Ну да… А позволить ему подпитывать её влюблённость, пока он не борзанёт и не натворит неизбежного, готов?
Нет. Тоже не готов!
Одёргиваю себя на каждом перекрёстке, что я, вообще-то, за рулём, и люди вокруг.
Торможу у ювелирки. Видимо, выражение лица и уровень раздражения у меня такие, что ни один консультант не решается подойти ко мне. Бегу по стеклянным прилавкам взглядом, выбирая кольцо.
— Вот это. Сколько?
Продавец озвучивает достаточно крупную сумму.
Вот, Гаранин, с хрена ли ты чудишь? Купи обычное. Формальное же кольцо!
А я хочу для неё это! Именно это.
— Есть похожие, но с камнем попроще, будет дешевле.
Экономить на обручалке — это мещанство. Понравилось — значит, нужно взять именно это.
— Нет.
Расплачиваюсь. И еду обратно. Кровь мощными толчками стучит мне в голову. Потому что там этот грёбаный Антон рядом с ней.
«Тимур, ты где? Зашиваюсь!»
Костя…
«Через час, не раньше».
Звоню Ренату, отправляю в «Жемчужину» вместо себя.
Вот сейчас тебе приспичило это сделать, Гаранин? Вечером нельзя?!
Сейчас.
Торможу на стоянке опять рядом с тачкой её ухажёра. И ещё полчаса ищу её группу на территории профилактория. Дожидаюсь у актового зала, пока их отпустят на перерыв. Студенты стайками выходят из зала. Вижу Ляйсан. Она идёт одна.
— Лясь…
Подходит ко мне, преданно и виновато заглядывая в глаза. Молча поднимаю её кисть. Надеваю колечко.
— Это тебе. Твоё обручальное.
Вижу, как из зала выходит Антон, ищет взглядом… её!
«Нашёл?» — смотрю ему в глаза.
Все уходят, мы остаёмся вдвоём.
— Если хочешь, я тебя заберу, — срывается мой голос.
Я не об этом месте её спрашиваю на самом деле! Меня просто порвало. Я хочу её! Не фиктивно. По-настоящему. И… только дай мне повод, девочка!
Но принуждать не стану.
— После обеда ещё кейсы… — с тревогой всматривается в мои глаза.
— Мхм… Если тебе будет здесь… некомфортно… просто набери меня, ладно? Я всё улажу.
Сжимаю её кисть с колечком.
— Спасибо…
Глава 22 — Очередная казнь (Ляйсан)
Занятия уже закончились. Куратор уводит одногруппников, чтобы расселить по комнатам. Отстав от них, я сажусь в одну из беседок стоящих в ряд.
Пишу Тимуру, что освободилась.
В сумерках телефон и свет уже загорающихся фонарей
подсвечивают камни на колечке.
Оно необычное… В качестве махра у нас принято дарить женщинам массивное золото и обычно без камней. Чтобы при необходимости легко продать по цене веса золота. Это же тоньше и изящнее. Прозрачный камешек покрупнее вплетен в золотые веточки и обрамлен камешками помельче голубого, сиреневого и розового оттенков. Очень красивое.
Переодеваю два колечка с этой руки на другую, чтобы новое не терялось на фоне литых и массивных.
Читаю сообщение от Тимура:
"У тебя все хорошо? Никто не докучает?"
Я знаю, что Тимур спрашивает об Антоне. Это очень неприятно, что я поставила мужа в такое положение. И ему приходится тоже переживать весь этот позор и харам.
"Я одна…"
"Скоро буду".
Но опять не желая того, я оказываюсь в плохой ситуации. На входе в беседку — Антон. Мало того, что мы снова наедине, так еще и мужу соврала!
Тут же подскакиваю с места. Неуверенно оглядываясь.
— Выпусти меня.
В соседнюю беседку садится компания парней и девушек. Они совсем рядом, метрах в пяти. Немного выдыхаю. Но все равно внутри все пылает заранее от стыда перед мужем. На игре я избегала Антона, как могла.
— Лясь, объясни. Я не понимаю…
— Я хочу уйти.
— Как так?.. Зачем ты за него вышла?
— Выдали… — растерянно пожимаю плечами.
— Насильно что ли?!
Молчу. Потому что да — не спрашивали согласия. Но и "насильно" в отношении мужа… я не могу так сказать. Он очень тактичен. И не трогает меня.
— Когда?
— Несколько дней назад.
— Ты же не хотела, да?
