Только когда Оципус, казалось, готов был лопнуть, постоянно отрыгивая и испуская газы, он подозвал детей кивком головы, и обратился к ним, стараясь не смотреть прямо в глаза.
— Видите, как радуется народ?
— Да, Величайший Император, — ответил Брендан. Остальные кивнули. Элеонора сморщила нос.
— Счастливый народ — это благодарный зритель, — изрек Оципус. — Человек может обходиться одним хлебом и водой, если его развлекать. Поэтому небывалой удачей для нас стало ваше появление в Колизее. Все только и говорят, что о вашем доме, выросшем будто из царства мертвых.
С этими словами он указал на Дом Кристоффа, вокруг которого теперь мчались колесницы.
— Они думают, что это мистификация. Называют его «иллюзией», говорят, что я потратил целое состояние, чтобы устроить этот спектакль. Но я-то знаю, что дом появился из ниоткуда.
Император пристально рассматривал каждого из них.
— Кто из вас расскажет мне, как здесь оказался этот дом?
— Я расскажу, — заявила Корделия, — но только при одном условии.
— Что за условие?
— Мы должны вернуться в дом. Там остались наши вещи, которые нам понадобятся.
— Вы, очевидно, не слишком высокого мнения о моем уме, — холодно заметил император, отрыгивая и снова проглатывая съеденное. — Если вы вернетесь в этот дом, я возможно больше вас не увижу.
— Разве это плохо? — удивилась Корделия. — Посмотрите на нас! Мы из другого мира. Мы даже выглядим по-другому. Взгляните на нашу одежду!
— Признаюсь, мне сразу же приглянулись эти прелестные башмачки. — Оципус показал на розовые конверсы Элеоноры.
— Именно это я и имею в виду, — продолжила Корделия. — Мы из будущего.
— Из будущего?
— И мы хотим вернуться туда.
— При помощи своей магии?
— Вроде того. Но не совсем нашей магии…
— Я так и знал! — воскликнул император. — Вот значит, как вы победили моих львов! А теперь поведайте мне… в чем ваш секрет? Что еще вы можете сделать? — с этими словами он схватил Корделию за ворот рубашки. — Вы можете управлять погодой? Изрыгаете огонь? С вашей силой я стану не просто величайшим римским императором… весь мир будет поклоняться мне!
— Почему в каждой книге, в которую мы попадаем, все так отчаянно хотят править миром? — пробормотала Элеонора.
— Мне будут покоряться целые народы! — гремел Оципус. — А их правители будут падать ниц передо мной. Меня будут всюду почитать и бояться. А теперь вы должны мне поведать… как вы творите свое волшебство?
Корделия не могла избавиться от чувства отвращения, пока Оципус держал ее своими жирными и потными руками. Родикус наклонился к императору и прошептал:
— Возможно, ей нужна помощь. Мы можем подвесить ее за ноги и покрыть все ее тело пиявками. После такого они обычно становятся словоохотливее.
— Погодите, Величайший Император, — вмешался Уилл, сделав шаг вперед. — Не стоит этого делать. Позволь мне раскрыть один из наших секретов.
— Какой? — живо откликнулся император.
Уилл вытащил из кармана зажигалку.
— Погодите, это еще что такое? — выпалила Элеонора. — Уилл… ты куришь?!
— Нет, разумеется, — ответил Уилл. — Просто ношу с собой на всякий случай.
— На какой еще случай?
— Знаешь, — пустился в объяснения Уилл, — если я вдруг буду лететь… а мой самолет собьют… и мне придется выживать в условиях сильного мороза… у меня будет зажигалка, чтобы разжечь костер.
С этими словами Уилл протянул девочкам зажигалку. Она не была похожа на современную — это была оловянная зажигалка времен Первой мировой войны. Оципус тут же схватил ее.
— Покажи, что нужно сделать.
— Величайший Император, поставьте свой большой палец на это колесико… и смотрите!
Оципус зажег огонь. Из зажигалки вырвалось маленькое пламя. Император попятился назад и упал на диван. Родикус и наложницы тут же кинулись его поднимать, Уилл поднял зажигалку.
— Чистое колдовство! Маленькая коробочка извергает пламя! — зашептались присутствующие.
— Дайте ее мне, — приказал Оципус, поднимаясь. Уилл протянул ему зажигалку.
— Я оставлю это себе, — заявил император. — Потому что закон гласит: все, что находится в Колизее, становится собственностью Величайшего Императора! И ваш дом тоже!
Ребята с волнением переглянулись.
Оципус щелкнул пальцами.
