Читать интересную книгу Жертва безумия - Джон Сэндфорд

— Эй, Джордж, сейчас вы должны произнести: «Начинайте, дружище» — и сообщить мне ваш адрес. Я тут же поспешу вам на помощь.

— Начинайте, дружище, — сказал Мэйл.

— Тогда удачи вам, Джордж.

После секундной паузы зазвучала громкая музыка со слабо выраженным ритмом. Она казалась знакомой. Что это? Да-ду-да-ду-да-ду… Посмотрим.

Техник, работавший перед монитором, крикнул пилоту:

— Стоп, стоп…

На экране замелькали желтые цифры.

— Курс 160, вперед, вперед…

Они полетели на юго-восток.

— Джордж? Вы нас слышите? Знаете ответ? Да, приятель, вот что значит постареть. Я включу вам на пять секунд отрывок из другой песни той же музыкальной группы. Из другой песни той же группы….

— Мы его засекли, черт возьми, он находится точно между нами, — сказал техник и включил свой микрофон. — Фрэнк, вы его поймали?

— Поймали, — донеслось из рации, — мы идем курсом 195, но у нас появились помехи…

Музыкальный отрывок закончился, и Мэйл сказал Уиту:

— «Вся ночь», «Эй-си/Ди-си», — потом исчез.

Глава 13

Мэйл нажал кнопку выключения и с телефоном в руке выбежал из дома. Реактивный лайнер приближался к Миннеаполису. Вот как они появятся, подумал он, ища на небе красные и белые мерцающие огни вертолетов. Облава.

Он подбежал к микроавтобусу, вскочил в него, поискал в кармане джинсов ключи, дал задний ход и выбрался на гравийную дорогу. Если они приближаются, он, отъехав на север, затеряется в транспортном потоке…

Мэйл был не столько напуган, сколько возбужден и обозлен. Они купили его! Он был готов поставить сто против одного, что за этим звонком стоял Дейвенпорт. Нет, тысячу против одного. Ловкий ход. Такой ловкий, что Мэйл невольно улыбнулся. Ловкий ход!

Но все же недостаточно ловкий, подумал он.

Проехав милю, Мэйл посмотрел с вершины холма назад, в сторону дома, но увидел только освещенную дверь кухни. Машин поблизости не было. Мэйл въехал на стоянку, но глушить мотор не стал. Никаких признаков погони.

Спустя мгновение он выключил двигатель, вышел из машины и прислушался. Ничего, кроме слабого ветра.

Энди и Грейс почти потеряли надежду найти оружие. Они отыскали лишь большой кривой гвоздь, вбитый в потолочную балку. Если бы им удалось вытащить гвоздь, они заточили бы его о кусок гранита в стене.

— Это будет что-то вроде короткого ножа для колки льда, — сказала Энди.

Обдумывая, как вытащить гвоздь с помощью банок из-под клубничной содовой, они начали экспериментировать. Им удалось без особого труда отделить верхнюю и нижнюю крышки — Энди, обмотав руку полотенцем, оторвала алюминиевый диск. Теперь у них была тонкая, гибкая металлическая пластинка. Они согнули ее пополам, чтобы заточить край и превратить его в лезвие.

Однако алюминий был слишком мягким — его не вонзишь в тело. Таким оружием можно лишь выколоть глаз.

— Если бы он… был на тебе, я бы попыталась перерезать ему глотку… — побледнев, предложила Грейс.

Энди покачала головой и провела алюминиевой пластинкой по тыльной стороне руки.

— Для этого нужна большая сила, — сказала она. — Посмотри.

На кисти появилась длинная красная полоса с капельками крови.

— Сделать глубокий порез труднее, чем ты думаешь. — Она посмотрела на потолок с торчащим гвоздем. — А вот гвоздь бы нам подошел. Если бы удалось его вытащить…

— Мы должны это сделать! — воскликнула Грейс.

Забравшись на плечи матери, она начала ковырять древесину алюминиевой пластинкой. Головка гвоздя торчала, но он оставался неподвижным. Вдруг они услышали шаги Мэйла.

Грейс схватила мать за руку.

— Не борись с ним, — сказала она. — Пожалуйста, не борись.

Но она должна бороться.

Иначе он потеряет к ней интерес и возьмется на Грейс или… просто убьет их. Мэйл хочет, чтобы она сопротивлялась. Он хочет одерживать победу над ней. Энди понимала это.

Мэйл вытащил Энди из погреба, запер его, потом толкнул ее к матрасу. Она споткнулась и упала. Лучше упасть самой, чем оказаться сбитой с ног.

Ему понравился страх в ее голосе. Он был готов избивать Энди, чтобы она боялась, но она научилась умолять.

— Пожалуйста, Джон, — сказала она. — Пожалуйста, не причиняй мне боли.

— Раздевайся, — приказал Мэйл.

Стягивая блузку, Энди незаметно обвела взглядом подвал. Что здесь можно использовать в схватке?

