вами.
Все разошлись, и в кабинете он остался один. Он почувствовал усталость, тяжёлым грузом навалившуюся на его тело. «Хватит, пойду отдыхать. Завтра шабат. Пойду на море, пройдусь по берегу. Там обо всём и подумаю». Рутенберг поднялся из-за стола и вышел во двор. Он решил пройтись и проветрить голову. До дома ему идти всего минут пятнадцать.
Но предприятие на Иордане не давало покоя. Конечно, за три года электрическая компания стала успешной и знаменитой. Компания построила за это время дизельные электростанции в Яффо, Тверии и Хайфе. В отчётах совету директоров и министерству колоний он описывал прекрасные здания этих станций. Они обеспечивали электричеством всё большее число потребителей. Его использовали дома и для освещения улиц городов и посёлков. Её клиентами стали промышленные и сельскохозяйственные предприятия.
Любой на его месте был бы доволен такими достижениями. Но для него, прибывшего на святую землю с проектом строительства двадцати гидроэлектростанций, станция на Иордане была нужна, как воздух для дыхания. Она воплощение его мечты об электрификации страны на основе беспрерывного водного потока. Поэтому он отвергнет доводы независимых британских специалистов, которые сомневаются в её экономической целесообразности. Они основывают свою оценку на ожидаемых потребностях страны в электричестве. А после того, как окончательно была сдана в архив идея электрификации линий железных дорог, они предположили, что дизельные станции, которые построила электрическая компания, способны обеспечить все потребности в энергии в стране. Они справедливо утверждают, что, если возрастёт в будущем потребность в энергии, можно будет увеличить за счёт незначительного финансирования производительную мощность существующих станций. Совсем недавно, когда он просил освободить его от обязательства построить гидроэлектростанцию на Ярконе, ему самому пришлось подтвердить, что мощность дизельной станции в Яффо позволяет обеспечить потребности в электричестве центрального района. Но здесь причина была не в нём, а в непримиримом нежелании арабов-землевладельцев продать необходимые для неё участки. Об этом хорошо знали и Сэмюэл, и заменивший его Плумер. Обстоятельства вынуждают его снова ехать в Лондон. И там ему придётся объяснить этим специалистам, что их метод оценки его проекта для Эрец-Исраэль не подходит.
«Их соображения, — думал Рутенберг, шагая по освещённой фонарями улице Тель-Авива, — оставляют без внимания суть нашей деятельности. Эта станция — символ возрождения еврейского народа и победы над природой. Её цель не определяется чисто экономическими измерениями. А в нынешней ситуации она просто необходима для спасения людей, отчаявшихся найти работу, и источники существования для тысяч, которых безработица угрожает изгнать из страны из-за депрессии и болезненного чувства удрученности».
По прибытии в Лондон он направил телеграмму в Palestine Development Corporation. Ещё оставалась надежда на присоединение этой богатой и влиятельной компании к его предприятию. Он сообщил об утверждении правительством соглашения о создании компании на Иордане. Ответ Флекснера его разочаровал. Тот опять написал, что люди и организации, которые P. D. C. представляет, никогда не согласятся присоединиться к компании, которая в одном из центральных параграфов договора даёт преимущество британским компаниям и тормозит настоящую конкуренцию с производителями и поставщиками Соединённых Штатов. Рутенберг в письме Флекснеру попытался найти компромиссное решение и убедить его в важности участия P. D. C. в этом большом сионистском проекте. После непродолжительной переписки он пришёл к печальному выводу, что люди Брандайза не заинтересованы в присоединении к его компании. В последнем письме Рутенберг обвинил Флекснера и его приятелей в обмане, предательстве и преступном нежелании помочь Эрец-Исраэль в её тяжёлое время.
Разрыв с американцами очень его расстроил. Дело заключалось не только в финансах. Многих из них он знал, а некоторые были его друзьями с тех пор, как создавал вместе с ними Американский еврейский конгресс. Увы, они перестали понимать происходящее в Палестине. Для них Америка стала воплощением Святой земли и средоточием их интересов и чувств. Оттуда уже не приходилось ожидать ни эмиграции, ни денежной помощи. Рутенберг сознавал их перерождение и будущую ассимиляцию в стране, которая дала им приют. Неудачи укрепили его в казавшейся ему раньше неприемлемой мысли, что нужно оставить попытки представлять предприятие благотворительным сионистским проектом. Создавать компанию следует на коммерческой основе, а деньги и участников искать среди британских компаний.
Трудное решение
Рутенберг вышел из гостиницы, оставив на столе письма и деловые бумаги. Моросил дождь, шурша под колёсами проезжавших автомобилей. Он открыл зонтик и направился в находящийся недалеко ресторан. Пинхас вошёл в тускло освещённый зал и сел за свободный стол. Официант в чёрном фартуке подошёл и положил на стол меню в кожаном переплёте. Он пробежал его глазами и выбрал салат и бифштекс с картофелем.
Полдня он провёл утром в совете директоров. Там ему настойчиво рекомендовали встретиться с Хьюго Херстом, президентом компании General Electric Company. Да он и сам уже понимал, что поговорить с ним необходимо. И что в этом случае придётся согласиться приобретать оборудование и материалы в Великобритании. В Германии он смог бы купить всё значительно дешевле. Но Пинхас помнил поднятую против него несколько лет назад кампанию в газетах и парламенте. Конечно, он не хочет её повторения. Значит, никакой экономии. Соглашение с G. E. C. даст ему и его компании политическую поддержку. Это важно. Кроме того, такой союз обеспечит экономическую устойчивость: большая британская компания не допустит фиаско и будет заинтересована в постоянной деловой активности. Завтра утром он договорится с Херстом о встрече.
Переговоры с американцами вызывали у Рутенберга большое разочарование. Он не один раз пытался присоединить к предприятию национальные еврейские организации. Это написано и в тексте концессий. Он сам потребовал тогда внести в него такой параграф. Но всякий раз в своих попытках наталкивался на противоречия и разногласия, раздиравшие сионистское движение Америки. Рутенберг сознавал, что такой поворот вызовет осуждение Сионистской организации, желавшей представить его предприятие своим проектом. Сегодня в столице британской империи он утвердился в решении пойти путём, который прежде искренне избегал. Теперь он отбросил все сомнения. Предприятие необходимо строить на деловой прибыльной основе и привлечь для этого зарубежных вкладчиков, особенно компании из лондонского Сити. Самое важное для него — осуществить проект электрификации. И подтолкнуть страну и