Она как раз подходила к двери, когда учуяла запах жареного мяса. У девушки даже руки задрожали от нетерпения. Как же вкусно! Нереально! А запах! Он же… он же… У Наты не было слов, ей уже хотелось оказаться внизу и впиться зубами в хорошо прожаренный кусок.
Сбежала с лестницы и прямиком на кухню. Едва ли не влетела в неё, чтобы затормозить в дверном проеме.
Федор так и не оделся.
Он стоял к ней спиной. В одних штанах. Без футболки.
Нату повело, перед глазами заплясали черные точки. Пришлось вцепиться в косяк.
— Наташа?
Она не видела, как Федор бросил в раковину лопатку и поспешил к ней.
— Это… всегда так? — Ната выпрямилась и заставила себя посмотреть на Федора.
Тот остановился от неё на расстоянии вытянутой руки, сведя брови на переносице.
— Да, — лаконично бросил в ответ, поняв, о чем она спрашивает, без лишних уточнений.
— Тогда оденься, — в горле у Наты запершило, и она всё же отвела взгляд. Сил не было смотреть на его широкие плечи. Сразу в голове вспыхивали картинки, как она царапает эти плечи. — Пожалуйста.
— Нет.
— Нет? — от удивления снова посмотрела в его сторону. Как он может ей отказывать в элементарном?
— Ты должна привыкнуть, — последовал суровый ответ.
Ната возмущенно вздохнула, открыла рот, чтобы высказать всё, что думает, но резко передумала. Ничего она говорить не будет! И точка.
— Наташа, не сердись и не злись. Ты на самом деле должна научиться справляться с основными инстинктами. И чем быстрее, тем лучше.
— Я так понимаю, у меня ускоренный курс. Экстерном, — фыркнула она.
— Не злись. Ещё раз говорю.
— Федор, знаешь что… До приезда сюда я не замечала за собой агрессивности в поведении и отличалась завидной уравновешенностью. А тут… Только и делаю, что гадаю: куда попала, кто меня окружает; и подстраиваюсь под то, что ты от меня хочешь, — она произнесла это спокойно. Без крика, не повышая голос. — Но я справлюсь. Обязательно. Обещаю тебе.
Она сделала шаг вперед, и мужской запах усилился. Реакция тела последовала незамедлительно — Наташа увлажнилась. Более того, к собственному стыду, она учуяла свой же запах. Как и чужой. Терпкий, более густой.
Наташа облизнула пересохшие губы и заставила себя сосредоточиться на запахе стейка. Она зачем пришла на кухню? Поесть! Вот этим и стоило заняться!
Поравнявшись с Федором, услышала слегка приглушенное рычание, и сердцебиение стремительно участилось. Он же не набросится на неё снова? Правда?
Сознанием, которое бунтовало, она не желала повторения того, что случилось в бане. Слишком мало времени прошло. Она ещё не отошла, не свыклась с мыслью. А вот тело… Тело, несмотря на легкий дискомфорт между ног, жаждало продолжения.
— Наташа…
Она готова была поспорить на последний пуховик, что голос хозяина дома сбился, охрип. Ната упрямо продолжила путь, хотя каждый шаг отдавался тянущей болью внизу живота. Трусики насквозь промокли, а лосины на ней были светлые. Господи, какие только бредовые мысли не придут в голову в минуты отчаяния! У неё же, в конце концов, не месячные, чтобы протечь!
Наташа, мысленно ругаясь, прошла к плите. Если она себя чем-то не займет, с ума сойдет.
И по-прежнему очень хотелось есть.
Два пышных сочных больших стейка терпеливо дожидались своей участи. При их виде у Наташи во рту всё пересохло. Она шумно сглотнула.
А ещё отчетливо уловила дуновение ветерка за спиной.
Это был Федор.
По спине побежали мурашки. Наташа прикрыла глаза. Так нечестно! Так не должно быть! Она не готова. Она не хочет.
— Отойди, — глухо выдавила из себя, не оборачиваясь, и сдавленно добавила: — Пожалуйста.
— Я хочу помочь.
Он не сдвинулся с места.
Тепло, шедшее от его тела, укрывало её словно пуховое одеяло.
— Как? Постоянно меня деморализуя?
— Я не ставлю перед собой такой цели.
Вдох-выдох. И ещё один.
— А какая у тебя тогда цель, Федор?
