я слышал о такой компании.
— Я бы хотел встретиться с Вами и поговорить о важном предложении, — сказал Пинхас.
— Я догадываюсь, о чём пойдёт речь, — ответил Барон. — Обсудим это у меня дома.
Барон назвал адрес и попросил приехать завтра в семь часов вечера.
На другой день Рутенберг заказал такси. Через минут сорок оно остановилось возле ограды особняка. Хозяин ждал его в салоне. Пожилой человек поднялся навстречу ему.
— Рад Вас видеть, господин Рутенберг.
— А я благодарен Вам за приглашение, господин Барон.
— Я думаю, что не ошибся: речь идёт о пожертвовании?
— Да. Я знаю о Вашем стремлении содействовать прогрессу Эрец-Исраэль. Вы, возможно, понимаете, что создание электростанций и электрических сетей — основа экономического и социального развития страны.
— Я это хорошо сознаю, господин Рутенберг.
— Для гидроэлектростанции на Иордане необходимо подтвердить наличие капитала в один миллион лир стерлинг. У нас на данный момент нет даже половины. Если мы не соберём деньги для этого проекта, придётся о нём забыть.
— Не так давно я беседовал с Хаимом Вейцманом. Он спросил, какие суммы я собираюсь пожертвовать. Я сказал, что говорится об огромных деньгах. Он напомнил, что Эрец-Исраэль находится в серьёзном экономическом кризисе, и намекнул, что мои пожертвования помогут вывести страну из кризиса. Я всё же перевёл в Керен ха-Есод два пожертвования общей суммой 50 000 лир стерлинг.
— Действительно, сейчас в стране тяжёлое экономическое положение, безработица, — произнёс Рутенберг. — Этот проект позволит занять тысячи людей и остановить эмиграцию.
— Я решил внести в Вашу компанию 100 000 лир стерлинг, — после некоторого раздумья сказал Бернард. — Надо спасать страну.
— Я Вам буду безмерно благодарен, господин Барон.
— Напишите мне название банка и номер счёта. Я дам указание моему бухгалтеру перевести Вам деньги.
Рутенберг протянул Бернарду визитную карточку, где заранее написал все данные по банку. Барон взглянул на неё, согласно кивнул и положил её на стол. Потом предложил Пинхасу поужинать с ним. Стол в столовой был уже накрыт на двоих.
Присоединение Барона к Электрической компании действительно улучшило её положение и шансы, но пока ещё в её руках не было миллиона лир стерлинг, который требовалось представить как условие начала работ.
Договор с Плумером
В 1925 году Герберт Сэмюэл завершил свою работу в Эрец-Исраэль, и Верховным комиссаром в подмандатной Палестине стал фельдмаршал, член палаты лордов, Герберт Чарльз Онслоу Плумер. Он принял от своего предшественника политику национального дома и сделал всё, что было в его силах, как государственный служащий, для её выполнения. На его плечи легло и завершение переговоров о компании на Иордане, и он предпринял все усилия, чтобы ограничить полномочия компании.
Дополнительной проблемой, очень осложнившей обсуждение создания компании на Иордане, стало отделение другой стороны Иордана от мандатной территории Эрец-Исраэль в 1922 году. Это важное политическое решение, не ожидавшееся в 1921 году, когда были утверждены электрические концессии, вызвало множество трудностей в отношениях между электрической компанией и правительством. Рутенберг не отказался от осуществления своего единоличного права обеспечивать электричеством также другую сторону Иордана. Это право было официально определено в тексте договора о концессии. Правительство Эрец-Исраэль и министерство колоний упорно настаивали на изъятии параграфов из договора о компании, подчеркивающих распространение концессии на эту территорию. Рутенберг к пожилому комиссару относился уважительно, но твёрдо стоял на своём. Плумеру пришлось смириться. Он подписал текст договора о создании компании и послал его в министерство колоний с письмом министру с просьбой утвердить.
5 марта 1926 года электрическая компания, предназначенная для законного использования концессии по Иордану, была утверждена министерством колоний. Об этом ему сообщил по телефону Верховный комиссар Плумер. В этот день Рутенберг собрал в своём кабинете всё руководство компании.
— Электрическая компания Иордана создана, товарищи, — с нескрываемой радостью сказал он.
Все сидевшие вокруг стола заулыбались и раздались возгласы и приветствия. Психологическое напряжение, которое не оставляло сотрудников последние два года, исчезло. Они смеялись и поздравляли своего босса. Они поднялись с мест, подходили к нему и жали ему руки. Это был его триумф. Все прекрасно понимали, что победа достигнута благодаря невероятному упорству и настойчивости главы компании и его политическим и дружеским связям в правящей элите Великобритании и мандатной Палестины.
— Спасибо, друзья, — произнёс Пинхас. — Но это пока лишь формальное утверждение компании. Для начала работы нам необходим основной капитал в миллион лир стерлинг. Не хочу вас разочаровывать, но его у нас пока нет. А без него мы не сможем начать работу.
— Что, если предложить Национальному комитету ишува объявить одноразовый налог на электрическую компанию? — спросил начальник коммерческого отдела Диковски.
— В стране экономическое положение хуже некуда, — ответил Рутенберг. — Поэтому, Бенцион, у нас нет морального права просить денег у народа, которому сегодня просто нечего есть. Да и мы ещё не всё сделали, чтобы найти эти деньги.
— Что ты предлагаешь, Пинхас? — спросил начальник финансового отдела.
— Я думаю продолжить сразу в трёх направлениях. Во-первых, нужно использовать доброе имя компании, как успешной и доходной организации. И этим заинтересовать зарубежных вкладчиков, и прежде всего, финансовые и промышленные компании лондонского Сити. Во-вторых, я хочу возобновить контакты с людьми Брандайза. И снова попытаться подвинуть их к присоединению к компании. Наконец, в-третьих, убедить правительство Британии помочь нам ссудой.
— Этот план внушает надежду, Пинхас, — произнёс Авраам Рутенберг. — Желаю тебе удачи.
— Спасибо, брат, — улыбнулся Пинхас. — Так вот, через несколько дней я опять должен отправиться в Лондон. А мне бы просто хотелось поработать с