Не знаю, как ему объяснять. И нужно ли вообще объяснять. Может, в покое меня оставит?
— Я его не знала. Поэтому и не хотела. Нам не нельзя общаться, Антон. Выпусти меня.
— Ты его не любишь.
— Я его очень уважаю. Это больше.
— За что уважаешь-то? Если и не знала его даже неделю назад. Какой-то козёл взял силой тебя замуж? За это?
Зажмуриваюсь, не желая слышать таких оскорблений.
— Уходи.
Присаживается на входе, и я вынуждена оставаться с ним наедине и дальше.
Время идет, мы молчим. Это как пытка. Я не могу понять, что чувствую. Его образ, что был внутри меня, испачкан всем тем ужасом и стыдом, что я пережила после того случая. Раньше я фантазировала о прикосновениях, словах… Сейчас у меня горечью и обидой бьётся в груди при каждой попытке возродить внутри этот образ. Но и стереть полностью не получается! Внутри меня он все равно еще занимает какое-то место. Важное. Значимое.
Я не хочу винить Антона в его поступках. Он не хотел ничего плохого. Да это уже и прошлое.
Его красивые волнистые волосы, рассыпаются от того, как он проводит пятерней по волосам.
— Уходи. Пожалуйста.
Сейчас появится Тимур, и опять будет конфликт и позор!
Взял меня на свою голову. Не зря таких, как я потом не берут. Поцелуй, может, и можно простить. Но вот такое, как происходит сейчас какой мужчина будет терпеть? А если запретит мне учиться?… Чтобы не позорила его?
— Антон, умоляю, выпусти меня. Будет еще хуже!
— Хуже это как?
— Развод… — пожимаю плечам с ужасом произнося это слово.
Куда я тогда? Кому нужна?!
— Я тогда затупил, я знаю. Мне мой друг объяснил, что ты не могла тогда просто так позвонить и попросить, чтобы я тебя забрал. Ты же не просто так звонила? Что-то случилось тогда? Ты потому так переменилась ко мне?
"Один раз объясню!" — решаюсь я. Чтобы понял и не приближался.
— Ты тогда поцеловал меня.
Его глаза загораются, он поднимает взгляд, отыскивая мой. Во мне все еще плещется та обида на него и голос дрожит.
— Для наших — опозорил. Отец сказал — пусть забирает, раз прикоснулся. И я позвонила тебе. Ты отказался меня забрать.
Шокированно открывает рот.
— Лясь… я же не знал.
— Теперь знаешь, — опускаю взгляд. — Забрал Тимур. Я ему благодарна. Не забрал бы… меня бы здесь уже не было. Очень плохо бы у меня все было. Теперь — не подходи.
— Ну что за дикость-то? — подскакивает он на ноги. — Я же не знал!
— Знала я. И все равно поехала к тебе. Сама виновата во всем.
— И… ты все равно поехала… потому что? — заглядывает, хмуря брови, мне в глаза.
— Глупая! — поднимаю на мгновение свои, глядя в его. — Дай мне уйти.
— Нет. Не глупая. Это просто чувства… А я — дебил.
— Такие разговоры — харам. Ты перед роднёй меня опозорил. Теперь перед мужем позоришь. Отпусти.
— Лясь, я… люблю тебя, — опускает взгляд. — Пусть будет развод. Я… ммм… заберу тебя!
Сердце, сжимаясь, поднимается к горлу и душит. О… как бы мне хотелось, чтобы судьба сложилась иначе! Но русские мужчины обещают много… А от своих слов отказываются легко!
— А что — кто-то отдаёт? — слышу стальной голос Тимура. — У тебя был шанс. Теперь — свободен.
— Я напишу… — глядя мне в глаза зло цедит Антон. Отворачивается, уходит…
И опускаясь на лавочку, я закрываю лицо ладонями, пряча слёзы. Зачем так позорить меня перед мужем? Неужели он не понимает?!
Чувствую кожей взгляд Тимура. Он недобрый. Он жгущий! Как хлыст!
Заслужила, да!
И мне даже духу не хватает просить прощения.
— Ляйсан, — жестко и давяще. — По-твоему, это хорошая идея — подпитывать внимание этого мальчишки?
Отчаянно кручу головой, не в силах издать ни одного звука и только судорожно захлебываясь в рыданиях.
Пауза. Раздавливающая! Хоть на колени падай!
— Не смей рыдать, — слышу в его голосе гнев. — Быстро в машину.