— Отвернись. — Когда Ланн послушно обернулся к окну, она сбросила ночную рубашку и переоделась в дорожное платье. — За завтраком сходишь сам.
— Я не могу, — его голос стал вкрадчивым.
— Почему?
— Понимаешь ли… — Ланн потоптался в нерешительности. — Вчера нам выдала ключ женщина, так? И я стоял с покрытой головой. А вот хозяин узнает меня сразу, в капюшоне или без него. У него глаз наметанный. — Он еще немного помялся. — Я несколько раз забывал платить за постой.
Летиция нашарила в сумке костяной гребень и принялась расчесываться, сидя на постели. Ульцескор смотрел на нее честными глазами. Отведенная им комната с обшарпанными стенами была настолько крошечной, что в ней едва поместились две односпальные кровати и сундук у стены. У госпожи ди Рейз в голове не укладывалось, как кто-то мог вообще требовать за нее деньги.
— Ты хочешь, чтобы я заплатила им за все время?
Городок за окном медленно просыпался. С улицы доносился разноголосый шум, мерный перестук копыт и поскрипывание телег. Запахло горячей выпечкой, лошадьми и свежими помоями. Ланн достал из недр плаща мешочек с деньгами, ссыпал на ладонь несколько медных монет. Подумав, спрятал две из них обратно, а остаток протянул Летиции.
— Нет. Конечно, нет. Только за завтрак и сегодняшнюю ночевку.
Летиция отложила в сторону расческу.
— Попроси меня.
— Что? — переспросил Ланн.
Он так и замер на месте с протянутой рукой, глядя на монеты, как попрошайка, которому внезапно улыбнулась удача. Летиция накрутила на палец черный локон. В ее глазах плясали веселые огоньки.
— Попроси меня, Ланн. Будь хорошим мальчиком, и я куплю тебе сиропа.
Ланн медленно поднял на нее взгляд. Потом убрал монеты в карман.
— Вот уж нет, — сказал он. — Обойдусь. И ты обойдешься. Я тебе денег не дам.
Несколько минут пролетело в молчании. Наконец Летиция издала короткий вздох и поднялась. Простерла ладонь, слегка шевельнув пальцами.
— Не думала, что так сложно сказать 'пожалуйста'. Давай сюда монеты. Я спущусь.
Ульцескор замотал головой, не вынимая руку из кармана.
— Нет. Хочешь сиропа? Попроси меня.
Летиция хмуро сдвинула брови. Эта игра больше не казалась ей забавной.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать семь, — без заминки ответил Ланн. — А тебе?
Какое-то время они изучали друг друга взглядом. Летиция хотела сказать, что прекрасно знает, сколько ему лет, точно так же как и он осведомлен о ее возрасте, и вопрос был задан с совершенно другой целью, но, Богиня, как же глупо это бы выглядело, примись она это все объяснять.
— Я подам тебе хороший пример, хоть ты и старший. — Летиция перевела дыхание, не понимая, каким образом потерпела поражение. — Я хочу сиропа. Дай мне, пожалуйста, денег.
Выдержав паузу, он все-таки вручил ей монеты. После ухода госпожи ди Рейз Ланн содрал с кровати простыню и, тщательно ее скомкав, бросил на пол. Старательно затер сапогом следы босых ног — получилось только грязнее. Ланн почувствовал, что злится. Летиция пыталась им руководить, хотя была не в состоянии контролировать даже изменения своего тела. Сколько должно пройти времени, прежде чем она поймет, что участь мардагайл — не то, чем стоит восторгаться? Я жив, ликующе рычал Архен у него в голове, хоть ты и убил меня; я восстал из мертвых, возродился в ее крови. В какой-то момент Ланн подумал, что ему следовало прислушаться к своему сердцу и не ехать в Сильдер Рок, сослаться на болезнь или недомогание, которые бывали у него нечасто, предложить другую, более подходящую кандидатуру — да того же Оррена. Теперь же Ланн как будто плыл по течению, не имея возможности ни за что ухватиться; не зная, в каком направлении движется и на какой берег выбросит его река. Наверное, Шут смеялся над ним в своем небесном замке, он потешался над всем, что сейчас творилось в Гильдии и за ее пределами, и все же Ланн сомневался, что Богиня на этот раз станет вмешиваться в интриги смертных.
