Федор ночью не вернулся. Никто Наталью не перенес на кровать или хотя бы на диван.
Проснулась от урчания в животе. Она так и не заставила себя поесть вечером.
С завтраком тоже вышло не особо, кое-как в себя запихала яичницу с сыром. Всё.
Кофе. Потом ещё кофе.
И бесцельное брожение по дому. Девушка даже в комнаты заглядывала через одну. Правда, когда дошла до большой библиотеки, задержалась.
Насколько Ната владела информацией, оборотни обладают сверхчутьем. Федор по возращению поймет, где она была.
По возвращению… Сердце на пару секунд ускорилось.
Ната шикнула на себя, сжала руки в кулаки и прошла в библиотеку.
Роскошная комната. Иначе и не скажешь. Наташа ступала осторожно, отмечая, как адреналин захлестнул кровь. Она всегда очень трепетно относилась к библиотекам.
Здесь тоже жили сказки…
Красивая деревянная мебель в сочетании с кожаной не могла оставить Наташу безучастной. Что говорить про панорамное остекление в одну стену. С видом на лес.
А стеллажи, что занимали целые две стены? От пола до потолка. Даже лестница стояла в углу, чтобы имелась возможность достать книги с верхних полок.
Наташа застыла у двери, рассматривая представшую перед ней красоту. Девушка растерялась, не зная, куда направиться дальше: к окну или к стеллажам.
Направилась к окну.
Тот самый лес.
Да. Он.
Из её снов, и куда привозил Федор. Этот лес Ната узнает из многих. Среди сотен других.
Некоторое время зачарованно смотрела на темнеющие верхушки. Как же красиво… Особенно сейчас. К горлу Наташи подкатил ком, и она заставила себя отойти от окна.
Лучше изучит книги.
Безопаснее.
Многие из книг были в немного потертых кожаных переплетах. К ним даже прикасаться было страшно. И дело не в том, что они развалятся в руках. От них веяло не ветхостью, а стариной. Мудростью.
А ещё ответами.
Ната провела пальцами по корешкам. Достала одну книгу, открыла. Книга оказалась написана на иностранном языке, которого Ната не знала. Девушка бегло читала по-английски, французский знала немного хуже. То, что давали по школьной программе, быстро забывалось.
Девушка поставила книгу на место, вынула следующую. Эта оказалась с черно-белыми иллюстрациями, которые завораживали четкостью линий и реалистичностью исполнений. На первой художник изобразил двуглавого дракона, бьющегося в цепях. Вторая показывала волка, огромного, намного больше привычного, с открытой пастью и выпущенными гигантскими когтями. Смотря на него, у Наты засвербело в груди. Зажгло.
Волчья невеста…
Так он её назвал.
Получается, она тоже… двуликая?
Ната резко закрыла книгу.
Нет. Слишком рано. Она ещё не готова настолько менять мировоззрение. Поставив книгу на место, Наташа огляделась и вздохнула. А сейчас чем заняться?
Мысль снова истопить баню ей понравилась. В прошлый раз её спугнули, не дали кайфануть.
Соответствующие навыки у неё имелись, поэтому Ната переоделась в более удобную одежду и вышла из дома.
Она всё-таки попарится!
Заодно и себя займет.
С поставленной задачей справилась на отлично. По крайней мере, сама для себя она решила именно так.
Снова вернувшись в основной дом, всё-таки пообедала салатом и бужениной.
А вот теперь можно и в баньку.
На этот раз никакой обнаженки. Хватит с неё. Такого стыда Наташа не испытывала никогда ранее. Про страх она уже молчала.
Но валенки и длинную фуфайку менять не стала. Они отлично подходят для похода в баньку.
На улице стояла изумительно тихая погода. Ни ветра, ни снега. Ничего. Эта тишина начала напрягать Наташу. Настоящее затишье перед бурей, так получалось? Её же не оставили в лесу одну. В этом доме…
А если Федор не вернется?
От подобного предположения Наташа даже споткнулась и мысленно перекрестилась.
Она не знает, куда он ушел. Зачем… И с какими опасностями столкнется.
Он обронил фразу, что отошел от дел. От каких? Он альфа? Или кто? Если альфа, то у него должна быть стая?
