— Ясно.
Устало падаю на стул, слепо глядя в стену. И что с ними делать?..
— Спасибо, Алла, — отодвигаю тарелку, не притронувшись. — Я тоже не голоден.
— Тимур, можно сказать? — шепчет за спиной Ляся.
— Конечно.
— Можно, я буду готовить? Я же младшая… жена.
Оторопев, открываю рот, чтобы ответить. Встаю.
— Жена тут я! — тоже встаёт рассвирепевшая Алла. — И младшая, и старшая.
— Старшая — Катерина… — смотрит упрямо ей в глаза Ляйсан.
Ну всё! Тушите свет…
— Катерина?! Тимур!.. — требовательно.
— Короче! — рявкаю я. — Спасибо всем за обед. Маруся, Ляйсан — на выход. Алла, убери тут всё. Ренат, как пообедаешь — в «Жемчужину».
Маруся, бросив ложку, радостно выскакивает из-за стола.
— В ресторан! Ура!
И тянет Ляйсан на выход.
— Гаранин… — шокированно.
— Не сейчас! — стреляю взглядом на Рената.
— Да плевала я! Ты что, повезешь её в ресторан?!
Ах, плевала?!
— Нет, я её голодом морить буду! — психую я, взрываясь. — Ты же выбора не оставила! Взрослая вроде бы баба, а с девчонкой приборами меряешься! Молодец! Умыла — оставила голодной! Возьми с полки пирожок! Довольна?! Своего добилась точно, можешь больше не готовить. Буду просить Лясю или готовить сам! А ты пока подумай, за каким хреном мне в этом доме две женщины?
Вылетаю из кухни.
Грубо? Зато честно.
Глава 20 — Счастье (Тимур)
Словив от Ляйсан молчаливую истерику, что ей предстоит идти в публичное место с открытыми локтями, переигрываю планы. Не хочется мне её зажатости. Хотя уверен: если скажу идти так, то пойдёт.
Заказываю на вынос кучу всякой еды, которую обожает дочка, и мы едем в «Жемчужину». Её терраса со столиками выходит прямо на море.
— Ну вот, — развожу руками, показывая вокруг. — Это наши с вами, девочки, новые владения. Это — наш личный ресторан. Это — гостиница. Это — пляж.
— Ура!! Как здорово! — бегает возбуждённая Маруся.
Протираем с Лясей влажными салфетками стол. Я отыскиваю за барной стойкой приборы и посуду. И, расположившись на ВИП-диванах, мы обедаем под шум прибоя и крики чаек.
— Открытие через четыре дня… — рассказываю я Лясе. — В пятницу заедут первые гости.
— Помочь надо? — внимательно смотрит на меня. Голос ещё осипший. И срывается опять на шёпот.
— Помочь?
— Чем смогу. Мама всегда помогала отцу, когда мы были маленькие. Присмотреть за горничными, чтобы всё сделали добросовестно… и другое. По документам, накладным… присмотреть за кухней… — вспоминает она. — Потом уже дела пошли хорошо, и отец освободил её от этих хлопот.
— Хм. Я подумаю. Да. На выходных я бы не отказался от помощи. Только если будешь хорошо себя чувствовать. Не засмущаешься?
— С мужчинами работать — харам, — опускает взгляд. — С женщинами — нормально.
— Понял. Костя! — окликаю своего помощника. — Иди к нам, пообедай с нами.
Маруся, налопавшись вкусняшек, устраивается головой на коленях у Ляйсан. И босыми ногами упирается в бортик террасы, ловя пальчиками брызги от волн.
Пожимаем с Костей друг другу руки. С утра первый раз пересеклись.
— Здравствуйте, — улыбнувшись Лясе, садится он за стол.
Улавливаю, как вздрагивают его ноздри, и кровь бросается к щекам. Смущённо отводит глаза, переводя взгляд на меня.
Мне и ревниво, и гордо… что это моя женщина. Пусть и не в прямом смысле. И мне и льстит, и вспенивает то, как на неё реагируют остальные.
Ляйсан незаметно расслабляет палантин. Он как накидка закрывает её руки и плечи. Отодвигается, садясь чуть глубже на диване.
— Костя — моя права рука. Ляйсан… — подыскиваю слова, как представить.
— Очень приятно, — поднимает на неё взгляд Костя, плохо скрывая восхищение.
Мой телефон звонит. Отвлекаюсь на разговор с поставщиками… И слышу их через слово, по два раза переспрашивая, потому что Костя вдруг решает поддержать светскую беседу с Ляйсан. И я не могу отключиться от них, ощущая, как кровь долбит мне в виски.
