отдельную комнату, где был стол, два стула и две кровати. Вскоре вернулись с работы землемеры электрической компании, проводившие измерения на местности. Пинхас расспросил их о делах. Он был доволен.
— Знаешь, на какие деньги мы начинали здесь работу? — спросил он Авраама, и его лицо зарделось хитроватой улыбкой.
— Любопытно узнать, Пинхас, — усмехнулся брат.
— Берл Кацнельсон выделил мне год назад тысячу лир стерлинг из своего фонда. Он предназначен для поощрения иммиграции рабочих в Эрец-Исраэль и экономической помощи. Брать деньги я не хотел, но Берл настоял. И он оказался прав: мы приступили к топографическим измерениям и подготовке чертежей раньше, чем у нас появился необходимый капитал. Теперь у нас есть миллион, Абраша. И мы начинаем строить.
После ужина он разложил на столе привезённые из Яффо чертежи. Ещё год назад он заказал проект у работавшего в Хайфе архитектора Беньямина Орэля. Теперь он вновь смотрел на большой цветной чертёж. Достаточно закрыть глаза, и он во всех подробностях восставал в его памяти. Ведь это его проект, его идея. Ему было важно построить красивую станцию, соответствующую современным эстетическим нормам.
Но вначале он построит посёлок «Тель-Ор» для служащих, инженеров, мастеров, прорабов и посёлок «Нахараим» для рабочих. Им предстоит нелёгкий физический и умственный труд в тяжёлом тропическом климате Иорданской долины. И они должны жить в нормальных комфортных условиях. Здесь полно комаров. Чтобы не допустить их в жилые комнаты, нужно купить в Сирии и Египте тонкие металлические сетки и поставить их на двери и окна. В феврале, полгода назад, он нанял и привёз сюда санитарных врачей, занимающихся и борьбой с малярией. По совету врачей провела компания обширные работы в деревнях вокруг территории станции, привела в порядок оросительные каналы и дезинфицировали источники воды в округе. Сейчас он был уверен, что больных среди его рабочих почти не будет. Да и водоснабжение посёлков он потребовал осуществить из колодца, который выроют поблизости.
Для этого ишува он и приобрёл шестьсот дунамов земли у Абдаллы. Там, на холмах, охватывающих с юго-востока территорию предприятия, нужно построить двенадцать домов для персонала и двадцать шесть для рабочих. В посёлке «Тель-Ор» чуть в стороне и его дом. Отсюда ему будет удобно управлять работой, и контролировать её ход. Сюда к нему может приезжать Пиня и подолгу здесь жить. Дом большой и комфортный.
А рядом мастерские, складские помещения, стоянка для строительной техники и большая столовая. Здесь же временная электростанция, которая обеспечит энергией компрессоры, землеройные машины и станки в мастерской, освещение домов и территории поселков. В ней поставят две установки шестьсот сорок лошадиных сил каждая.
Пинхас оторвал глаза от общего плана и посмотрел на брата, раскладывавшего вещи на полке в шкафу.
— Абраша, как идёт найм рабочих. Мне они нужны будут уже завтра.
— Мне Гидон вчера сказал, что он уже отобрал шестьдесят пять человек. Завтра утром они прибудут сюда поездом из Хайфы. Привезут с собой пилы и прочие инструменты.
— Прекрасно, Абрам. Начнём со строительства бараков. К концу года, надеюсь, построим дома, и всех переселим туда. Завтра нам понадобятся также брёвна и доски.
— Пинхас, я говорил с начальником отдела снабжения. Будут и стройматериалы. Эти рабочие их сбросят на землю, а потом перенесут по мосту на другой берег.
— Я подумал, что в этом пекле работу нужно начинать пораньше, часов в пять утра, — произнёс Рутенберг. — Поэтому, просыпаться придётся в четыре часа. Лёгкий завтрак и на работу. Чтобы поспать часов семь, придётся всех укладывать спать в девять вечера. Часов в восемь утра полчаса перерыв на завтрак и продолжить работу до одиннадцати, потому что начинается самое жаркое время.
— Но это только пять с половиной часов, — сообразил Авраам.
— Я думаю, с одиннадцати до двух отдых и обед. А с двух до пяти ещё поработаем. Получится восемь с половиной часов.
— Нормально, Пинхас, — согласился Авраам.
Рутенберг опять погрузился в чертёж. Он сосредоточился на плотине, отсекающей пересекающей русло реки Ярмук за километра полтора до его впадения в Иордан. Туда будет перенесена линия хиджазской железной дороги. И пройдёт дорога от Бейт-Шеана до Кинерета. Остановленный плотиной Ярмук заполнит водохранилище. Пинхас перевёл взгляд на Иордан. На плане русло реки пересекала ещё одна плотина. Здесь Иордан поменяет своё направление и потечёт по длинному каналу длиной тысяча восемьсот метров до водохранилища, которое по его подсчётам покроет площадь свыше миллиона квадратных метров. Кажется, всё нормально. Теперь нужно построить широкий канал метров четыреста от водохранилища до моста. От него поток воды по четырём трубам диаметром три метра каждая хлынет на турбины. Отработавшая вода потечёт по каналу несколько сот метров до встречи с руслом Иордана.
Он с удовлетворением сложил чертёж и, поднявшись со стула, прилёг на постель.
— Завтра, Абраша, я хочу подъехать к Кинерету. К месту, где вытекает Иордан. Там ведь тоже соорудим перегородку для регулирования потока воды.
— Я знаю, Пинхас, — произнёс Авраам.
— А по дороге гляну на место строительства второй станции. Перепад высот от Кинерета до Нахараим пятьдесят метров. Здесь мы используем только двадцать четыре метра.
— Если проект Нахараим будет успешным, можно, Пинхас, сразу перебраться на другую станцию.
— Всё не так просто, Абраша. Для строительства нужны деньги, очень большие. Не знаю, захотят ли акционеры вложить в ещё одно предприятие свой капитал. Они хотят получать свои дивиденды, а не ввергать себя в расходы. Но так получилось. Американцы участвовать отказались. Пришлось идти на союз с лондонским Сити. У Вейцмана, к сожалению, больших денег не нашлось.
— Отдохни, брат, — сказал Авраам. — Завтра у нас трудный день.
Рутенберг разделся и снова лёг на постель, нагретую его большим тяжёлым телом. Сказалась усталость долгого дня, и через несколько минут он погрузился в таинственную бездну