Это его стая встречала её за калиткой в ту злополучную ночь?
Голова шла кругом.
Ната ускорилась, захотелось в тепло, чтобы от пара лишние мысли испарились, и всё тело приобрело бы тогда желеобразную легкость.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Раздевалась она также в предбаннике. Правда, на этот раз вещи разложила таким образом, чтобы максимально быстро одеться. Как Наташа ни убеждала себя, что ей ничего не грозит — Федор уверил её в безопасности, — она опасалась расслабляться.
Получалось некое противоречие. Она стремилась забыться, и приходилось быть начеку.
Наташа вошла в парилку и направилась к полку. Поддала травяным настоем, который обнаружила на полке, забралась на деревянный настил и прикрыла глаза, позволив пару и теплу проникнуть в каждую клеточку, каждую мышцу.
Хорошо…
Хорошо же.
Какая вероятность повторения когда-то произошедшего уже события? Наташа не знала. Наверное, есть. Люди сейчас высчитывают всё, что можно и нельзя. Проводят эксперименты, опыты. Подводят итоги.
Если бы Наташа сказала, что не ждала возвращения Федора, она соврала бы.
Ждала.
Но на повторную встречу в парной не рассчитывала.
А она случилась.
Ната лежала на спине, прикрыв глаза. Она не слышала шума, скорее, почувствовала приближение хозяина дома. Все инстинкты обострились. Возникла непоколебимая уверенность, что она больше не одна.
Ната приподнялась на локтях, ещё до конца не доверяя своей интуиции. Да та кричала, что ОН вернулся… Но мало ли. Человек, живущий в городе, давно отвык доверять инстинктам.
Дверь в парилку распахнулась одновременно с вставанием Наты. Как дверь не слетела с петель — большой вопрос.
В парилку не вошёл — влетел Федор. Тень от его огромной фигуры мгновенно отразилась на стене и полу. Выглядел мужчина иначе, чем в прошлый раз. И не таким спокойным, уравновешенным, как привыкла воспринимать его Наташа. Он злился, но всегда сдерживался, даже когда выговаривал ей за жертву. Лишь один раз он потерял контроль, в ту ночь, когда заговорил с ней и когда сорвался, а вернувшись, набросился на неё с поцелуем.
А потом прогнал.
Федор был одет. Черные штаныг больше походившие на джоггеры, высокие армейский сапоги и куртка, довольно легкая, едва ли не ветровка, что совсем не соответствовало зимней погоде.
Наташа обрадовалась, что он вернулся. Живой… Да… Вернулся, как и обещал.
Она жадно осматривала его. Её взгляд с тела метнулся к лицу. И то, что она увидела, ей не понравилось.
Первое — глубокая царапина на щеке. Вторая — на подбородке. Губа тоже разбита. Все признаки того, что Федор побывал в переделке. Но разве у оборотней нет сумасшедшей регенерации? Разве на нем не должно всё заживать, как на… собаке? Хорошая присказка, которой в обычной жизни мы давно не придаем значения.
Наташа всматривалась в его раны, не замечая, как тревога подобралась слишком близко к сердцу.
С кем он мог драться? Где?
Ната уже собиралась выпрямиться, когда увидела, как Федор жадно втянул воздух, раздувая ноздри, и начал раздеваться, не церемонясь с одеждой. Сорвал с себя ветровку, из которой тотчас покатилась по полу острая шестиконечная звезда. Наташа видела такие в фильмах, их выкидывали резкими бросками бойцы, нанося смертельные ранения. Девушка даже не успела осознать, что мужчина пришёл к ней с боевым оружием, когда за ветровкой последовала футболка.
Следом — штаны.
Федор раздевался очень быстро. Уверенно и без колебаний.
Боксеры он тоже не оставил.
Она уже видела его обнаженным.
Но тогда всё было иначе.
Она его воспринимала освободившемся зэком, предполагаемым насильником.
А сейчас?..
Ну и что, что он назвал её невестой! От того она не воспылала к нему чувствами!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Федор… — её предостерегающий тон растворился в пару.
Федор оказался рядом с ней очень быстро. Сверкнул темными глазами, ставшими едва ли не черными. Протянул руку и дотронулся до лодыжки Наты.