Не уверена, что готова так рисковать. Мне нужно позволить ей решить самой.
– Тася? – зову я, и в этих двух коротких слогах я слышу каждый из собственных страхов и сомнений.
От плеч вниз по ее телу прокатывается волна напряжения, после чего она приподнимается и садится.
– Блин, я и не заметила, что уже так поздно, – говорит она и встает с дивана. – Я хотела закончить пару панно. И еще нужно позвонить Остину.
Мне требуется время, чтобы осознать, как быстро сменилась атмосфера.
– Ты можешь позвонить ему отсюда, – говорю я, наблюдая, как она рассеянно завязывает волосы в пучок на макушке. Не хочу, чтобы она уходила. – Я не буду тебе мешать.
Она идет на кухню, и мне видна ее тень на стене. Собирая свои вещи, она приостанавливается.
– Это здорово, – как ни в чем не бывало говорит она. – Но мне в любом случае сначала нужно обдумать, что сказать.
Я стою и жду, пока она берет свои ключи и надевает туфли у двери.
– Напишешь, когда доберешься до дома?
Она кивает и улыбается мне.
– Конечно. И спасибо за ужин.
– Не за что.
Покручивая ключи на пальце, она оглядывается в сторону гостиной.
– Спасибо за большее, чем просто ужин, – она смотрит на диван, где мы лежали, обнявшись. Там еще витает наше сексуальное напряжение. Интересно, она тоже это видит? – Еще спасибо, что ты такая классная. Понимаю, что моя жизнь сейчас сплошное сумасшествие, а у тебя полно своих дел. Я ценю, что ты миришься со всем этим и пообнимала меня сегодня.
Я улыбаюсь, но ничего не отвечаю, потому что вот честно – что тут можно сказать? Что готова мириться с сумасшествием хоть круглые сутки, если оно ее?
Она наконец поворачивается и подходит к двери.
– Ты мое укрытие.
– Меня называли куда хуже, – отвечаю я.
Слегка улыбнувшись, Тася встает на цыпочки и, подавшись вперед, быстро целует меня в щеку.
– Спокойной ночи, Лера.
– Спокойной, Сладкая Тася.
И после этого она уходит.
========== Тася ==========
Чем занимается кое-кто после вечера интимных обнимашек с подругой на диване, приехав в свою пустую и холодную квартиру?
Ну, первым делом эта кое-кто достает из прикроватной тумбочки вибратор. А на следующий день она направляется прямиком в магазин этой подруги и делает вид, что совсем не наблюдает за ней остаток дня.
Если честно, я не знаю, что со мной не так. Меня настолько разрывает между желаниями держать её во френдзоне и немедленно трахнуть, что приходится сдерживаться всякий раз при мысли об этом. А сам факт, что вчера Лера оказалась не против объятий и флирта… и даже поощряла… Я просто… Я серьезно не знаю, что делать, потому что, с одной стороны, человек, с которым мне хочется это обсудить, – это и есть Лера, а с другой – она последняя, с кем буду об этом говорить. Мне хочется её подтолкнуть, совсем чуть-чуть, чтобы посмотреть, не изменилось ли что между нами, и сделает ли она шаг вперед. Просто я никогда не могу точно знать, что происходит у неё в голове.
– Ты уже поселилась тут, Тася? – из-за прилавка интересуется Оля, когда я прохожу мимо неё в конец магазина. – А то давай я покажу тебе, как заполнять ведомость, а сама пойду забью косячок.
– Я все слышу, – кричит с другого конца магазина Лера. Она смотрит на меня и слегка улыбается.
В этой улыбке тысячи слов, а я не знаю этого языка.
– Преследовать вас обоих – одна из привилегий создательницы комиксов, – отвечаю я и потягиваюсь с альбомом в руках, расположившись на новом диване в конце магазина. В последнее время уголок для чтения вечно полон фанаток Леры и старшеклассников, пролистывающих «Секс-преступников» – Я могу проторчать тут хоть весь день и смело назвать это исследованием.
– Она скрывается от папарацци, – Лера подбородком показывает на окно, за которым стоит мужчина с блокнотом рядом с несколькими терминалами оплаты парковки. – Еще только одиннадцать, а он уже часа два там торчит, – говорит она мне. – Думаю, надеется взять у тебя интервью в свою крошечную газетенку с пятитысячным тиражом где-нибудь в Чула-Виста.
