Читать интересную книгу Тёмная дикая ночь (СИ) - Калитина София

– Не уверена, что у меня есть что возразить, – уклончиво отвечаю я и сворачивая на 5-е Северное шоссе.

– Ну давай хотя бы теоретически, для полноты картины, – предлагает она. – Чем может быть хорошо Рэйзору быть с другой планеты?

Я молчу, обдумывая ее вопрос. Но мой мозг это рефлекторно отталкивает – обе идеи дерьмовые. Куинн не нужно превращать в сексуальную штучку. А Рэйзор не пришелец. И нет причин это менять.

Машина легко несется по шоссе, а Тася смотрит в окно, тоже раздумывая над собственным вопросом.

Именно в такие простые моменты мне кажется, что я влюбляюсь в нее еще сильнее.

– Думаю, им можно позволить сделать что-то с визуальной картинкой, – после нескольких минут молчания задумчиво произносит она. – Что-нибудь более креативное, типа флэшбэков из его прошлой жизни вместо линейного повествования.

Пожав плечами, я говорю:

– Наверное, но делать флэшбэки книжному Рэйзору из альтернативного времени – все равно что сделать его пришельцем. Я в том смысле, что ты и так сделала его уникальным, плюс эти временные сдвиги. А мультивселенная трансформирует параллельное время в гипер-время.

– Я знаю, но, может, это подтверждает идею Остина. Сворачивание мультивселенной объясняет существование их всех. Может, идею о параллельном времени легче понять, потому что зрителям проще объединить в одно разные ипостаси одного и того же персонажа.

– Думаю, твоя все же проще, – замечаю я и добавляю: – более изящная. Она начинается с параллельной временной петли. И здесь не нужна ретроспектива.

Она согласно кивает.

– Наверное, мне нужно просто услышать, что они скажут. Все просто, пока это только я и мои книги, плюс мои же идеи. И все становится иначе, когда сюда вовлечены большое количество людей.

Произнесенное грузом повисает между нами. Она собирается позволить Остину и сценаристам себя переубедить? Может, ей и стоит. Но у меня такое чувство, что я бы не стала. Будь я на ее месте, не уступила бы.

– Это ведь не потому, что ты трусишь? – спрашиваю я.

Тася наклоняет голову набок.

– У меня здесь нет опыта, – замечает она, добавляя: – я имею в виду фильм.

– Но ты знаешь саму историю. Рэйзора. И Куинн.

Ведь Куинн – это ты, хочу сказать я. Не дай ему изменить тебя. Не позволяй сексуализировать твой путь от хаоса к триумфу.

Кивнув, она снова поворачивается к окну.

– Знаю. Просто хочу понять, как с этим справиться.

– Что, если он будет настаивать на восемнадцатилетней Куинн? – интересуюсь я. – Или скажет, что без романтической сюжетной линии история Голливуду станет не нужна?

Тася оборачивается и смотрит на меня, и ловлю вспышку ярости в ее глазах, после чего перевожу взгляд на дорогу.

– Возможно, он прав, – говорит она. – Тогда это полный отстой. И да, выходит, что история должна быть романтической, чтобы стать коммерческим кино. Мы ведь не делаем из этого арт-хаус, а продали идею крупной студии. Прибыль тут – ключевое понятие. И в общем-то я знала, на что шла.

Я прекрасно понимаю, о чем она, но внутри у меня все сжимается.

– Ты не станешь оспаривать?

– Конечно, стану, – говорит она. – И я знаю, о чем ты скажешь, но думаю, я хочу осознавать, что принимаю правильное решение. Видела бы ты ту встречу. Анджела и Ройя не сказали и по три слова, но они ведь исполнительные продюсеры. А по контракту у меня не очень много места для маневров.

– Правда? – я вполне в курсе обсуждения образов женских героев в индустрии создания комиксов, но по-прежнему удивлена, что фильм Таси в общем-то ей не принадлежит.

Она кивает.

– Мне двадцать три. Я первая женщина, по комиксу которой создадут большое кино, и одна из немногих авторов, которые сами создают себе иллюстрации. Будь я Стэном Ли или Джеффом Джонсом – да хоть неизвестным парнем моего возраста и опыта – я могла бы им в подробностях объяснить, какого хрена им нужно делать, и все бы послушались. У мужчин твердое убеждение, что только у таких же, как они, есть так называемое деловое чутье. А если я приду туда как Таисия Соколова и начну спорить, скажут, что я бесцеремонная, и что со мной не сработаться. Может, кто-нибудь даже использует термин сука.

