— Какое-то здание просело, — равнодушно сказала Тайтелин. — Идем, солнце начинает клониться.
Она прошла немного, а Гвейле все стоял, болезненно нахмурившись.
— Ты, кстати, плавать умеешь? — окликнула его Тайтелин.
— Что?.. А… да, умею.
— Хорошо, — кивнула Тайтелин, — потому что я не очень. Идем.
Мгновением спустя Гвейле понял, к чему этот вопрос — налетевший порыв ветра заставил стропы моста стонать. Речная гладь под ними пошла рябью — вниз посыпались камни и песок.
— Элве — мой друг, — перед тем, как двинуться дальше, Гвейле упрямо наклонил голову, зачем-то желая доказать Тайтелин, что она не права. — И остальные, кто меня знают, они поймут, что это ложь, я не предатель. И…
— Гвейле Сон-Бейга, — отозвалась Тайтелин, — в том месте, где служат твои друзья, никто и никогда не слушает мнения отдельных людей. За нами остались весомые доказательства. И ваше начальство будет руководствоваться ими, как и всегда это было. Расскажи мне что-то новое об этой жизни.
Сразу несколько вопросов замерли на губах Гвейле. Тайтелин продолжила шагать дальше, уже не слушая его.
Он догнал ее и пошел рядом. Покосившись на его уже спокойное лицо, Тайтелин поняла, что он решил придерживаться своей точки зрения. Ну и упрямый, удивилась она.
— Ты спрашивала про плавание, потому что думала, что меня и из воды нужно будет спасать? — неожиданно спросил Гвейле.
— Нет, — буркнула Тайтелин. — Я бы не стала тебя спасать. Я же сказала, что плохо плаваю. Спросила, чтобы не думать об этом.
— Если что, я помогу тебе, — великодушно сказал Гвейле.
Тайтелин опешила и скривилась.
— Ты не странный и не сумасшедший, ты просто дурак, — с отвращением сказала она.
В этот раз Гвейле спорить не стал.
— А ты порой начинаешь заботиться обо мне, как будто я твой младший брат, — отозвался он. — Я слышал, что все члены Пяти лепестков — психопаты и убийцы. Я смотрю на тебя и иногда думаю, что это так и есть, а иногда это кажется глупостью. Но я надеюсь, ты помнишь, Лин, что я все же мужчина, а не мальчишка, и думаю, я старше тебя.
Тайтелин вскинулась, сама удивившись своей злости.
Но нет…
Злость погасла почти сразу, привычно заглушенная.
— Оставь эту тему, Гвейле Сон-Бейга, — сказала она. — Иначе я швырну тебя в реку. Может, ты и старше, но я сильнее. И драться ты не умеешь.
Ближе к вечеру Гвейле совсем выдохся. Он сильно отставал, хотя дорога уже была достаточно ровной — они шли по тихим кварталам недалеко от торгового порта, где иногда приходили селиться люди.
Правда, сейчас, когда восточный ветер все крепчал, со стороны центра все чаще и громче доносился вой, и даже если тут жили обычные люди, они прятались. Улица была пустынна.
Гвейле от усталости еле брел, и Тайтелин приходилось все время останавливаться и ждать его.
Сгущались сумерки, и Тайтелин зло чертыхалась, потому что видела все хуже и хуже.
Может быть, еще и утренняя передозировка влияла, и бессонная ночь накануне, но вскоре улица была похоже на мешанину из серых и черных пятен, припорошенных светлыми точками.
Идти оставалось недолго, менее часа, но Тайтелин уже бесилась, предчувствуя, как дерьмово это будет двигаться почти на ощупь.
Хуже всего было слышать едва различимые шаги — то ли эхо их с Гвейле шагов, то ли пока неведомых преследователей.
— Держись от меня подальше, — резко бросила она через плечо. — Не вздумай подходить близко, что бы ни случилось.
— Что? — сиплым от усталости голосом переспросил Гвейле, но Тайтелин шикнула на него.
Его присутствие за спиной ощущалось неприятной помехой — сейчас все более. Тайтелин нужно было место для размаха, и Гвейле нельзя было упускать из виду. Утренний забег в неверном направлении испортил все планы, и если бы не это, Тайтелин давно уже была бы в Доме-с-маятником.