Я благодарю её за горячий кофе из Старбакса и думаю, я её не сразу увидела, как пришла, именно потому, что она ходила за ним.
Не смотря на то, что пресс-релиз вышел, где только можно, интернет заполонили популярные хештеги, тонна постов на тамблере, и все до сих пор обсуждали кастинг, не похоже, что кто-то срочно мной заинтересовался. Писатели ведь скучные. А писатели-интроверты, не жаждущие внимания, – тем более. Я заранее ответила на вопросы всех крупных интервью и скинула Бенни на почту. К счастью, хоть здесь Анджела Маршалл ошиблась, говоря о переменах в моей жизни.
– Чем занималась вчера вечером? – спрашивает меня Оля, вручая покупателю пакет и закрывая ведомость.
– Была с Лерой.
Когда я говорю это, интересующая меня женщина не поднимает взгляд, и я снова теряюсь в догадках, что творится у неё в голове. Думает ли она о том, каково это было – прижавшись друг к другу, лежать на диване? Или, может, что после моего ухода она слопала все мороженое? Или же о том, какого черта на меня вчера нашло? Уж у меня-то это не выходит из головы.
В то же время я не могу сказать, что жалею.
– Была? – двусмысленно уточняет Оля.
– Ольга, – в голосе Леры слышится мягкое предостережение.
– Эта девушка делает просто фантастические ребрышки барбекю, – говорю я Оле.
На долю секунды Лера встречается со мной взглядом, после чего отворачивается и старается скрыть улыбку.
– Значит, смаковали горяченькое, да? – ухмыляясь, спрашивает Оля. – Обсасывали со всех сторон?
Я люблю этот расслабленный смех Леры, который следует за этим словами, и её скользящий взгляд в мою сторону. Люблю, что темп её работы не меняется, даже когда мы смотрим друг на друга, вдыхая и выдыхая. Она вытаскивает из коробки стопку книг и кладет ее на прилавок. Берет еще одну и снова кладет.
– Ты опасна, – говорю я, и смотрю на Олю, но имею в виду Леру.
Потому что именно она настоящая опасность. Одна большая спокойная, уравновешенная и охренительно сексуальная опасность.
Пожав плечами, Оля склоняется над книгой.
– Говорят, в новом выпуске у Рыжей Сони грудь стала больше. Неистово плюсую.
Лера поворачивается в её сторону.
– Ну-ка покажи обе руки, Оль.
Оля хохочет и поднимает руки.
– Вообще-то это ты та девушка, кто мастурбирует на комиксы, а не я.
– А ты девушка, которая спрашивает: «Я вошла?» – лениво парирует Лера.
– А ты та, кто без конца интересуется: «Тебе хорошо, детка, хорошо, скажи?»
– В этом нет нужды, – говорит Лера, продолжая смотреть в накладную. – Я знаю, что хорошо.
Оля смеется, а я чувствую, как мои глаза округляются от внезапно появившегося рыка в её голосе. Я задыхаюсь под тяжестью ревности и желания, когда думаю о ней, занимающейся сексом. Или может, это отголоски вчерашнего ну же, ну же, ну же.
Вообще вчера было странно.
Моргая, я перевожу взгляд на стойку с новинками, чтобы заставить свой мозг перезагрузиться.
– То, что тебе хорошо, не означает, что хорошо им, – заявляет Оля.
– Ну, – рассеянно встреваю я, – учитывая лесби-соседок, благодаря которым была практика, практика и еще раз практика…
Я замолкаю, ощутив, как магазин погрузился в полную тишину.
Перезагрузка не удалась. Не могу поверить, что ляпнула это.
Однажды в сильном подпитии я услышала, что у Леры были соседки лесбиянки, но от Светы – и у неё было очаровательное заговорщическое выражение лица в тот момент. Сама же Лера фактически ничего мне не рассказывала. Сказать, что я была в шоке, – значит, сильно преуменьшить.
Я ощущаю её взгляд на своем лице и вижу, как одна из её фанаток практически трахает взглядом её через весь магазин.
– Откуда ты… – начинает она.
– Подожди-ка, – останавливает её Оля. – Лесби-соседки? А почему я только сейчас об этом узнаю? Так нечестно.