ещё пытаясь сложить надувной рюкзак.
Санторо, покрасневший и задыхающийся, прыгнул на брата.
– Твои дурацкие эксперименты! – взревел он, молотя кулаком по голове Дева. Один из ударов пришёлся на кнопку шлема. Из него выскочили инструменты на шарнирах, которые тут же запутались в страшный металлический клубок.
– Я пытался… – начал было Дев.
– Мне плевать, что ты пытался сделать, Дев. Мне. Всё. Равно. – С каждым словом Санторо отрывал от шлема один из инструментов. – Меня волнует только деревня. Я хочу, чтобы мы все были в безопасности. А ты без конца мешаешь этому. Каждое твоё новое изобретение мешает. Вообще всё, что ты делаешь, мешает. И теперь вся деревня погибает – и это полностью твоя вина. Твоя и этой дурацкой машины!
Флембер заревел и направился к ним. Дев замахал ему рукой, прося оставаться на месте.
– А мне опять приходится всё исправлять, – продолжал Санторо. – Я вечно только этим и занимаюсь: убираю после тебя беспорядок. И всё равно всякий раз в нём винят меня!
Дев всегда считал, что его брат просто злой. Но сейчас он вдруг увидел в нём что-то ещё. Страх. Он просвистывал в его голосе, блестел в слезах на глазах. Санторо пытался обезопасить свою семью, как это сделал бы их отец, но он не знал как. Ему никто этого не объяснил.
И он был в ужасе от того, что мог совершить ошибку.
Эта догадка разбила сердце Дева на мелкие кусочки.
Санторо остановился. Его плечи поникли, а из ладони выпал последний кусок железа, который он оторвал от шлема Дева. Юноша с усилием поднялся.
– Почему именно я должен идти по стопам отца? – Он вздрогнул, подошёл к своему мечу и поднял его с земли. Санторо обхватил рукоять обеими руками, покрытыми синяками и царапинами, и снова повернулся к Флемберу: – Почему я должен опять исправлять твои ошибки?
Глава 27
Жертва амбиций
Вдруг что-то шваркнуло Санторо по лицу. Отскочив от его изумлённой физиономии, это что-то упало на дорожку и покатилось вниз, пока не остановилось у ноги медведя.
Морковь.
Вторая морковка пролетел мимо головы Санторо. Третью ему удалось отбить мечом. Но было слишком поздно: приманка уже сработала. Козлик Фервус нёсся с горы во всю прыть. За ним по пятам следовал Космический Флот, крича и улюлюкая. Они бросали всё больше и больше моркови в Санторо, который пытался защититься, но через несколько секунд был повален на землю.
– Мы не могли бросить тебя, Дев! – крикнул Сэм, лупя Санторо одним из башмаков Реджинальда. – Не могли оставить тебя один на один с этим инопланетным охотником за головами!
Фервус скакал вокруг, заглатывая одну морковку за другой, словно никогда в жизни не ел такой вкуснятины.
– ФЕ-Е-ЕВУ-У-УС! – радостно взревел Флембер.
Мина отделилась от сражения, схватила Дева одной рукой, а Флембера – второй и потянула их вверх по усеянной галькой тропинке.
– Бегите! – поторопила она.
За их спинами раздались крики. Санторо вырвался из-под атаки Космического Флота и теперь мчался за Флембером с мечом в руках.
– Я спасу деревню! – рычал он. – Я! Я это сделаю!
Мина опустилась на колени и открыла свой рюкзак. Сперва она выпустила из него Хромоножку, который покружился и уселся на плечо к Деву. А затем, к невероятному удивлению Дева, вытащила из рюкзака маленькие сырные канистры и со щелчком пристегнула их к ботинкам.
А затем Мина стукнула каблуками.
Что-то внутри канистр забулькало, и из них вырвалось огромное облако оранжевой пены.
Мина посмотрела на Дева сияющими глазами.
– Я немного изобредала, – хихикнула малышка.
Она покрутилась в своих реактивных ботинках, а потом ринулась с холма на бешеной скорости навстречу Санторо.
Бам!
Шлем с хвостиками врезался прямо ему в живот. Космический Флот радостно заверещал, а затем все скрылись в шлейфе оранжевой пены.
Флембер высунул язык и слизнул капельки, осевшие ему на нос. От этого он улыбнулся и чуть окосел.
– Гибискусовый пунш! – воскликнул Дев, понюхав воздух. – Мина была права! – Его сердце наполнилось гордостью. – И она выиграла для нас несколько минут.
Вскоре кладбище осталось позади, и в поле зрения показались западные уступы Тенистой лощины. Однако это была совсем не та Тенистая лощина, которую знал Дев. Там, где прежде росли густые красные папоротники, теперь были видны только голые стволы деревьев. Трава засохла, почва стала пыльной и твёрдой. Ничто не качалось на ветру, ничто не прыгало в прудах.
Ничего не светилось.
И не дышало.
Рука Дева рассеянно сжала мех Флембера, словно пытаясь уцепиться за что-то, что он ещё не сломал. Он сделал долгий измученный вдох и шагнул на усыпанную флембожуками поляну, стараясь на них не наступать. Их были сотни, если не тысячи! Тысячи жучков, безжизненно прижавших лапки к брюшкам. Хромоножка заволновался, сполз с плеча Дева, на мгновение задержался у него на груди, а затем снова исчез в кармане.
Флембер тоже казался взволнованным. Он обхватил себя огромными лапищами.
– Моё, – прошептал медведь.
Дев поднял глаза на Эдемское дерево и внимательно осмотрел искривлённые ветви, иссохший ствол, корни, торчащие из земли, как усы давно умершего монстра.
– Она не вся твоя, Флембер, – вздохнул Дев. – Ты должен делиться.
Вдруг нос робота зашевелился.
– ВА-А-А-АФЛ-Л-ЛИ, – радостно улыбнулся он и повернулся к растоптанной вафельной тележке. Возле неё до сих пор сидел пекарь Арнольд. Он резко побледнел, словно увидел привидение.
– Даже не думай! – взвизгнул вафельник.
Поздно! Всё, о чём Флембер переживал мгновение назад, позабылось. Теперь у него на уме были только вафли. С вываленным языком и урчащим животом он ломанулся к Арнольду.
– МОЁ! – заорал медведь, взвился в воздух и приземлился на то, что осталось от «Великой вкуснятины в честь Дня флембы».
– Мне так жаль, – сказал Дев, помогая Арнольду подняться. – Я не знал, что вы ещё здесь.
– Ох, вероятно, ты даже сделал мне одолжение, – вздохнул Арнольд. Он поднял с земли ягодку камышовника и положил её на голову Флембера, как вишенку на торт. – Похоже, я слегка помешался на приготовлении этой штуки. Очень сильно слегка помешался. И всё для чего? Чтобы этот здоровяк как следует в ней извалялся.
Словно в доказательство, Флембер перевернулся на бок, заталкивая полные горсти сливок в рот.
– Похоже, мы оба стали жертвами наших амбиций, – усмехнулся Арнольд, опуская руку Деву на плечо. – Разница лишь в том, что я напёк гору вафель, а ты создал нечто… просто невероятное.
Дев снова ощутил то сосущее чувство в животе, которое посещало его сегодня