завёл мотор. Автомобиль скрылся за поворотом дороги, и Пинхас ощутил вдруг охватившую его усталость. Он вернулся в кабинет, где его ждали сотрудники компании.
— Я вижу, вы недовольны. Завтра поговорим о сделке. Вы просто не понимаете, как она хороша и с каким трудом она нам далась. А теперь позвольте мне отдохнуть.
Авраам и Бенцион понимающе переглянулись, поднялись и молча вышли из комнаты.
Нахараим
С Рутенбергом на север Пиня не ехать решилась. Врачей в Яффо не хватало, и больница очень в ней нуждалась. Пинхас отнёсся к её решению с пониманием. Они будут видеться, когда ему потребуется провести совещание в Тель-Авиве. По пути он ещё заедет в Иерусалим. Возможно, у него найдётся время поговорить с равом Куком.
Ночью она отдалась ему со всей страстью, по-женски чувствуя, что прощаются они надолго. Утром Рутенберг сложил вещи в чемодан, поцеловал Пиню и вышел на улицу, где его уже ждала машина. Ему ещё нужно было заехать за братом, живущим недалеко от него. С Фаиной Авраам попрощался раньше, она торопилась на работу. Теперь он стоял возле дома один с чемоданчиком в руке.
Через два часа они, миновав Лифту, уже въезжали в Иерусалим. Когда они проехали торговый район Махане Игуда и дом, где находился полицейский участок, Рутенберг попросил свернуть на улицу Невиим.
— Мне нужно поговорить с равом Куком, — сказал он брату.
— О чём, Пинхас? — спросил Авраам.
— Тебе Фаня ничего не рассказывала? Она же дружит с Пиней.
— Она мне что-то говорила о твоём разводе, — вспомнил Авраам.
— Вот я и хочу обсудить это с Куком, — признался Пинхас.
— Ты, брат, на верном пути. Пиня тебя любит, она сказала это Фане.
Дом Кука, главного ашкеназского раввина Эрец-Исраэль, располагался в районе Бейт-Давид рядом с домом знаменитого врача-офтальмолога Авраама Альберта Тихо.
— Останови-ка здесь, Бени, — попросил Рутенберг.
Он спустился на обочину улицы и, пройдя по мощёной дорожке, поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж. Там уже несколько лет жил Авраам Ицхак Кук и находилась его ешива.
— Где рав? — спросил он у молодого мужчины в чёрной кипе, шедшего ему навстречу.
— Он там, среди студентов, — ответил тот и махнул рукой в сторону большой комнаты, где Кук проводил занятия.
Рав вскоре обратил внимание на стоявшего у входа Рутенберга и подошёл к нему.
— Не ожидал увидеть тебя здесь, Пинхас. После погромов прошлых лет мы с тобой редко встречались. Думаю, у тебя появилась серьёзная причина навестить меня.
— Извини, Ицхак, что я тебя оторвал от твоих учеников, — произнёс Рутенберг.
— Тору и Талмуд нужно учить всю жизнь, Пинхас. Поэтому ничего не стоит оторваться от ученья на несколько минут. Скажи, что произошло?
— Ты же знаешь мою историю с женитьбой на русской женщине. Я тебе рассказывал и о моём наказании на пороге синагоги во Флоренции. Мне объяснили тогда, что смертный грех свой я искупил и вернулся в лоно нашей веры.
— Да, я хорошо это помню, — подтвердил рав.
— Встретил женщину, которая мне по душе. Поэтому я и пришёл. Её беспокоит, что я как бы ещё женат. Уже почти двадцать лет, как расстался с женой. Но дело о разводе до конца не довёл. И тут меня осенило. Я вдруг подумал, что тот обряд отменил и мой брак с православной христианкой.
— Талмуд занимался всеми вопросами еврейской жизни. В нём говорится и о возвращении отступника к иудаизму. Я думаю, что заключение брака по законам нашей религии возможно, если даже ты предъявишь документ о твоём первом браке. Ведь он иудаизмом не признаётся. Но если ты пожелаешь вступить в гражданский брак, тебе придётся предъявить документ о разводе.
— Я понимаю, Ицхак, двойственность своего положения.
— Да, Пинхас, я так думаю. Знаешь, оставь мне свой адрес. Я почитаю об этом в Талмуде, подумаю и напишу тебе. Не простой это вопрос.
— Спасибо, Ицхак. Я буду тебе очень признателен.
Рутенберг вернулся к машине и сел на своё место на заднем сиденье возле Авраама.
— Поезжай, Бени. На Бейт-Шеан по Иорданской долине.
— Давно мы с Вами там не были, — обрадовался водитель.
— Теперь, Бени, будем частенько туда ездить. Наконец, начинаем строить станцию.
Двигатель Ролс-Ройса привычно заурчал, и они продолжили путь по Невиим. Через несколько минут машина повернула налево, направляясь к дороге на Ерихон. Авраам молчал до поры, ожидая, что брат сам расскажет о встрече с равом Куком. Но Пинхас лишь загадочно улыбался, думая о чём-то своём. Потом повернулся к Аврааму и спросил:
— Ты на Фаине женился под хупой?
— Нет. Мы расписались в Яффо в муниципалитете. Нас никто не принуждал жениться по религиозному обряду.
— А мне, возможно, придётся стать под хупу.
— Ну и что? Потом живи, как хочешь, — усмехнулся Авраам.
— Наверное, ты прав.
Время уже перевалило за полдень, и Пинхаса захватило здоровое чувство голода. В Иерихоне они остановились и зашли в придорожный духан. Заказали кебаб, фалафель и хумус с приятно хрустящими на зубах арабскими лепёшками и выпили кофе.
Когда они въехали в кибуц Гешер Нахалим, день уже клонился к вечеру. Их разместили в гостевом доме. Братьям выделили