Читать интересную книгу "Искатель,1994 №4 - Виктория Холт"

что сделает все возможное и отомстит убийце. В темницу король пришел, чтобы услышать слова раскаяния от человека, который, как предполагалось, отравил дофина.

— Все готово? — спросил он и сел на стул.

— Ваше Величество, мы ждем только вашей команды.

Палач — верзила со звериным выражением лица, от одного вида которого у Себастьяна все задрожало внутри, — связал приговоренного веревками. А два его помощника вставили ноги графа в колодки и затянули на лодыжках шнурками.

— Туже! — приказал палач.

Чудовищная, невыносимая боль пронзила все тело несчастного. Кровь бросилась ему в голову. Он вскрикнул и потерял сознание. Придя в себя, Себастьян открыл глаза и увидел склонившегося над ним лекаря.

— Хорошенькое начало, — хмыкнул палач. — Не люблю этих трусливых флорентийцев! Картины рисовать — все мастера, а в обморок падают, едва к ним прикоснешься. Давай говори, парень, и избавь нашего короля от лишних переживаний.

Лекарь сказал, что перед тем, как вбивать клинья, необходимо подождать несколько минут — для восстановления нормального кровообращения. Франциск пододвинул свой стул к молодому человеку и заговорил спокойно, почти доброжелательно:

— Мы знаем, граф, вы действовали по чьей-то инструкции. Неразумный вы человек, стоит ли вам страдать за других? Им следовало бы оказаться на вашем месте.

— Мне нечего сказать, Ваше Величество, — ответил Себастьян.

Тем не менее Франциск продолжал терпеливо уговаривать узника выдать сообщников, не дожидаясь начала ужасных мучений.

— Кто научил вас подсыпать дофину яда? — спросил высокий мужчина в черном.

Граф покачал головой, давая понять, что говорить не будет.

Тогда двое мужчин с клиньями в руках подошли к Себастьяну. Ноги его были так сильно зажаты в колодках, что несчастный не мог даже шевельнуться… Захрустели кости. И Монтекукули опять потерял сознание.

Его снова привели в чувство и снова задали тот же вопрос. Потом вбили третий, четвертый клин. Ненадолго приходя в себя, Себастьян понимал, что уже никогда не сможет ходить.

— Говори, глупец! — вскричал человек в черном. — Это только начало. Какой тебе толк покрывать своих хозяев?

Лекарь склонился над Себастьяном и, осмотрев его, молча кивнул. Граф был молод и здоров и, по мнению медика, вполне мог выдержать дальнейшие пытки. Если сегодня не удастся вырвать из него признание, в следующий раз будет применена пытка водой.

А мысли Себастьяна были заняты одним — избавиться от мучительной боли, не чувствовать своего истерзанного тела. В те минуты, когда к нему возвращалось сознание, он старался убедить себя — свершилось то, что он задумал. Благодаря ему французской королевой станет продолжательница рода Медичи. Если он выдаст ее, жертва станет напрасной. Но эти люди никогда не поверят в его невиновность. У него в комнате был найден яд. Да к тому же он — итальянец. Достаточная причина для обвинений. Нельзя впутывать Екатерину и ее астрологов. Но если пытки будут продолжены, ему не вынести. А осталось еще четыре клина. Да, он хотел стать мучеником, умереть за Италию, но невозможно терпеть эту нескончаемую боль… Тело графа слабело. Он чувствовал, что сила духа тоже покидает его.

Король, скрестив на груди руки и откинувшись на спинку стула, не сводил глаз с лица Себастьяна.

Помощники палача приготовили очередную партию клиньев.

Король поднял руку и почти ласково Сказал:

— Говори. К чему терпеть? Ведь все равно скажешь.

Себастьян разжал губы, но не смог произнести ни слона *-сознание его снова помутилось.

Франциск пожал плечами. Палач подошел к графу с пятым клином в руках.

Несчастный снова погрузился в адскую боль и ужас. Как он мечтал о смерти!

…А потом он поднял ввалившиеся глаза и, глядя Франциску в лицо, заговорил.

Екатерина, закрывшись в своих покоях, металась из угла в угол и не находила себе места от ужаса. Они пытают графа Монтекукули! Что он скажет? Наверняка, не выдержав страшных мучений, назовет ее имя. А если они возьмут Космо и Лоренцо? Братья не вынесут даже начала пытки. Палачи вырвут у них признание сразу же… впрочем, как и из графа.

А потом предъявят обвинение ей. Вся страна только того и ждет. Но что они сделают с герцогиней, которая организовала убийство?

Ах, какой глупец этот Себастьян! Неужели он думал, что отравит дофина и никто не призовет его к ответу? А ведь она не хотела, чтобы он убивал. Не хотела — и вовсе не преступный замысел руководил ею, когда она заговорила с ним о родной Италии. Он неправильно понял ее. Глупец! Думал, что так легко убрать наследника престола.

Но теперь… не надо забывать, она супруга дофина. И если для нее все кончится благополучно, обязательно станет королевой Франции. Невероятно? Мечта сбывается. Но разве думала она, что все будет именно так?

Ее уже подозревают, конечно. Бывшая герцогиня — жена дофина! Таинственная смерть старшего королевского сына! О ней говорят, на нее смотрят и ждут только той минуты, когда она будет наконец объявлена убийцей.

Что они сделают с ней? Конечно, выдворят из Франции. Кто же захочет держать в своей стране убийцу наследника престола?

О Себастьян! Боже, какой глупец! Сколько напрасных усилий, напрасных мук? Что теперь будет с ним? Что будет с ней?

Весь двор собрался посмотреть на захватывающее зрелище. Присутствовала вся французская знать. Для зрителей соорудили трибуны. Королевский шатер был покрыт золотистой парчой.

Екатерина сидела в своей комнате, прислушиваясь к крикам за окном. На ней было роскошное платье, расшитое жемчугом и украшенное рубинами. А лицо даже в лучах дневного света казалось мертвенно-бледным. Она очень изменилась за последнее время; позади были страшные минуты ожидания, мучительных сомнений. Все это не могло не отразиться на ней. Но надо взять себя в руки. Никто ничего не заметит.

Сами святые, видимо, хранили Екатерину де Медичи. Истерзанный пытками Себастьян придумал превосходную легенду, в которую не так трудно было поверить, и тем самым спас свою герцогиню. Он сказал королю и палачам, что получил инструкции от двух испанских генералов; он даже назвал их имена, правильно рассудив, что проверить его слова практически невозможно. Он также сказал, что собирался отравить всех сыновей короля, а потом и самого Франциска. Отличный ход! Граф оказался не таким уж глупцом.

Но французы все еще думают, что она причастна к смерти дофина. Итальянка… Для них ее национальность — серьезная улика. Она это знала. Но я не виновата, твердила про себя Екатерина. Я и не думала убивать бедного Франциска.

Послышался звук фанфар. В комнату вошел Генрих. На официальных церемониях он должен был находиться рядом с женой. Выглядел он великолепно в своем сверкающем наряде, но лицо