Теперь вздохнул и он.
— Я сожалею.
— Сожалеешь?
Лучше бы он молчал, честное слово. Она ещё как-то держалась, а услышав его последнее заявление, оказалась на грани истерики, как и в первый день приезда, когда поняла, что её жестоко подставили. Хорошо, что она не успела взять в руку ни тарелку, ни столовые приборы, иначе последствия были бы непредсказуемыми.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Наташа обернулась и едва не запищала от негодования и нахлынувшей волны жара, что окатило тело. Федор стоял непозволительно близко. Меньше чем на расстоянии вытянутой руки. Ему ничего не стоит положить руки на столешницу, и тогда она окажется у него в плену.
— Я сожалею, что ты слишком эмоционально всё воспринимаешь и не даешь нам возможности сблизиться.
— Да куда уж ближе! — фыркнула она и выставила одну руку вперед.
Она не собиралась его касаться. Нет-нет. Касание — лишнее. Ни в коем случае.
И всё же коснулась.
Кожа Федора была горячей. Как если бы у него наблюдалась температура за тридцать семь. Наташа не одернула руку, как должна, убедив себя, что таким образом она останавливает его, не подпуская ближе.
Мужчина дышал глубоко и протяжно, отчего его грудная клетка плавно поднималась и опускалась вместе с её рукой.
Наташа смотрела на свою ладонь на его бронзовой коже. Откуда у него такой темный загар? Если Федор вел затворнический образ жизни.
— Я не про физическую сторону, — хрипло заметил мужчина.
Наташа медленно кивнула.
— Ну конечно, — скептицизма она не скрывала. Не в силах справиться с витками вожделения, что становились только сильнее, Наташа свела ноги вместе и поджала интимные мышцы.
Это невыносимо…
— Это невыносимо, Наташ, — он отзеркалил её мысли, или она фразу произнесла вслух? — Нельзя так. Себя будешь мучить. И меня. Раз мы оба оказались в такой ситуации… — он сделал паузу, прикрыв глаза и сделав особо глубокий вдох. Лицо Федора мучительно исказилось. — Я не могу допустить, чтобы ты испытывала боль или дискомфорт. Поэтому… Давай кушать, и потом собирай вещи.
Наташе показалось, что она ослышалась.
— Собирать вещи? — уточнила она, до конца не доверяя слуху.
— Да, — жестко бросил Федор, поджимая губы. — Надеюсь, если ты окажешься в родной среде, тебе будет проще.
Наташа от волнения облизнула губы и сразу же услышала приглушенный стон, одновременно с ним, преодолевая её легкое сопротивление, крупные руки уверенным и властным движением притянули её к мужскому телу.
Наташа тоже вздохнула. Зажмурилась и прильнула к Федору.
ГЛАВА 13
На этот раз всё было иначе.
Ната собиралась спокойно. Даже чрезмерно. Аккуратно складывала каждую вещь, разглаживала её. Проверила, всю ли косметику собрала, ничего ли не забыла. Она помнила примету про забытую вещь и возвращение.
Федор ждал её внизу.
— Да. Не знаю когда. Будьте готовы, — сдержанно разговаривал он с кем-то по телефону.
Её телефон, кстати, так и не вернул.
Мама! Эта мысль обожгла мозг. Надо срочно ей позвонить. А ещё стоило спуститься вниз и снова оказаться рядом с Федором, внизу живота заныло с новой силой. Да что такое!
Федор, увидев её, скоро завершил разговор, убрал телефон во внутренний карман и слегка нахмурился.
— Ты легко одета.
— Я не хочу сейчас обсуждать мой гардероб, — буркнула Наташа, поджимая ноги.
Федор сделал шаг в её сторону, и она не удержалась, выставила руку вперед.
— Не подходи… Пожалуйста.
Ей показалось, или мужчина на самом деле побледнел?
— Наташа… Слушай, дай мне всё же тебе помочь.
Она покачала головой.
— Я не хочу никакого секса.
— Болит? Там?
Господи… Они обсуждали её половые органы. Докатились.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ничего у меня нигде не болит, — процедила она сквозь плотно сжатые губы, мечтая поскорее оказаться в машине, а ещё лучше — в самолете.
Федор нахмурился сильнее, и Наташе даже показалось, что он раздался вширь и ввысь.
— Я могу помочь, — вторично сказал он, тщательно выговаривая каждое слово.