Читать интересную книгу История новоевропейской философии - Вадим Васильев

— Нет, мне как раз очень интересен Ваш общий экскурс.

Ну, я учту. В дальнейшем будем возвращаться к этой проблеме на конкретном материале в лекциях. Так. что еще мы обсудим с вами по Декарту?

* * *

О доказательствах бытия Бога у Декарта подробно, так что не буду сейчас самого себя предвосхищать.

А вот по бессознательным перцепциям, всех он убедил? Ведь наверняка же многие из вас положительно относятся к Фрейду? А ведь что получается — Декарт бы объявил Фрейда просто шарлатаном, потому, что тот говорит о том, чего не существует: нет бессознательной жизни души — считает Декарт. Нет. Поэтому не может быть и науки о бессознательном.

— Ну, если бы для него переформулировать, что это наука о функционировании тела, тогда бы он это принял.

А, вот на таком языке, да? На языке телесности?

— Ведь Фрейд допускает такую переформулировку. Его теория там, про частичку живого, которое есть… «либидо». — ведь это все телесные процессы, поэтому, я думаю, Декарта можно было бы убедить, что достойно этим заниматься, если этим людей можно лечить.

Да, да, Вы правы, но только после переведения всей фрейдовской теории бессознательного на язык рефлексов телесных, физиологических процессов он бы согласился говорить об этом.

— А может быть в связи с этим: как Декарт объяснял… как возможно физическое движение тела? Как человек может поднять руку? У него есть мысль: поднять руку. Как может мысль перейти в физический мир? Как можно мыслью заставить физический объект двигаться?

Да, это так называемая психофизическая проблема. Действительно, ее постановку связывают с именем Декарта, хотя Декарт на эту тему как раз практически не рассуждал, он считал этот вопрос псевдопроблемой. Дело в том, что опыт, говорил он, свидетельствует том, что наша мысль влияет на физический мир: вот мы хотим что‑то и действительно делаем. Все, что еще?

Больше мы ничего здесь сказать не можем — считает он. Вы мне говорите, что это удивительно, а я вам скажу — продолжает Декарт — что столь же удивительно взаимодействие между телами. Вообще всякие причинные взаимодействия таят в себе не меньшие загадки.

— Но мы считаем это чудом, что вот я могу мыслью подвигать ручку

— в это никто не поверит. А вот мыслью подвигать свою руку — это, дескать, нормально. А в чем отличие?

Тут слишком много пришлось бы мне говорить, если бы я даже кратко взялся историю этой проблемы излагать. Ну, если коротко… Сам‑то Декарт об это не задумывался, а вот ученики его — Вы правы, — используя примерно те же доводы что и Вы сейчас привели, взялись за объяснение.

Душа и тело разнородны, совершенно разнородны — это разные субстанции. Как же они могут, действительно, взаимодействовать? И вот было предложено несколько теорий (подчеркиваю — у Декарта не было ни одной); три обычно теории выделяют, объясняющие возможность передачи психической энергии физическим телам.

Первая теория — самая близкая здравому смыслу и принимавшаяся Декартом — теория физического влияния. Т. е. считается, что здесь нет особой проблемы, что передача может происходить, что это не более удивительно, чем любой другой вид взаимодействия; например, превращения двух веществ в третье. Тоже: есть совершенно разные вещества — химия учит — вот налили в одну прозрачную жидкость другую прозрачную жидкость — вдруг возникла синяя жидкость (на уроках химии показывают). Что это такое были же прозрачными? Такая же логика, задаваемого вопроса, потому, что любое возникновение нового качества — непонятно. Любое возникновение чего‑то того, что не содержалось в исходных данных, производит впечатление чуда. Просто мы привыкаем к этому и не задумываемся, а если задумаемся — не сможем понять; не сможем понять здесь — ну и не сможем и тут понять. А тут и понимать не надо, надо просто констатировать: есть же вопросы, в которых человеческий разум бессилен — считает Декарт (хотя он подробно на эту тему и не говорит).

Потом подобные рассуждения были объявлены примитивными и искали другие объяснения. Ну самая интересная из предложенных теорий — теория предустановленной гармони между душой и телом. Тело живет по своим законам, душа — по своим. Они реально независимы друг о друга, но в силу всемогущества и мудрости божества, сотворившего мир, внутренние программы тел и душ составлены таким образом, что эти ряды совпадают. Автором концепции Лейбниц считается, но сходные идеи и Спиноза высказывал.

