Читать интересную книгу "Искатель,1994 №4 - Виктория Холт"

его было хмурым, и Екатерина сразу почувствовала, что он встревожен.

— По стране ходят кое-какие слухи, — сказал он и с неприязнью взглянул на жену. — Если бы мой брат был жив! — продолжил он с глубокой печалью в голосе. — Ну почему они хотят уничтожить нашу семью?

Екатерина нетерпеливо шагнула к нему и коснулась его руки.

— Никто не знает, что ждет нас завтра, — сказала она.

— Все говорят, что итальянцы лгут, — произнес Генрих, не глядя на нее.

— Всегда что-нибудь говорят…

— Зря отец устроил этот спектакль. Хоть бы нас избавил от этого.

— Почему?

Генрих повернулся к ней и взглянул в ее темные глаза, блеск которых показался ему странным и подозрительным. Сегодня он чувствовал к ней отвращение большее, чем когда-либо. Он думал, что привыкнет к ней, и уже действительно начал привыкать Но после таинственной смерти брата что-то изменилось. Ему не хотелось даже смотреть на нее. Да еще эти слухи. О его ясене говорили в Париже, Лионе, во всей Франции. Это было невыносимо. А сама она казалась ему чужой, непонятной. Спокойная и сдержанная в обществе, она становилась совсем другим человеком, когда была наедине с ним. И вот сейчас… Им предстояло увидеть ужасное зрелище — страшную казнь человека, а она не сводит с мужа сверкающих глаз, ухватившись за его рукав дрожащими пальцами. Он не мог понять ее. Он только знал, что, когда она рядом, у него появляется непреодолимое желание бежать — бежать от этих умоляющих глаз, цепких рук, влажных, горячих губ.

— Почему? — раздраженно переспросил он. — И вы еще спрашиваете? Мы оба получили слишком много со смертью моего брата. Если бы он остался жив, я по-прежнему был бы герцогом, а вы — герцогиней. А теперь… мы стали наследниками престола, и когда-нибудь, если нас, конечно, тоже не отравят, будем править Францией.

Она ответила ему тихим, срывающимся от волнения голосом, каким всегда старалась разговаривать с ним:

— Я знаю, наступит день, и мой супруг станет великим королем… величайшим королем в истории Франции.

— Ваш супруг был бы счастлив, если бы трон принадлежал ему по рождению, а не достался такой ценой…

Генрих резко отвернулся, испугавшись вдруг одной мысли. Что, если все разговоры о ней — правда? Он с ужасом почувствовал, что может поверить сплетням.

— Поторопитесь, — холодно сказал он. — Если мы опоздаем, отец рассердится.

Они заняли место в королевском шатре. Екатерина знала, что все взоры устремлены на нее. Ей даже казалось, что она слышит перешептыванья придворных.

Диана сидела в свите королевы, гордая, недоступная, пугающе прекрасная. Екатерина была готова разрыдаться от отчаяния и бессилия.

Она придвинулась ближе к Генриху. Что это? Ей показалось, или он действительно отодвинулся от нее? А Генрих не отрываясь смотрел на Диану преданными, влюбленными глазами, какими должен был смотреть на свою супругу.

Ненавижу ее! — в отчаянии подумала Екатерина. Господи! Как я ее ненавижу! Помоги мне… помоги мне ее уничтожить. Пошли ей болезнь, страдания… Убей ее, и тогда тот, кого я люблю, будем моим. Я хочу быть королевой и любимой женой. Если это случится, я стану самым добродетельным человеком. Я никогда не согрешу, я буду вести праведную жизнь, не поддамся никаким искушениям. Господи, помоги мне!

Опять зазвучали фанфары, и все встали со своих мест, приветствуя короля и королеву.

Франциск выглядел усталым. Он очень переживал смерть сына и не вполне удачную военную кампанию, в результате которой сильно пострадали многие города и селения Прованса. Екатерина, глядя на него, молилась, чтобы он не придал серьезного значения разговорам придворных о ее причастности к убийству дофина.

Она откинулась на спинку кресла и замерла. Связанного узника вывезли на площадь. Неужели это тот красавец Монтекукули, которого она знала? Не может быть! Себастьян не мог идти — ноги его были изуродованы колодками. Лицо, когда-то красивого матового оттенка, пожелтело и сморщилось. За несколько недель несчастный превратился в старика.

Но Екатерина сразу заметила, что граф старается сохранить достоинство. Истерзанный, изуродованный, он высоко держал голову, гордо глядя на собравшихся. Екатерина вздохнула с облегчением — она не ошиблась в своем выборе.

Себастьян знал, какая ужасная смерть его ожидает. Но он уже смирился — наверное, чувствовал, что самые страшные мучения остались позади. Четыре человека вывели четырех разгоряченных лошадей. Сопровождающие едва сдерживали нетерпеливых животных. Екатерина вдруг вспомнила дворец Медичи во Флоренции; как сидела она вместе с тетей и кардиналом и наблюдала предсмертную агонию преданного друга. Тогда ей удалось скрыть свои переживания, а это было очень важно. Сегодня же от умения владеть собой зависело все ее будущее.

Ноги и руки графа привязали к лошадям. Наступила последняя минута его жизни… Зрители замерли в ожидании… Молоденькие девушки привстали со своих мест, не сводя широко открытых глаз с приговоренного; мужчины затаили дыхание.

Неожиданно громко раздались звуки фанфар. Испуганные лошади бросились в разные стороны. В воздухе повис нечеловеческий крик, а потом наступила страшная тишина, нарушаемая лишь топотом лошадиных копыт. Екатерина, сжав губы, смотрела, как несутся по полю четыре лошади, волочащие за собой окровавленные останки графа Себастьяна де Монтекукули.

Она спасена. Теперь Монтекукули не сможет выдать ее. Дофин мертв, место наследника занял Генрих, а перед его итальянской супругой открылась дорога к французскому престолу.

ДИТЯ ЛЮБВИ

Из всех женщин, присутствовавших при казни, трое знали наверняка, что отныне жизнь их коренным образом изменится.

Анна де Этамп покидала королевский шатер, тревожась за себя и свое будущее. В течение десяти лет король Франции подчинялся ей, а значит, в ее власти находилась и вся страна. Не было во Франции человека, имевшего больший вес, чем она. Даже Монморанси и кардинал Лотарингский, желая чего-либо добиться от короля, должны были сначала заручиться поддержкой герцогини Этампской. Она была красивейшей женщиной двора и при этом отличалась незаурядным умом. Франциск называл ее самой красивой умницей и самой умной красавицей. А теперь великая герцогиня поняла, что в любой момент может потерять свою безграничную власть. Слишком уязвимым стал ее король…

Король и новый дофин не имели между собой ничего общего — так отличаться друг от друга могут только французы. И лишь в одном они были похожи. Франциск всю свою жизнь находился под женским влиянием. Женщины фактически управляли им, хотя делали это так умело, что Франциск ничего не замечал. В юности рядом с ним постоянно была мать и сестра, потом появилась мадам де Шатобриан, а позже Анна. Все четыре женщины отличались одним ценным качеством — они были умны. Если бы не это,