Я чувствую, как моя челюсть сжимается. Знаю, она права, но все же.

– Это же хрень какая-то.

– Так устроен мир, – замечает она. – Первый вопрос, на который мне приходится отвечать, – это каково быть женщиной в индустрии комиксов? И так на каждом интервью. Второй вопрос – читает ли кто-нибудь из моих подруг комиксы.

Охренеть. Я никогда не думала об интервью в таком ключе. Кажется, там задают разумные вопросы, но чуть в сторону – и вылезает подобный бред.

– Как думаешь, Брайана Майкла Бендиса кто-нибудь когда-нибудь спрашивал, читают ли его друзья комиксы? – спрашивает она.

Невесело усмехнувшись, я отвечаю:

– Наверное, нет.

– Мы на каждой встрече спорим о куче нюансов, но я хочу готовиться к ним заранее, – говорит она. – Мне нужно сначала убедить саму себя, что эти изменения необходимы, потому что уверена: еще будет от чего впасть в шок, и я не хочу, чтобы обсуждения проходили за моей спиной.

И сейчас, вот прямо в это мгновение, я хочу сделать ей предложение.

Хочу остановить машину и встать на одно колено прямо на пыльной узкой обочине шоссе. Потому что Тасе не важна та чушь, и она понимает, что ей нужно действовать осторожно. Она найдет лучший способ сражаться за то, что создала.

***

Мы проезжаем мимо выглядывающих из-за пышных деревьев и железных оград домов не за один миллион, после чего сворачиваем на Сансет и въезжаем в подземный паркинг.

Кругом чистейшие лифты и отполированные до блеска мраморные полы. Мы находим себя в списке в лобби, еще один ждет наверху. Пока идем, Тася берет меня за руку, но не в романтичном смысле; уверена, это ясно нам обеим. Просто именно это мы хотим сделать, прежде чем шагнуть из одного мира в другой. И наши руки как якорь друг для друга.

Это такая вечеринка, где все в черном, а официанты – в основном модели и актеры – ходят по залу с серебряными подносами, уставленными бокалами с шампанским и изысканными закусками. Грохочет музыка, и людям приходится ее перекрикивать. Зал не сильно переполнен любителями тусовок, но похоже, их все равно здесь немало.

Нас замечает какой-то парень у бара и машет Тасе рукой.

Он на десяток сантиметров ниже меня и повседневно одет – в футболку и джинсы – и среди продуманно одетых гостей он выглядит чуток отстойно.

– Тасенька! – приветствует он и, подойдя, заключает ее в крепкие… и почти нескончаемые объятия. Господи. По моим подсчетам, они видятся всего лишь второй раз. – Я так рад, что ты пришла!

Она благодарит его за приглашение и жестом показывает на меня.

– Остин, это моя подруга Лера.

– Лера, – удивленно повторяет он. Я наслаждаюсь тем, как он, наклонив голову, меня рассматривает. По его ухмылочке сразу понятно, что он собирался сегодня трахнуть Тасю, и я надеюсь, теперь он пересмотрит свои планы. Не уверена, могу ли я претендовать на ее сердце, но хуй ему, а не ее тело, даже полмиллиметра.

Уж прости, дружок.

Он крепко пожимает мне руку.

– Приятно познакомиться.

Больше нам сказать друг другу нечего, поэтому после нескольких секунд молчания он поворачивается к Тасе.

– Хочу тебя кое-кому представить, – он оглядывает зал, показывая нам людей, которых видно с места, где мы стоим.

Парень в черных брюках и рубашке – это сценарист. Другой парень в черном – режиссер. Женщина в черном коктейльном платье – вице-президент какой-то киностудии.

Тася сюда прекрасно вписывается. Наши девочки всегда шутили, что она похожа на крутую супергероиню, и это чистая правда. У нее аура спокойной силы и уверенности в себе, потому что она всегда доводит начатое на конца.

– Теперь пошли, – говорит ей Остин, и она хватает меня за руку. Ее ладонь липкая и с дрожащими пальцами. – Давай найдем Лэнгдона.

Я делаю шаг назад, а из-за того, что Тася держит меня за руку, ей тоже приходится резко отступить и посмотреть на меня.