— Эй, поторапливайся, черт возьми! — рявкнул Мэйл.

Он подошел к ней совсем голый.

— Джон…

— Ну, начнем. Попробуй что-нибудь новое. Если ты укусишь меня, я изобью тебя до полусмерти, отведу Грейс в дом и суну ее руки в машину для измельчения мусора. Поняла?

Объятая ужасом Энди кивнула.

— Тогда о’кей… — усмехнулся он.

Потом он сказал:

— Знаешь, что сделал этот чертов Дейвенпорт? — и рассказал ей о радиоигре. — Я все понял, — хвастливо заявил Мэйл. — Они морочили мне голову в течение минуты, но я все понял.

Он говорил очень оживленно.

— Он считает себя чертовски умным. Но ему мешает кое-что, о чем он не догадывается.

— Что? — машинально спросила Энди, продолжая исподтишка осматривать подвал. Сегодня Мэйл не бил ее и вел себя спокойно. Казалось, он расслабился. Я справлюсь, подумала она.

В углу стояли коричневые горшки — ими можно наносить удары. Что там — бутылка из-под пива? О, она могла бы отбить дно, и тогда у нее появилось бы настоящее оружие.

— У меня есть шпион, который следит за каждым моим шагом, — сообщил Мэйл.

Увлекшись осмотром подвала, она потеряла нить беседы.

— Шпион? — спросила Энди. Это его фантазии?

— Ты знаешь этого человека, — сказал Мэйл, повернувшись, чтобы посмотреть на ее реакцию. — Это твой друг. Он дал мне наводку.

— Кто это? — Она поняла, что Мэйл не врет — тон был слишком спокойным.

— Не могу сказать.

— Почему?

— Хочу, чтобы ты сама догадалась. Может, твой муж мечтает избавиться от тебя и детей. Может, твоя мать…

— Моя мать умерла…

— Да? Как?

— Утонула.

— Тогда твоя партнерша. Или отец.

Она решила рискнуть.

— Джон, по-моему, ты сочиняешь.

Ей показалось, что он вот-вот ударит ее: его глаза потемнели от гнева. Потом Мэйл сказал:

— Да, я обманываю тебя. Шпион действительно существует. Но я не знаю, кто он. Он позвонил мне совершенно неожиданно и спросил: «Ты помнишь Энди Манет, которая упрятала тебя в лечебницу? Она постоянно говорит о тебе…»

— Он так сказал? — Поверив ему, она ощутила панический страх.

— Да. Он говорит, что ты считаешь меня исчадием ада. После этого я почувствовал, что не могу выбросить тебя из головы. Я никогда не забывал тебя, но ты была где-то в глубине моего сознания. Я не испытывал потребности заняться тобой. Но после звонка…

— Да? — Вновь почувствовав себя психиатром, Энди ощутила и свою власть над ним.

— Я помню, как сидел в тюремном помещении напротив тебя… ты была в таком платье… с этими грудями… от тебя пахло духами… иногда я видел твои ноги, мне казалось, что я вижу твою письку. По ночам я лежал и думал о ней. Я мог ее видеть? Или нет?

— Я не сознавала… — Энди провоцировала его.

— Ты не догадывалась, что меня заводит, а я не мог объяснить этого. Я сидел, смотрел на твои груди и чувствовал, что горю.

— Кто-то тебе звонил?

— Я не желаю говорить больше. — К нему внезапно вернулась злость. Мэйл замкнулся. — Я хочу трахаться. — Он сильно ударил ее в плечо, и Энди отпрянула. — Иди сюда, пока я не избил тебя.

Потом она спросила:

— Могу я кому-нибудь позвонить? Мужу или кому-то еще? Просто сказать, что мы живы.

— Нет, — раздраженно ответил он.

— Джон, очень скоро они решат, что мы мертвы, постепенно свернут все мероприятия, и начнется долгая беспощадная облава. Тебя поймают и навсегда посадят в тюрьму. Если они узнают, что я жива, ты сможешь… заключить с ними сделку.

Она заговорила спокойно, так, словно Энди беспокоилась о его будущем. Вдруг Мэйл оборвал ее:

— Сделки не будет. Со мной — не будет.

— Ты выиграешь от этого, — сказала она. — Подумав, что я мертва, они станут делать все что хотят. Если же они будут знать, что я жива, их положение осложнится. Уверена, ты как игрок понимаешь это. Пусть люди знают, что я еще здесь, и помнят обо мне.

Мэйл, начав одеваться, швырнул ей ногой одежду.

— Я подумаю об этом. Ты не будешь звонить сама. Возможно, мы что-нибудь запишем. Я воспроизведу запись из другого места.

— Джон, это было бы… — она с трудом улыбнулась, — это было бы очень хорошо.

На его лице появилось самодовольное выражение. Ему нравилась лесть, особенно из ее уст.

— Я подумаю об этом.

Вернувшись в погреб, она сказала Грейс: