернуть дом сверху донизу ни раз, – отмахнулся отец, распутывая в руках моток лески для удочки. – Не хорек, а ураган какой-то! Ну, ничего. Твоя тетя присмотрит за ним, пока мы будем отдыхать здесь. К тому же, это ведь она выбирала Шикса тебе на Новый Год? Для нее будет большим сюрпризом развеселый и шаловливый нрав своего подарка, это точно!
Они оба рассмеялись, представив, как игривый Шикс диктует свои правила маленькой женщине с большим добрым сердцем и наводит озорные беспорядки в ее прибранной гостиной.
– К слову о пернатых…
– Он пушистый, пап, – поправил его Тим.
– Пушистым я его видел лишь раз, когда он появился в нашем доме прямиком с ярмарки, – возразил Семен Георгиевич. – Все остальное время, что он живет с нами, Шикс похож на взъерошенного гигантского воробья. Ты не забыл свой бинокль?
– Ну уж нет! Он в моем рюкзаке. И блокнот там же.
– Твердо решил провести перепись птиц в этих местах?
– Конечно! Школьное задание на лето… – он тяжело вздохнул, пожав плечами.
– Бывало и хуже, Тим, – заметил отец. – Лучше глазеть на различных птиц, совмещая наблюдения с прогулками на свежем воздухе и купанием в прохладной озерной воде, чем все лето читать скучные толстенные книги про каких-нибудь напыщенных дворян, что давным-давно покрылись густой пылью на библиотечных полках, м?
– И то верно! – согласился с ним мальчик и, как будто в подтверждение сказанных слов, громко чихнул.
– Вот-вот, – кивнул отец и с головой ушел в ревизию рыболовных снастей.
В этот момент из палатки показались головы Ларкиных. Марк расправил на коленях ткань свободных штанов и пригладил волосы на макушке. Пэм улыбалась вовсю. Казалось, ближайшее время никто и ничто не сможет омрачить ее безудержно радостное настроение. Даже бурчание Марка.
– Не мешало бы еще и дров набрать для костра, – предложил Тим.
– Я возьму это дело на себя, – вновь оторвался от своего занятия Семен Георгиевич. – А вы пока можете спуститься к озеру, побродить по берегу.
– А искупаться? – взмолился Тим.
– Такая жара, – отец окинул взглядом синее небо. – Конечно, но далеко не заплывай, а то я тебя знаю. Минуты не пройдет, как ты окажешься на середине водоема, – затем он наклонился почти к самому уху Тима и добавил: – И проследи за друзьями, ведь ты лучше всех держишься на воде.
Через несколько минут три детектива уже шли по еле заметной тропинке, петляющей среди могучих стволов бурой змейкой. Впереди сквозь просветы виднелась голубая гладь большого озера, покрытая легкой рябью. Теплый ветерок шелестел густыми макушками деревьев, игрался с листьями.
– Здесь так легко и спокойно, – проговорила Пэм и вдруг пожала плечами, – но стоянка наша оказалась пуста, и у воды совсем не видно людей. Никто не купается, странно…
– Как это, никого? – удивился Тим. – А та пожилая чета старичков, которых мы встретили недалеко от нашего лагеря, когда ехали по просеке?
– Ах, да! – вспомнила девочка. – И как я о них забыла? Наверное, это из-за аромата цветов, что закружили мне голову. Только они не совсем туристы, как мы. Но и правда, они такие забавные…
– А по мне, самые настоящие пожилые туристы, – возразил Тим. – И палатка у них есть, я видел.
– Что же в них забавного? – подключился к разговору Марк, который шел впереди всех.
– Ну, например, их лица. Такие морщинистые, а глаза живые-живые. Или нет! – воскликнула Пэм, да так громко, что сама испугалась собственного голоса. – Ой, простите. Так вот, имена. Вы же помните, как они представились нам?
– Да уж, – хмыкнул Тим. – Старушка Флиппи и Маус-Паус. Это персонажи каких-то комиксов? – и вдруг разразился долгим заливистым смехом, перед которым смог устоять разве что невозмутимый Марк. Пэм же захохотала вместе с Тимом.
