шубу. Возвращается барин. Все понимает. Садится на лошадь догнать. Мужик прячет коляску в лес. Кладет перед собой шляпу. «Не видел ли?» – «Он давно проехал, тебе не догнать, не знаешь дороги. Тебе дороги неведомы».
«Поезжай, братец, ты, поймай мне этого мужика».
«Нет, барин, мне никак нельзя! У меня под шляпой сокол сидит».
«Упустишь».
Дает 300 рублей залогу.
Мужик скачет домой на иноходце. Дома говорит жене: «Добыл коляску с лошадью, шубу, свинью с поросятами, иноходца».
Тот же тип: одураченный барин, одураченная барыня.›
Несколько иной характер имеют сказки, в которых хозяин нанимает батрака. Наниматель социально силен. Работник, батрак социально обездолены. Но побеждает слабый. Хозяин, нанимая работника, как он думает, даром, не понимает, что появилась сила, которая сметет его с лица земли. Сила героя не в социальном положении, а в хитрости и ловкости. Обычно он обладает также чудовищной физической силой. Для слушателя он силен уже тем, что он прав. Наниматель погибает от руки своего слуги.
Наиболее ярким примером может служить сказка «Батрак» (тип 1045, 1063, 1071, 1072, Аф. 150–152). Сказка эта у нас чрезвычайно популярна. Она же лежит в основе пушкинской «Сказки о попе и работнике его Балде». Сатира в этой сказке, как в народной, так и в пушкинской, чрезвычайно ярка. Известно, что пушкинская сказка при жизни его не была напечатана. В. А. Жуковский заменил попа купцом, и в таком виде она печаталась до 1882 г. В многочисленных русских антипоповских сказках подробно описываются условия, в которых содержится батрак: его будят с петухами, не кормят, взваливают на него одного всю работу и т. д. Положение, обрисованное в сказке, вполне соответствует реальной действительности. Как указывает Ю. М. Соколов, сельское духовенство не обладало правом личного крепостного владения душами. Отношения между попом и работником были отношениями нанимателя и наемного человека. Этим объясняется, что служба у попа основана на договоре или сделке, причем жадный священник зарится на дешевое вознаграждение, но жестоко платится за свою жадность. У Пушкина платой служат три щелчка. В афанасьевском варианте несколько иначе: «Год проживу – тебе щелчок да купчихе щипок». Наниматель доволен: «Экая благодать! Вот когда дешево нашел, так дешево!» Но вскоре ему приходится в этом разочароваться. Он видит, как его работник расправляется с быком: этого быка ведут четверо человек, но не могут с ним справиться. Батрак убивает быка щелчком, а кожу сдирает с него щипком. Только теперь хозяин понимает, какая ему грозит опасность. Чтобы избавиться от своего работника, он дает ему различные опасные и невыполнимые поручения. В вариантах имеется большое разнообразие мотивов, мы упомянем лишь некоторые. Хозяева, например, посылают батрака в лес за якобы пропавшей коровой: «Пускай его лютые звери съедят». Батрак приводит из леса вместо коровы медведя и запирает его в хлев вместе с коровами. Медведь за ночь задирает всех коров. Хозяин посылает батрака на мельницу, чтобы собрать долг с чертей. Черти готовы уплатить, но требуют, чтобы он сперва состязался с ними. Все виды состязаний, имеющиеся у Пушкина, вполне народны, они есть в фольклоре. В народных сказках чертенок предлагает состязаться с ним в беге – батрак вместо себя выставляет зайца, в борьбе – он посылает чертенка на медведя, в силе («коли сможешь ты обнести эту лошадь кругом озера…») – батрак садится на лошадь, в свисте – батрак вместо свиста ударяет чертенка по голове и т. д. Черти готовы платить, батрак подставляет им шляпу, которую надо наполнить деньгами, но шляпа дырявая, и держит он ее над ямой. Батрак привозит своему хозяину целый воз денег, а затем приканчивает его по уговору.
Сличение пушкинской сказки с народными показывает, что Пушкин очень точно следовал оригиналу. Он снабдил свою рукопись рисунками: изображен старый бес. Балда с зайцем на коленях, бесенок и лицо бородатого попа в скуфье, к которому тянется рука, готовая дать щелчок. Предположение Б. В. Томашевского, будто Пушкин заимствовал сюжет из сборника братьев Гримм Der Junge Riese («Юный великан»), ни на чем не основано.
Сказка эта, как в фольклоре, так и у Пушкина, целостная. Между тем сюжета этого в указателе Аарне нет. Сказка разбита на мотивы (состязание в беге, в свисте и т. д.), и каждый такой мотив получает отдельный номер. Таких мелких мотивов очень много, и в указателе они даются в разделе «Сказки о глупом черте» (типы 1000–1199). Хотя в этих сказках глупый черт действительно имеется, сказка все же не о нем, а о батраке и его хозяине, но об этом указатель умалчивает. Раздробление сказки на «типы» затушевывает социальную остроту повествования.
Батрак может довести своего хозяина до гибели и разорения и иначе: он исполняет все его приказания буквально. Так, например, хозяин, уходя, приказывает хорошо караулить дверь амбара. Батрак снимает дверь с петли, идет с ней в кабак и там ее караулит. Тем временем кабацкие пьяницы очищают амбар. Хозяин приказывает ему зарезать барана. На вопрос: «Которого?», он отвечает: «Который на тебя посмотрит». Но в стаде все бараны уставились на работника, и он режет все стадо. Исполняя приказание буквально, он убил детей хозяина (см.: коммент. к Аф. 150) (Афанасьев, 1957, I, 496–497). Иногда хозяин и хозяйка пытаются бежать из дому от своего работника. Традиционный сказочный мотив бегства здесь изменен: бежит не герой, преследуемый своим врагом, а наоборот, бежит враг, но герой его настигает, губит его жену (сталкивает ее сонную в воду или в пропасть), а у своего хозяина вырезает ремень из спины. Проделки работника, исполняющего все приказания хозяина буквально, напоминают проделки Эйленшпигеля. Однако русский герой не довольствуется мелкими насмешками, как Эйленшпигель, которого хозяин выгоняет, а Эйленшпигель ищет другого хозяина и проделывает то же самое. Русский работник губит и разоряет своего хозяина. Момент социальной борьбы именно в русских сказках составляет их содержание.
Сказки о попах. Уже в сказках предыдущей группы нанимателем работника часто является священник. Однако духовный сан хозяина не обязателен. Но есть и такие сказки, в которых самый сюжет связан с духовным саном как таковым (насмешка над богослужением и проч.). Эти сказки подтверждают слова В. Г. Белинского о духовенстве, сказанные им в его предсмертном письме к Гоголю по поводу «Выбранных мест из переписки с друзьями». Белинский писал: «Неужели в самом деле Вы не знаете, что наше духовенство находится во всеобщем презрении у русского общества и всего русского народа? Про кого русский народ рассказывает похабную сказку? Про попа, попадью, попову дочь и попова работника… Не есть ли поп на Руси для всех