задумчиво потёр переносицу. Прежде чем он успел что-то сказать, Леопольд продолжил:
– Я сотворяю чудеса для других, но моя собственная жизнь скучна и одинока.
– Ну… – протянул Карлош. – Тогда тебе можно было бы сделать так, чтобы твоя жизнь не была скучна и одинока.
– Для этого мне и нужно волшебство.
– Дружище, я думаю, для этого оно не обязательно.
Тут призрачные фигурки стали меркнуть, пока совсем не исчезли.
– Что это было? – спросил Моросик.
– Воспоминание Леопольда, – тут же ответила Лариса. – Мы каким-то образом его оживили.
– И, судя по всему, этот разговор у них с Карлошем был задолго до встречи с нами. Тогда они ещё были друзьями, – сказал Коля и обдумал слова, которые услышал. – Что ж, теперь я многое понимаю о своём волшебнике.
– Но как мы умудрились подсмотреть чужое воспоминание, Коля? – спросил Чарли.
– Вот хороший вопрос, – заметил Моросик.
Но никто не смог ответить на него, и даже бойкая Лариса, у которой всегда находились ответы на все вопросы, молчала, прикусив губу.
– Я знаю, – неожиданно ответила Марианна.
Все посмотрели на неё.
– Помнишь, Лариса, ты придумала волшебные предметы? – спокойно произнесла девочка. – Что, если в Северном Оленеве они каким-то образом обрели силу? Ты тогда сказала, что с помощью этого блокнота мы сможем…
– Узнавать чужие воспоминания! – воскликнула Лариса. – Марианна, ты гений!
– Секундочку, – важно произнёс Моросик. – Если это действительно так, то, позвольте заметить, получается, что… все остальные волшебные предметы тоже имеют свою силу?
– Получается, да, – заметил Коля, затаив дыхание.
Они вытащили из рюкзака-наволочки волшебные предметы, положили их на стол перед собой и с восхищением на них уставились.
– Дайте мне скорее варежку! – подпрыгнула Лариса.
Глава 7. Недопуск
– Я иногда думаю: есть ли границы у выдумок и фантазий? – задумчиво произнёс Бирмингем, сидящий рядом с Карлошем.
Поздно ночью два волшебника в доме Лютенции Кареглаз, уже выслушавшие рассказ друзей и отправившие их спать, сидели на диване, вырезали из картона новые звёзды для своего скорого ночного дежурства и обсуждали произошедшее.
– Мне кажется, никаких границ и нет, – пожал плечами Карлош. – Хоть у выдумщиков и не получилось пока воспользоваться варежкой, карандашом и птицей, я уверен, что и эти предметы скоро начнут действовать. Как блокнот.
– Как же всё-таки эти обычные вещи стали волшебными? – спросил Бирмингем.
– Ты думаешь, они изначально были обычными? По-моему, нет. Эти предметы были дороги четверым детям. Ведь такое часто бывает в волшебной стране, когда очень ценные для кого-то вещи приобретают волшебные свойства.
– Ну, не знаю, мой любимый ночной колпак, который мне очень дорог, до сих пор почему-то не заговорил, – попробовал пошутить Бирмингем, чтобы развеселить своего друга, но Карлош лишь улыбнулся. Он не был привычно бодрым и жизнерадостным, и это настораживало Бирмингема.
– Ты сказал Коле? – решил спросить Бирмингем.
– Сказал ему что?
– Что ты думал, будто именно он – твой выдумщик.
Карлош перестал вырезать звезду, и ножницы замерли в его руках.
– Нет, не сказал. Ты думаешь, надо было?
– Не знаю.
– Я тоже.
– Ты расстроен?
Карлош подумал, прежде чем ответить.
– Марианна – прекрасный выдумщик, и я рад, что мы с ней связаны. Но с другой стороны, я теперь чувствую большую ответственность за этого мальчика. Нехорошо получилось с Леопольдом – теперь наших выдумщиков могут и не допустить до разноса подарков, а мы их уже взбудоражили этой возможностью.
Карлош Плюш закончил вырезать, отложил ножницы, и все новенькие звёзды взмыли под потолок и застыли на разном расстоянии друг от друга и от потолка. Карлош смотрел на них, избегая смотреть на своего друга. Но Бирмингем знал причину этого – просто Карлош не хотел, чтобы он, Бирмингем, увидел растерянность в глазах своего всегда весёлого и жизнерадостного друга.
– Перестань, могло быть и хуже, – произнёс Бирмингем. – Как ты сам говоришь: «Выше нос»…
Тут со второго этажа домика Лютенции Кареглаз раздался жуткий топок и крик одной из её прилетевших погостить внучек:
– Кто забрал мой блеск для губ?! Астрия, это ты забрала, я знаю! Немедленно верни! Ба-буш-ка-а-а-а!
Бирмингем мрачно уставился на Карлоша:
– Вот теперь уже хуже быть не может. Уносим ноги.
И Карлош Плюш, не выдержав, рассмеялся.
***
Утром, когда Коля, Моросик, Лариса, Марианна и Чарли шли на завтрак, у большой мраморной лестницы они увидели домового Топотошу, который тащил в гостиницу огромную пушистую ёлку. Вокруг него суетились рождественские эльфы, которые хотели ему помочь, но в итоге только мешали.
– Ой, – сказал Топотоша, когда едва не наступил одному из рождественских эльфов на ногу. – Эльфы, расступитесь, прошу вас!
Рождественские эльфы, недовольно переглянувшись, расступились. А Топотоша аккуратно поставил ёлку в самую середину первого этажа – у лестницы. Едва она коснулась пола, как его часть исчезла – Коля, его друзья и другие подошедшие к ним дети увидели снег и землю. Ёлка тут же приросла к земле, будто бы всегда здесь находилась, а часть пола вернулась на место. Только вокруг ёлки остался круг голой земли, а пол словно бережно и почтенно окружал её.
– Что вы удивляетесь? – спросил Топотоша у окружавших его детей. – Именно так всегда в Северном Оленеве и любых цивилизованных волшебных сообществах устанавливают ёлки к зимним праздникам. Их просто переносят на другое место. Не срубать же дерево ради удовольствия.
Друзья немного полюбовались пушистой зелёной красавицей, а потом у входной двери зазвенели колокольчики, говорящие о том, что кто-то пришёл.
– Волшебник! – радостно завопил Чарли, посмотрев в сторону зашедшего в отель человека. – Это мой волшебник, ребята!
И малыш, забыв про всё, бросился к своему волшебнику. Красивый высокий мужчина в зелёной пижаме, благородными чертами лица и с небрежно подстриженными волосами по плечи тепло обнял Чарли. Коля обратил внимание на то, что обе ладони волшебника забинтованы – должно быть, встречи с драконами не прошли для него бесследно.
– Добрый день, – улыбнулся волшебник Коле и его друзьям и галантно приподнял свой цилиндр. – Меня зовут Тилли-Боб Зелёный. А вы, я так понимаю, Коля, Моросик, Лариса и Марианна?
Друзья скромно кивнули.
– Да, это мы! – гордо произнесла Лариса.
– Чарли о вас мне очень много рассказывал. Как там твоя новогодняя открытка для Миши Хворостова, Марианна?
Марианна покраснела как рак и опустила глаза. Её идея насчёт открытки была секретом, о котором знала только Лариса. Но вчера перед сном, когда они не смогли сотворить ничего волшебного при помощи других волшебных предметов и в итоге долго разговаривали, Лариса проболталась про открытку Коле и Моросику, а маленький Чарли при этом присутствовал.
Тилли-Боб Зелёный, поняв, что это