Когда они просмеялись, Пэм сказала:
– А тот неуклюжий поворот на одной ноге на прощание от старушки Флиппи, помните? Заметили, как ее длинная шерстяная юбка, словно юла закружилась в такт ее движению?
– Еще бы! – подхватил Тим. – А Маус-Паус заурчал, как старый автомобильный двигатель. Нет, что ни говори, Марк, а эти двое – та еще парочка!
– Чокнутые и веселые – это большая разница, – кратко высказался Марк.
– Ну и пусть так, – надулась Пэм, – зато они не такие зануды, как ты.
Все трое замолчали, и в безмолвии проделали недолгий путь до озера – миновали рощу, затем осторожно спустились под крутую горку, укрытую ковром мягкой травы и пестрых луговых цветов, и остановились возле самой воды. Узкая полоска чистого берега, не потревоженная черно-серыми проплешинами кострищ и мусором, убегала в обе стороны травянистой лентой и огибала озеро по большому кругу. Противоположная сторона водоема была довольно-таки далеко, и густые деревья отсюда казались отнюдь не исполинами, а всего лишь крошечными кудрявыми листочками, сорванными с веток и воткнутыми в землю.
За спинами ребят раздался мягкий шелест крыльев, и какая-то птица, показавшись из-за верхушек крон, пронеслась стрелой в небе и опустилась прямо на зеркальную гладь, покрытую легкой рябью. Она встрепенулась, подняв тучу маленьких брызг вокруг себя, и вновь взлетела в небо.
– Эх, не успел разглядеть ее в бинокль, – Тим с досадой оглядел оптический прибор, что болтался на ремешке на его шее. – Она была бы первой в моем списке птиц, что я занес в свой блокнот этим летом, – мальчик показал пустые страницы своего тоненького бумажного блокнотика Ларкиным и спрятал его обратно в карман шорт.
– Впереди еще целых три месяца летних каникул! – Пэм поспешила поддержать друга. – Тебе и толстой тетради станет мало, сколько всяких птиц мы тебе найдем! Главное смотреть в оба глаза, и быть всегда начеку. Ой, вы не поверите! – вдруг с восторгом она захлопала в ладоши и запрыгала на месте. – Кувшинки! Здесь, у самого берега!
Пока она с горящими глазами разглядывала дрейфующие на зеленых лепестках белые цветы, Тим скинул с себя бинокль, шорты и майку, сложил вещи пирамидкой и отошел назад на несколько шагов. Разбежавшись, он оттолкнулся от земли ногами и, вытянувшись вперед руками, дельфином погрузился в озерную синеву. Раздался громкий «хлюп», и Тим исчез. Лишь в том месте, куда он нырнул, еще несколько секунд колебалось волнение на воде. Затем пропало.
Прошло еще немного времени, а Тима видно не было. Пэм охватила внезапная паника. Она закрыла лицо руками и в ужасе уставилась на непроглядную темноту водоема. И только Марк был преисполнен спокойствия и хладнокровия. Он знал, что Тим первоклассный пловец!
Еще мгновение, и в двадцати метров впереди поднялся фонтан брызг, а над водой показалось довольное лицо их друга. Он отфыркивался и улыбался.
– Мог бы и предупредить о своих фокусах, Тим! – обиженно прокричала Пэм, но в голосе ее ощущалась отнюдь не укоризна, а облегчение. – Ты нас напугал!
– Прости, Пэм! – отозвался Тим, и его голос гулким эхом пронесся над озерной гладью. – Больше не буду так нырять! Да и мелковато у берега, как и говорил мой папа! Залезайте в воду, она теплая!
– Ну уж нет! – запротестовала девочка. – Мой купальник в лагере!
– Я тоже пас, – признался Марк. – Может, завтра? А пока, я бы хотел осмотреть окрестности. А ты мог бы заняться наблюдениями за своими птицами, например. А Пэм, – он скептически взглянул на свою сестру, которая вновь вздыхала и ахала над кувшинками, – наберет какой-нибудь лесной букет. Она без цветов жить не может…
– Ла-а-адно! – протянул Тим. – Только еще раз занырну и всплыву уже возле берега. Это я предупреждаю, что бы Пэм не волновалась!
– Ты же обещал больше так не делать! – притворно возмутилась девочка. Теперь она, как и Марк, была уверена в Тиме