«Идиот…» — ругаю себя! Не съест же он её? Не съест. Но слюной сейчас закапает!
Она что-то неуверенно отвечает ему, с тревогой поглядывая на меня.
Заканчиваю разговор с поставщиками — звонит Алла. И я опять не могу въехать полностью ни в этот, ни в тот разговор.
Извиняясь, просит поехать с ней на концерт. Настойчиво!
— Окей, Алл, — на автомате бросаю я. — Позже обсудим, дома.
— Там Костя с вами?
— Да.
— Привет ему передавай… — миролюбиво.
Костя — тактичный дипломат. И у него со всеми хорошие отношения.
— Костя, тебе привет от Аллы.
— Спасибо. И ей.
Скидываю вызов, наконец-то включаюсь в происходящее.
— А Вы, Ляйсан, учитесь?
— Первый курс, — смущённо.
— Ааа… — переводит взгляд с её глаз на мои. — Ляйсан будет с нами работать?..
— Не совсем, Кость. Ляйсан… дочь Алихана Шахина.
— Да?! — взлетают его брови. — Неожиданно…
— Мхм… и теперь… моя жена. И вторая хозяйка «Жемчужины».
Уточняющие детали мой рот произносить отказывается. Потому что слишком уж он тут потёк, глядя на неё. И я хочу, чтобы у него был внятный барьер. Так как Ляся будет по-любому оставаться с ним наедине. Я не всегда смогу забрать её и отвезти на учёбу. Костя будет на подхвате.
Он, пытаясь скрыть разочарование, на автомате улыбается.
— Поздравляю… А… как же Алла? — мне, одними губами.
— Это всё очень сложно устроено, Костя.
Придётся, наверное, объяснить всё-таки. Но только не при Лясе. Что-то я не могу ей озвучить, что она на самом деле — свободная женщина, как был готов в самом начале.
Ситуация усложняется!
Присутствие Кости вдруг становится мне в тягость. Но в чём его вина?
Да — очень красивая девочка. Да — без всякой отталкивающей наносной самоуверенности. И это сочетание поражает и покоряет с первого взгляда. Пробуждает инстинкты. Он просто тоже очаровался. Но у Кости всё нормально с тормозами. Не надо бредить.
Однако Лясю хочется увести. Потому что за столом неловкая пауза.
— Девочки, хотите на катамаране покататься?
Благо Маруся желает!
Я забираю самый большой, с платформой для отдыха и маленьким мотором, если вдруг нам станет лень крутить педали.
— Ты когда-нибудь каталась на катамаране? — спрашиваю у озадаченно смотрящей на него Ляси.
— Нет.
Подсаживаю дочку на борт. А потом делаю то, что предвкушая, уже и сам обтёк слюной. Я снова подхватываю на руки Лясю. И я не чувствую её тяжести, наоборот, мышцы словно наливаются.
Мы смотрим с ней друг другу в глаза. Она больше не паникует, несмело держась кистью за моё плечо.
Всё вокруг растворяется на мгновение. И мои веки пытаются захлопнуться, а мозг — отключиться. Потому что сейчас надо целовать. Так, как я уже сотню лет не целовал! До отрыва башки и потери ориентации в пространстве!
Остынь, Гаранин… Сглатываю слюну. Нельзя мне её съесть. Только пооблизывать. Незаметно и самую малость.
Держа её на руках, скидываю кроссовки и захожу в воду. Усаживаю на мягкое кресло ката.
Она подхватывает юбку. На щиколотке маняще мелькает цепочка…
— Ноги на педали. Чтобы юбка не запуталась, её нужно поднять. Немного… До колен, — выдыхаю я.
Я сотню раз за день вижу женские колени. И никогда они не приводили меня в трепет. Но это совсем другая история. Видеть её колени… это не история про обнажение тел. Это история про обнажение чего-то гораздо более интимного.
Хмурясь, не спешит задирать юбку.
Оттолкнув катамаран от берега, запрыгиваю с другой стороны. Как только отплываем от берега, Ляся расслабляется. И чуть подтянув юбку, с любопытством крутит педали вместе со мной. Пока она разглядывает пейзажи, я кошусь на её тонкие изящные щиколотки.
Берег отдаляется. Мы перебираемся на площадку к Марусе. Присаживаемся на расстеленный плед. Маруся быстро засыпает на свежем воздухе, снова пристроившись к Лясе.