Однако именно Гвейле предупредил ее о нападении. Его резкий крик раздался раньше, чем она увидела два смазанных силуэта, бросившиеся на нее из-за перевернутого автомобиля.
Тайтелин не успела ни удивиться, ни разозлиться. Коса и так была наготове, поэтому Тайтелин не раздумывая подсекла нападающих, промахнулась и, уходя в сторону, пнула одного из них ногой в бок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сначала она решила, что это люди — ни воя, ни бормотания, да и размера небольшого. Поэтому она основательно вдарила одному древком в грудь, а другому добавила пинка, заставив откатиться к стене. Для обычных этого было бы достаточно, чтобы понять все и свалить.
Хреново, что она их еле видела — и то, если они двигались.
Но когда оба снова рванулись к ней, слишком быстро придя в себя, и все так же молча, Тайтелин поняла, что это подменыши. Может быть, женщины, поэтому мелкие?
Она развернула косу и снова подсекла их, но теперь уже увереннее.
Один, завизжав, упал, второй отскочил и затаился.
— Стой! Лин, это совсем дети! Лин! — закричал Гвейле.
Тайтелин, по голосу определив, что он двигается к ней, наугад саданула плечом, потом древком косы, отпихивая в сторону. Гвейле охнул, падая.
Лежащий подменыш, поскуливая, попытался вскочить и схватить ее за ногу. Тайтелин припечатала его ботинком к булыжникам мостовой и размахнулась косой, чтобы располовинить.
Так близко и она смогла разглядеть его лицо, бледное, почти белое в сумерках. В самом деле, подросток. Не взрослый человек, куда меньше разрешенного возраста. Как он стал подменышем? Его худое лицо выглядело испуганным, и он всхлипывал совсем по-детски. Где-то рядом, подвывая, двигался в темноте его товарищ.
Тайтелин не смогла его разрубить.
Не потому что пожалела.
Левая рука не двинулась, словно часть ее тела обрела свою волю и решила остановить удар, крепко сжимая древко.
— Твою мать! — в ярости заорала Тайтелин. — Твою мать!..
Она сжала зубы, пересиливая давление, потом рванула налево, уловив движение второго подменыша. Он тоже завизжал, когда лезвие косы задело его…
Только задело!
Ее левая рука все еще мешала, сбивая движение.
Тайтелин окончательно взбесилась. Этот проклятый день, когда все шло совершенно не так, как должно было, все никак не мог закончиться. Последнее, что могла ожидать Тайтелин — что ее собственное тело подведет ее. Она сама завизжала от ярости, и ее коса превратилась в смазанное пятно.
Где-то там Гвейле, но ей было наплевать. Она била во все стороны, мгновенно разворачиваясь на любой шорох, хотя в ушах шумело так, что было непонятно, что реально.
— …ин! Лин! Прекрати! Лин!..
Тайтелин уперлась лопатками в стену дома и на миг замерла, переводя дыхание.
В это время до нее дошло, что кричит Гвейле.
— Их больше нет, они сбежали! Лин, прекрати!
Она выругалась, ударив себя по колену кулаком. Теперь левая рука вполне ее слушалась. Опершись о древко косы, она выпрямилась.
Ярость вытекала из нее, как из дырявого кувшина, оставляя только усталость и пустоту.
— Лин? — тихо позвал Гвейле.
Тайтелин слышала, как он подошел ближе. Потом холодные худые пальцы обхватили ее лицо, поднимая выше, и Тайтелин, уже без злости, хорошенько пнула его по колену ботинком.
— Еще раз тронешь, — хрипло предупредила она, — и я тебе пальцы отрублю. И я разве не сказала не подходить ко мне близко? Я могла задеть тебя, идиот.
— Я не понял, зачем ты это говорила, — сдавленным от боли голосом отозвался Гвейле.
— Шагай быстрее, — сквозь зубы сказала Тайтелин. — Осталось немного, а я уже задолбалась болтаться тут с тобой.
7. Совпадения
В чем-то ее решение об увольнении, которое Саша так запальчиво приняла, было страшнее мотоцикла, поэтому думая о поездке и о работе, она могла держаться, не закрывать глаза и даже соображать, где они находятся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Дурацкий поворот, где каждый год кто-нибудь сталкивался, им удалось миновать легко, Саша вовремя указала направление и даже — на миг, не больше, — почувствовала радость от движения, когда мотоцикл, заложив небольшой вираж, повернул.