в газете о тебе и Сете. – Снова слезы. – Следующей буду я, это точно. И я не знаю, что делать.
Фэйми взяла ее за руку:
– Я видела тебя на похоронах. Господи, тебе, наверное, было трудно. Я сама не смогла там оставаться, так что пришлось уйти.
– Я заметила, как ты уходила, – сказала Софи. – Я так хотела пойти с тобой, но мне не хватило смелости. И Амаль заметил бы – я знаю, он бы заметил. Он все время смотрел на меня…
Фэйми немного отодвинулась, чтобы видеть заплаканное лицо Софи.
– Подожди. Ты знала Амаля Хуссейна?
Руки Софи снова начали дрожать.
– Конечно. Мы встречались несколько раз.
Фэйми почувствовала, как внутри ее зарождается страх.
– Ты все еще работаешь, Софи?
Она кивнула.
– Тогда ты знаешь, что Амаль – член Аль-Джихада и что он исчез, верно?
Еще один легкий кивок.
– Полагаю, ты ничего не сказала полиции, и это еще одна причина, по которой я здесь, – вздохнула Фэйми.
Софи поднялась с кресла и прошла на кухню. Налила воды, которую выпила за три глотка. Фэйми изучающе посмотрела на ее живот – пока ничего не заметно.
– Не сказала… Но есть еще одна причина, по которой я хотела поговорить.
– Господи, еще что-то?
Софи указала на ноутбук на кухонном стуле:
– Он принадлежит Сету. И я знаю пароль.
Фэйми уставилась на ноутбук. Маленький, черный, с логотипом производителя, который она раньше не видела. Совсем недорогой. Типичный выбор Сета.
– Что там? – спросила Фэйми, не на шутку испугавшись. – Что ты нашла?
– Я хотела дождаться тебя.
– Это я поняла, но…
– Я хотела дождаться тебя, Фэйми, потому там твои фотографии.
25
Фэйми мерила шагами комнату. Для алкоголя было слишком рано, и она не курила с момента беременности, но сейчас хотелось и того и другого. Софи наблюдала, как она нарезает круги.
– Сколько фотографий?
– Восемь.
– Насколько там все плохо?
– Хочешь посмотреть?
– Сначала ответь! Потом я посмотрю.
– Кажется, ты переодеваешься. Снимаешь джинсы, надеваешь платье. Синее с белыми полосками. Судя по всему, в его квартире.
– По твоему описанию все вполне невинно.
– На одной ты голая, на трех – с голой грудью.
– Боже, какой же сволочью он был! – Фэйми ударила рукой по стене. – Он их сохранил. Я помню, что он их «удалял», но на самом деле он хранил их все это время. Ублюдок.
Софи открыла ноутбук и нажала несколько клавиш.
– Откуда ты знаешь пароль? – спросила Фэйми. – Я свой никогда никому не говорила.
– Потому что я его устанавливала. Сет предложил использовать три первых слова национального гимна. – Она повернула экран к Фэйми: – Вот. Смотри.
Фэйми опустилась рядом с Софи, передвигая курсор мыши между фотографиями, разворачивая их. Проклятье. Описание, данное Софи, было клинически точным. Это не было порнографией, хотя обнаженное фото было неприятно гинекологическим. С остальным она могла смириться.
– Есть еще какие-то?
– Твоих нет.
– А твои?
– Немного, – кивнула Софи.
– Ты о них знала?
– Он сказал, что удалит их.
– Звучит знакомо. Кто-нибудь еще, осмелюсь спросить?
По лицу Софи было ясно, что да.
– Трое. Тебя больше всего заинтересует последняя.
На экране появилась улыбающаяся женщина, принимающая душ. Это была Мэри Лоусон.
Фэйми недоверчиво фыркнула. Она долго смотрела на фото, постукивая пальцами по боковой стороне ноутбука. В конце концов, она отвернулась.
– А две других?
Софи показала остальные фотографии. Обе темнокожие, обе голые, обе смущаются.
– У нас тут настоящий соблазнитель, – сказала Софи почти шепотом. Фэйми чувствовала боль в каждом слове.
– Что ж… Во-первых, мы с тобой вляпались в серьезное дерьмо. Но, во-вторых, если там нет ничего интересного, кроме этих развратных фотографий, полиции не нужно это видеть. Что там еще? Ты смотрела? Пожалуйста, скажи мне, что никакой информации о брате-террористе.
Софи открыла несколько папок:
– Похоже, он использовал этот компьютер как хранилище. Шестнадцать документов, и все они содержат статьи, написанные им для нашего сайта. Все они датируются с сентября прошлого года, когда он купил ноут, по март этого года. За последние три месяца ничего нет.
– Когда был сделан снимок Мэри? – спросила Фэйми.
– Двадцать шестого февраля прошлого года.
Фэйми опустила голову.
– Мы расстались двадцать седьмого – в мой день рождения, так что я запомнила дату. Я думала, что это было обоюдным решением, но на самом деле он трахался со своей начальницей. Бросил меня ради женщины постарше.
– Скотина. Он, должно быть, намеренно сохранил фотографии.
– По крайней мере, мы попали в список избранных, – Фэйми закатила глаза.
– Еще кое-что, – сказала Софи. – Последний документ он пересылал Мэри, и смотри, что там за приписка.
Фэйми прочитала вслух:
– «Привет, М. Вот статья о президенте, которую ты просила. Последняя перед нашим режимом тишины. Следующая будет в рукописном виде». – Она взглянула на Софи. – И это последний документ?
– Да.
– Больше никаких фотографий старух в душе?
Софи вымученно улыбнулась:
– Ни одной.
– Значит, с марта никакой переписки. По договоренности.
– Должно быть, в марте они начали свое новое расследование. И оно требовало электронного молчания. – Софи закрыла ноутбук. – Итак, что нам с этим делать? Я хотела удалить фотографии, как только увидела их, но испугалась. Что думаешь?
– Думаю, нужно удалить. Это же мы на них, так что имеем полное право…
– А фотография Мэри?
– Я знаю, что это улики, да. Но улики украденные. – Она почувствовала внезапную усталость. – У тебя есть кофе? Мне нужно немного допинга, прежде чем мы примем какое-то решение. Кофеин как раз подойдет.
Софи достала кофейник и пачку кофе.
– Я сама сварю, Софи, ты одевайся.
– Мы куда-то едем?
– Я не знаю, – ответила Фэйми, – но если нам придется быстро уходить – если приедет пресса или полиция, – то тебе лучше быть одетой во что-то более подобающее, чем пижама. И, пожалуйста, не говори мне, что ее подарил тебе Сет.
Софи помрачнела.
– Это подарок на день рождения от родителей.
Она вошла в спальню и открыла жалюзи.
Фэйми изучала семейное фото над камином. Пара лет шестидесяти, улыбающаяся мать с кудрявыми волосами.
– И они об этом ничего не знают?
– Конечно, – отозвалась Софи из спальни. – Это еще один разговор, для которого потребуется джин.
Фэйми на мгновение увидела ее голый живот, который все-таки уже слегка выпирал.
– Сколько недель?
– Двенадцать.
– Собираешься его оставить?
Ответа не было.
Софи оделась за девяносто секунд. Джинсовый сарафан, голубая футболка, кроссовки.
Фэйми улыбнулась:
– Внезапно между тобой и мной стало много общего. И довольно скоро пресса нас найдет. – Она обняла Софи. – Пока этого не произошло, мы должны исчезнуть.
26
Воскресенье, 10