Родикус тут же исчез.
— Стойте! — закричала Корделия, но было уже поздно. На арену уже вышло не менее сотни рабов, которые направлялись к Дому Кристоффов. Они несли длинные канаты с петлями на концах. Затем рабы прикрепили канаты к фундаменту и потащили все здание с арены.
37
— Куда вы уносите наш дом? — недоумевала Корделия.
— Ты хотела сказать, мой дом, — поправил девочку император. — Я перенесу его туда, где его смогут тщательно обыскать.
— Что вы хотите там найти?
— Прежде всего, украшения! — пояснил Оципус и поднял свои руки, представляя взору детей браслеты, отделанные драгоценными камнями. — Я люблю драгоценности, особенно из дальних стран, я постоянно пополняю свою коллекцию. К тому же я конфискую все магические предметы, которые будут там найдены. Возможно, еще одно устройство, извергающее пламя… или воду… разве это не под стать моему величию?
С великим удовольствием Оципус вновь чиркнул зажигалкой. Корделия готова была расплакаться: «Что же мы будем делать без Дома Кристоффов? Как же нам удастся вернуться к маме и папе?» — но как только она открыла рот, чтобы высказать все, что у нее было на душе, Родикус схватил ее за руку.
— Попридержи язык. Величайший Император не переносит, когда его отвлекают во время выступления любимого гладиатора.
Родикус показал на арену. Там, внизу уже не было дома, и можно было разглядеть, как на поле вышел молодой человек, пока остальные гладиаторы безмолвно и неподвижно наблюдали за ним. Он был высоким и мускулистым, но не таким, как перекаченные бодибилдеры с вздутыми венами, от одного вида которых бросает в дрожь: у него было крепкое тело атлета.
Молодой мужчина поднял меч и начал показывать свое мастерство. Рассекая воздух лезвием меча, он наносил бесчисленные удары невидимым соперникам. Толпа подбадривала его радостными криками. Закончив представление, он с силой воткнул меч в землю и огласил арену яростным криком.
Только тогда гладиатор снял шлем с коротко стриженной головы и показал свое лицо с пронизывающим взглядом карих глаз и улыбкой убийцы.
— Кто это? — спросила Корделия.
— Феликс Грек, — пояснил Родикус, громко аплодируя.
Император тоже аплодировал гладиатору. Вся толпа рукоплескала ему. Брендана пронзила жгучая зависть.
Феликс поднял свой взгляд на императорскую ложу. Корделия почувствовала на себе его пристальный взгляд и слабо улыбнулась гладиатору. Она могла поклясться, что он улыбнулся ей в ответ.
— Кто это еще такой? — спросил рядом стоящий Уилл.
— Какой-то гладиатор по имени Феликс.
— И почему ты улыбаешься ему?
— М-м… ты видел, что он делал? Мне это представление показалось впечатляющим… он словно танцевал с мечом.
— На мой взгляд, пустое хвастовство, — бросил Уилл.
Этого было достаточно, чтобы Корделия поняла: Неужели Уилл ревнует?
— Браво, Феликс! — воскликнул император. — Пусть битва начнется!
Родикус схватил огромный бронзовый конус: «Ваш Величайший Император требует развлечений!»
— Развлечений? Что же тогда было все остальное? — задался вопросом Брендан.
Феликс водрузил шлем обратно на голову. Под императорской ложей стали подниматься черные ворота. Но на этот раз вместо львов оттуда вышли животные, при виде которых у Брендана упала челюсть.
Поразительно! Они были полностью белыми. Брендан решил, что это сибирские тигры или снежные барсы, поскольку белым медведям уж точно здесь было не место…
Но это были именно они.
По арене волочили свои огромные лапы два разъяренных белых медведя.
Стражники хлыстали медведей кнутами, пока животные недовольно все ближе и ближе подбирались к центру арены, где с поднятым мечом стоял Феликс. Остальные гладиаторы встали по краям арены, заключая участников битвы в кольцо.
— Да уж, мне стоило прочитать «Короля Гладиуса» до конца, — вздохнул Брендан. — Кажется, Кристофф немного переборщил со всей этой шерстистой экзотикой.
— Что они собираются делать? — воскликнула Элеонора. — Он же не станет сражаться с медведями, правда? Они же ни в чем не виноваты!
— Они голодны, — заметил Брендан.
— Стойте! — Элеонора подбежала к императору и потянула его за мантию. — Вы не можете этого допустить! Это жестокое отношение к животным!
Пораженный ее поступком Родикус тут же схватил ее, но император все же ответил: