- Лицо никуда не годится. Сразу видно, что ее отцом был американец. Сделайте что-нибудь с этим Интернационалом.
- Обработать на компьютере или ограничится макияжем? – профессиональным тоном уточнил господин Маэстро.
- Никакого компьютера. Будет неестественно.
- Да, господин генерал. У меня уже есть несколько идей.
- Жду не дождусь. - цокнул языком генерал Кэндзи. – Теперь о ее манерах. Они ужасны. Переделать! Она должна одеваться, как японка, ходить, как японка и говорить, как японка! И больше никакого немецкого!
- Акцент исправить?
- Оставьте. Мне он нравится.
- Да, господин генерал.
- И отдельно проследите, чтобы в кадр не попала эта шавка. – генерал ткнул пальцем в экран. – Кавказская овчарка! Что за нелепость! Наши заграничные друзья могут воспринять ее, как ненужный намек.
- Я прослежу, господин генерал. – вздохнул Маэстро. Уж он то знал, как молодые девушки привязываются к своим питомцам.
- Последнее: У нашего юного дарования слишком много свободного времени, которое она тратит на общение с не теми людьми. Так больше продолжатся, не может. Пользуйтесь ею двадцать четыре часа в сутки. Скоро сюда съедутся все шишки Токио-2, и к тому времени я хочу увидеть другую Аску.
- Я приложу все усилия, господин генерал.
* * *
Дата: 28 апреля 2018 года
Время: дневной эфир
Место: на всех экранах страны.
Любое творение должно с чего-то начинаться. Картина – с первого штриха, музыка – с первой ноты, ну а кино – с первого кадра, запечатленного на пленку после стука хлопушки. Первый шаг всегда самый сложный, потому что делать его приходиться в никуда. Пустой лист напоминает бесплодную пустыню – бросишь на него одиночную идею, и она тут же завянет. Поэтому приходиться сыпать идеи горстями, в надежде, что, даже если ничего не прорастет, они образуют плодородную почву, с которой потом можно будет работать. И тогда, глядишь, к свету проклюнутся ростки будущего источника головной боли, творческих кризисов и гордости вперемешку с самоуничижением. Расти деревце, расти! Ибо, как и в обычном садоводстве, однажды наступит время собирать урожай.
То, что сейчас лицезрели в своих телеящиках граждане Японии, собственно и было первыми плодами труда Маэстро и его команды. Плоды получились отменными. Зрители вкушали их в точном соответствии с авторской задумкой – сначала кожура, потом много-много сладкой мякоти и косточки в конце. Больше всего трудностей авторам доставили как раз кожура и косточки. Кожура должна быть достаточно тонкой, дабы не отбить у зрителя аппетит и, соответственно, не вызвать у него желания переключить канал после первых же минут просмотра. Ну а с косточками надо исхитриться так, чтобы они не застряли у зрителя в зубах. Особую опасность в данном случае представляли люди с хорошим интеллектом, умеющие докапываться до сути и склонные к составлению собственного мнения. Ведь задача телепрограммы – указать зрителям единственно верную точку зрения. В правительстве сидят умные люди и им, конечно же, виднее, что такое хорошо, а что такое плохо.
Не согласны? За вами уже едут.
С кожурой команда Маэстро справилась проверенным временем и соцопросами способом - путем воздействия на низменные инстинкты человека, загнанные внутрь под давлением цивилизованной жизни. Все это отрицают, все клянут это последними словами на форумах, однако статистика говорит сама за себя: стоит в новостях упомянуть про трупы, как люди немедленно прилипают к экранам.
При съемках данной телепередачи было решено не размениваться на мелочи. На экране царило торжество крупных и общих планов:
Белая вспышка на мгновение затмевает изображение, плавно спадает, исчезает. Над горизонтом, на фоне померкшего неба величаво подымается подсвеченный изнутри ядерный гриб. От подножия гриба подымается стремительная волна пыли, земля сотрясается, ударная волна накатывает на зрителей и все исчезает.
На черном поле с эффектом "печатной машинки" появляется надпись: "Наш мир… Каким его запомнят наши дети?"
Далее надпись сменяется вариантами ответов:
"Мир бесконечной войны?"
На экране начинают чередоваться фотографии самых известных полей сражения за последние восемнадцать лет... Все быстрее и быстрее проносятся перед телезрителями вырванные из контекста обрывки событий:
Черные оплавленные развалины Дели, пересохшее русло Ганга – Индия после ядерного удара.