Он облачился в рубашку и куртку, набросил покрывало на кровать и лег сверху, заложив руки за голову. Летиция толкнула ногой дверь и вошла с подносом, на котором возвышалась горка дымящихся оладий. Ланн глянул на девушку краем глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Завтрак в постель? Как это мило.
Стола в комнате не было, вторую постель Ланн не удосужился прибрать, поэтому Летиция сердито мотнула головой, велев ульцескору подвинуться, и водрузила поднос на освободившееся место. Ланн полил оладьи кленовым сиропом, схватил верхний блин кончиками пальцев и немедленно отправил его в рот. Поморщился.
— Горячая, — сообщил он, проглотив обжигающий комок.
— Дочь хозяина запомнила тебя и рассчитывает, что ты отдашь долг, — заявила Летиция, садясь по другую сторону подноса. Ульцескор уронил следующий блин себе на брюки и тихо выругался. — По ее словам, настоящие мужчины, — подчеркнуто произнесла Летиция, поддев оладью маленькой двузубой вилочкой и поднеся ко рту, — всегда платят по счетам.
— Плевать, — буркнул ульцескор. — Скажешь, что я прыгнул в окно. — Он облизал пальцы, несколько раз отхлебнул чаю, а потом заявил: — Пожалуй, я так и сделаю.
Летиция от неожиданности выронила вилку. Ланн метнулся к окну, настежь распахнул ставни и уже перебросил ногу через подоконник, когда она схватила его за куртку и втянула обратно в комнату.
— Ты с ума сошел? — устало спросила Летиция.
Ульцескор промолчал, хотя прыжок со второго этажа ничем ему не грозил. После вчерашнего поцелуя он не знал, как вести себя с Летицией, и не понимал, ему хочется остаться с ней или уйти навсегда. Тем временем внимание госпожи ди Рейз привлекла какая-то суматоха под окном. Она и думать позабыла о Ланне, разглядывая мохнатое тягловое животное, в растерянности застывшее посреди улицы.
— Что это? — спросила девушка, указывая на скотинку пальцем.
— Трошка, — отозвался Ланн. — Ленивое, бесполезное животное.
— Впервые вижу, — произнесла Летиция, не сводя глаз со скотинки, вертевшей круглой мордочкой и издававшей звуки, чем-то напоминающие мычание.
На глаза трошке падала неровная иссиня-черная челка, и Летиция удивлялась, как животное видит, куда ехать. Впрочем, сейчас оно никуда и не ехало, только загораживало дорогу другим повозкам. Одна из телег перевернулась, и посреди улицы образовался настоящий затор. Извозчики начали переругиваться, мальчишку лет десяти, чьего-то помощника, отправили на поиски владельца животного.
В окружении фыркающих лошадей трошка выглядела толстой, низкорослой и коротконогой. Сдав немного назад, она откинула носом парусину с перевернутого кузова и схватила сразу несколько морковок.
Летиция высунулась из окна, чтобы лучше разглядеть скотинку, черные локоны смахнули пыль с подоконника. Ланн улыбнулся краем губ. Он и не подозревал, что косматая трошка может вызвать умиление у его спутницы. Ульцескор наклонился к уху госпожи ди Рейз и зловеще прошептал:
— Сейчас вернется хозяин и как задаст ей жару.
Девушка посмотрела на него округлившимися от страха глазами.
— Может, спустимся и отведем ее в сторонку?
— Ты и с места не сдвинешь эту упрямую скотину, — мягко сказал Ланн. — Трошка так и будет жевать морковь, пока ее не огреют кнутом. Да и шкура у нее толстая, как у слона. — Летиция все еще глядела на него умоляюще, и ульцескор поспешно сдал позиции. — Ладно, — согласился он, — пошли.
У дороги росло несколько кленов с пышными красно-золотыми кронами, их ветви колыхались на слабом ветру, заслоняя свет. Летиция шагнула в дорожную пыль, немедленно приковав взгляды. Алая ткань взметнулась за ее плечами, зажегся серебром тройной аспект Богини, украшавший накидку. При виде гильдейской ведьмы горожане изумленно притихли, а трошка выронила жеваную морковку на дорогу и коротко взвизгнула.
Летиция успокаивающе погладила скотинку по мордочке, убрала в сторону пряди, закрывавшие ей глаза. Присутствующие никак не могли взять в толк, почему это безобразное животное, вставшее поперек дороги, подвергается такому странному обращению.