Есть еще теория окказионализма — возможно, вы слышали о ней. Ее приписывают последователю Декарта — Николе Мальбраншу. Очень экстравагантная концепция такого суетливого Бога. Как тут механизм передачи происходит в описанном вами примере? Вот я хочу поднять руку, в душе возникает желание ее поднять. Бог знает об этом моем желании и этой рукой двигает. И наоборот: если я касаюсь какого‑нибудь предмета, то тактильное ощущение, которое возникает в душе — вызвано во мне богом по поводу соприкосновения физических объектов. Нравится вам такая теория?

— На самом деле не более удивительная, чем у Декарта, который говорит, что Бог каждое мгновение поддерживает бытие во всех предметах.

Ну, те, кто высказывали теорию окказионализма, они добавляли и это утверждение — что Бог поддерживает ежесекундно бытие вещей. Ну, действительно, хочу подчеркнуть: вот то, что вы сейчас сказали — эта теория разделяется подавляющим большинством не только новоевропейских, но и средневековых философов, да и вообще, почти всеми философами определенного толка. Причина здесь в том, что этого требует суровая логическая необходимость. Простой довод, его важно запомнить, т. к. он фундаментальное имеет значение.

Вот вещь. Я только что говорил, что по Спинозе — любая вещь в свое понятие включает существование (в понятие, и соответственно в вещь). Но мы оговорились, что не необходимое существование, а потенциальное. Любая вещь потенциально существует. Но речь то идет об актуальном существовании, т. е. необходимом. А вот в этом смысле вещь может и быть и не быть. В самой сущности конечных вещей не заложено того, что они с необходимостью должны существовать. Если же этого не заложено, если они могут и существовать и несуществовать, то — здесь включается железная логика — коль скоро они существуют — эти вещи, то должна быть причина — почему они скорее существуют, чем несуществуют. Ведь для любой вещи есть две альтернативы: быть или не быть. Вот если она есть, то есть причина, почему она есть, а не не есть. Эта причина существования вещи не может заключаться в самой вещи. Если причина существования вещи заложена в самой вещи, то это значит, что в сущности самой вещи заключено существование. Она является причиной самой себя — самодостаточной вещью; а значит — существует с необходимостью (если вещь — причина собственного существования, так?) Значит, причина существования любой конечной вещи (т. е. не Бога) находится вне этой вещи. И она может находиться лишь в той вещи, в сущность которой входит существование. Т. е. причина существования любых случайных вещей заложена в Боге, т. к. он то и является необходимой вещью. А поскольку вещи существуют во времени: в этот момент, вот в этот и в этот момент, то постоянно требуется возобновление ее существования. Эта причина возникновения вещи должна постоянно сообщать ей новую порцию бытия. Сама из себя она его почерпнуть не может. А это и значит, что Бог поддерживает.

— А вот когда эта секунда прошла, это вещь, которая была в этой секунде, — уже не существует?

Ну почему, вот Бог ее. но это непрерывно: время же не разделено на моменты.

— Но вот вещь существует только в тот бесконечно малый момент, которым является настоящее, или..? Вот как Августин писал: тот момент, который прошел — и ни одной вещи уже нет — той, из того момента, который прошел, вообще ничего того уже нет. И это положение, наверное, является необходимым, чтобы создавать каждый раз новый мир.

Верно, верно. Да, именно так. Ну, то есть вот отсюда мы и приходим к необходимости этой концепции — ежесекундного поддержания мира Богом Т. е. от нее нельзя открутиться, надо свершено тогда менять логику рассуждений, а это не так просто было сделать. Были философы, которые на эту тему просто ничего не говорили, но разрушить вот эту парадигму оказалось весьма непросто.

— А кто приводил тут другой тип размышлений? Кто из персоналий?

Ну, были философы, которые просто на эту тему не рассуждали: вот, скажем французские материалисты 18 в. — Дидро, Ламетри, Гольбах, Гельвеций — у всех у них мы не найдем такого рода размышлений. Девид Юм, к примеру, — один и самых мощных философов нового времени — у него есть, правда, такие утверждения: даже он говорит, что Бог ежесекундно творит мир; но это он говорит между прочим в одном из эссе, это не играет серьезной роли в его философских построениях. Ну, вот, у Канта совсем нет подобных рассуждений в опубликованных им работах, практически. Хотя, если бы его заставили, он тоже не смог бы, видимо, иначе сформулировать.