Затопленные остовы зданий первого Токио – результат взрыва N2-бомбы.
Морской пляж, перекопанный свежими могилами и волны, вымывающие из песка белесые руки и ноги – где-то в Африке.
Колона пыльной бронетехники на пыльной улице, лениво колыхающиеся флаги очередного самопровозглашенного режима – фиеста нового времени.
Сваленные в груду трупы солдат и повешенный священник на фоне догорающей церкви – маленький кусочек хроники этнических конфликтов.
Поверх основного потока фотографий наплывает из пустоты и постепенно занимает весь экран картина на тему "мы делили апельсин": желтая земля, выцветшее на солнце небо, кирпично-рыжие прямоугольники домов и две силы, замершие друг против друга в ожидании отмашки своих командований. Над одной силой развевался американский звездно-полосатый, над другой – российский триколор. С каждой стороны были представлена бронетехника и многие десятки солдат. Глаз наблюдателя, зацепившись за воинское великолепие, не сразу замечал, что от домов остались одни коробки без крыш, а на обочине улицы валялись скрюченные тела их бывших хозяев.
Всем на планете позарез нужна нефть. Ближневосточная Корпорация попыталась на этом нажиться. В результате, вместо барышей, арабские шейхи получили десятидневную бойню, известную ныне, как "Нефтяная Гонка", когда армии трех сверхдержав с трех сторон навалились на границы блока. Разумеется, в конце дележа конкуренты не могли не пересечься. От глобальной войны мир удержало лишь традиционная неторопливость Китая. К раздаче слонов они прибыли последними, но зато взялись за дело столь рьяно, что русским и американцам пришлось спешно разворачивать коней и спасать свои завоевания. Все знали – если китаец займет пустующее место, вытравить его оттуда не сможет даже ядерная бомба.
Ближневосточная корпорация стала вчерашним днем, а вместе с ней и вся концепция многополярного мира. Утопические проекты ООН в очередной раз продемонстрировали полную неприспособленность к жизни. Три сверхдержавы поделили между собой последние источники ресурсов. Полезные им государства, типа той же Японии или стран Евросоюза, получили пайку, а остальным было предложено сосать лапу на задворках нового мирового порядка.
Фотографии на экране вновь уступили место черному полю и следующей надписи:
"Мир непрекращающегося террора?"
На сей раз, авторы заготовили знатную подборку кадров из выпусков новостей. Так сказать, для освежения памяти. Зрители увидели кровь на асфальте, кровь на обрывках одежды, кровь на комбинезонах спасателей, кровь на белых покрывалах, скрывающих силуэты тел, кровь вперемешку с осколками стекла, на которых отражались красно-синие вспышки мигалок… Услышали вой серен и благой мат из уст полицейского оцепления, пинками отгонявшего любопытных. Люди с перекошенными лицами и горящими от возбуждения глазами, словно мотыльки, слетались к местам терактов в надежде посмотреть, прочувствовать, сфоткать на мобильник… При виде чужой смерти, собственная жизнь обретает пряный вкус.
Завершающим кадром подборки шел взрыв Эйфелевой башни – своеобразный символ эпохи.
И снова черный фон и надпись:
"Мир катастроф, безумия и социальных потрясений?"
На экране закипело цветастое варево из революций, военных переворотов и гражданских бунтов. Во многих странах, не входящих в сферы политических интересов сверхдержав, события давно развивались, как в анекдоте: "утром революция, днем контрреволюция, вечером танцы". В других регионах, например в Африке, народ вообще отказался от глупостей, типа государственности. Зачем? Первобытно-общинный строй нам ближе и понятней.
В качестве приправы к вареву шли очерки о нравах религиозных фанатиков. Уровень психических заболеваний среди населения неуклонно повышался. Люди сходили с ума от безысходности и жуткого ощущения зыбкости всего окружающего. Казалось, в мире не осталось ничего прочнее туалетной бумаги. И, само собой, находились личности, поспешившие обвинить во всем грехи человеческие. "Переполнилась наша терпения господа нашего! Грядет апокалипсис! Антихрист ступил на оскверненную землю!". Во время Первой Волны Ангелов, СМИ с радостью рассказывали о культистах, повадившихся прилюдно сжигать себя после каждого нападения на Токио-3. Все бы ничего, но они также норовили плеснуть бензином на случайных прохожих.