Об этом он писал Рутенбергу, надеявшемуся получить деньги, приобрести стройматериалы и оборудование и приступить к работе. Как-то к нему в кабинет зашла группа рабочих. Один из них приблизился к Рутенбергу. В первое время, зная, что среди нанятых на строительство людей есть музыканты, он купил им рояль и другие музыкальные инструменты. По вечерам после работы они устраивали концерты. На них приходил и Пинхас. А сейчас он узнал этого человека. Это был пианист, не раз игравший на рояле его любимого Бетховена.
— Господин управляющий, нам стало известно о Ваших проблемах. Мы посовещались и решили работать бесплатно. Только, конечно, чтобы нас всё-таки кормили.
— Я тебя хорошо помню, дружище, — усмехнулся Рутенберг. — Ты прекрасный пианист. Да и все на станции отлично работали. Я надеюсь, нам будет, чем вас всех отблагодарить. Наша компания вскоре должна получить ссуду и продолжит платить вам зарплату. Но я вам, парни, очень благодарен.
Пианист молча кивнул. Они вышли из кабинета, и Рутенберг проводил их взглядом. Он не допускал на своём предприятии создания профсоюзного комитета. Как социалист, он, конечно, не возражал бы против него. Но он был бизнесменом, предпринимателем, человеком дела. Поэтому, создавая наилучшие условия для своих работников, он не видел смысла в организации, которая, по его мнению, мешала бы работе. Теперь, после этого короткого, неожиданного разговора, он был уверен в том, что был прав и что на них можно положиться.
Триумф
Компания ссуду получила. Рутенберг и работники предприятия весь год занимались устранением повреждений и обновлением вышедшего из строя оборудования. На несколько месяцев дополнительно ещё наняли рабочих. Восстановили систему дамб и забитых мусором сливных траншей. Рутенберг ждал проливных дождей будущей зимы.
В конце года в Палестину прибыл лорд Рединг. Рутенберг попросил своего коллегу, директора тель-авивской электрической компании, встретить его в порту Яффо. Он позвонил и Меиру Дизенгофу. Друзья решили, что для такого высокого гостя нужно устроить приём. Его организовали в ратуше Тель-Авива на улице Бялик. В ответ на приветствия мэра города он заявил, что приехал не с государственной миссией.
— Господа, благодарю вас за тёплый приём. У меня были два повода посетить эту страну. Во-первых, я хочу ознакомиться с её деятельностью. До сих пор о её работе я знал лишь по письмам и чертежам. Директор компании Яффо уже показал мне электростанцию, трансформаторные подстанции и линии электропередачи. Это значительно больше того, что я себе представлял. А вторая причина моего приезда — страстное желание увидеть Тель-Авив и Эрец-Исраэль.
— Вы являетесь президентом Палестинской электрической компании и, конечно, хорошо знаете Пинхаса Рутенберга. — сказал Дизенгоф. — Каково Ваше мнение о нём?
— Превосходное. Я не знаю ни одного человека подобного ему. Все достижения электрической компанией благодаря ему, его гениальности и непоколебимой энергии.
Через несколько дней Рутенберг встретил лорда в Нахараим. Он поселился в доме Рутенберга в комнатах для гостей. Утром после завтрака, который подали им в гостиной их дома, они долго ходили по территории предприятия. Пинхас объяснял высокому гостю устройство станции, показывал дамбы, плотины, каналы и оборудование.
— Грандиозно, Пинхас. Я под большим впечатлением от огромного размаха работ и огромных зданий. На Ближнем Востоке предприятий такого масштаба ещё нет. У меня нет сомнений, станция будет работать.
— Несколько дней назад я со своими инженерами запустил турбины. Это необходимо для проверки всех элементов системы, которая предназначена для преобразования энергии потока воды в электрическую энергию. Испытания прошли успешно. Первая турбина проработала восемь часов. Вторая тоже. Потом мы запустили их одновременно. Завтра мы хотим подключить генераторы к сети предприятия и посёлку Тель-Ор.
— Мне интересно будет это наблюдать, — произнёс Рединг. — Если всё получится, значит можно осветить всю страну.
— Надеюсь, что получится.
На следующее утро они вошли в турбинный зал. Инженеры уже провели подготовку к запуску и ждали команды Рутенберга.
— Начали, — коротко сказал Пинхас.
Он услышал шум хлынувшего потока воды, загудели турбины и соединённые с ними генераторы. Рединг и Рутенберг вышли на террасу, откуда была видна вся территория. В этот момент зажглись все фонари, и они услышали отдалённый рёв толпы. Торжествовали все находящиеся вокруг станции люди.
— Поздравляю, Пинхас. Всё работает.
— Да, это замечательно. Станция производит электричество.
— Я, наверно, завтра уеду, — произнёс лорд. — Пора возвращаться в Лондон.
— Скоро начнутся дожди. Нам нужно проверить функционирование всей водной системы.
— Я буду ждать твоего сообщения, Пинхас.
В особняк они вернулись пешком. По дороге рабочие и служащие поздравляли их, улыбались и с любопытством смотрели на идущего рядом с Рутенбергом благородного гостя.
В конце декабря и в январе прошли обильные дожди. Они заполнили Кинерет и русла рек, водохранилище и каналы станции приняли воду. Тринадцатого февраля, ровно через год после того яростного наводнения, Рутенберг написал лорду Редингу. Он сообщил, что Ярмук поднялся на свои берега, водохранилище наполнилось и много воды протекло в сливных траншеях и каналах, клапаны и задвижки выполнили свою задачу, и станция не претерпела никакого ущерба. Скоро, обещал он, станция начнёт снабжение электричеством потребителей Хайфы и Яффо.
Официальное введение станции в строй совет директоров назначил на 9 июня, на начало праздника Шавуот. Рутенберг, закончив приготовления в Нахарии, вернулся в Хайфу. Он составил список лиц в стране и в Британии, и им всем послали телеграммы, извещающие об окончании строительства и пуске электростанции в эксплуатацию. Среди адресатов были Уинстон Черчилль, Джон Шакборо и Верховные комиссары Герберт Сэмюэль, Плумер и Ченселлор. На открытие Рутенберг пригласил только недавно вступившего в должность Верховного комиссара генерала Артура Ваучопа.
Намерение провести церемонию открытия