Читать интересную книгу Морской Ястреб. Одураченный Фортуной. Венецианская маска (сборник) - Рафаэль Сабатини

Жакоб подал послу сложенный лист бумаги, который был передан ему привратником Филиппе.

Лаллеман поднял голову от документов. Это был уже немолодой человек солидной комплекции, с полным, добродушным и довольно бледным лицом грушевидной формы, расширявшимся книзу и сужавшимся кверху. Двойной подбородок наводил на мысль об апатичности, но этому противоречил острый проницательный взгляд больших, черных, чуть навыкате глаз.

Развернув записку, он прочитал: «Камилл Лебель, полномочный представитель со специальным заданием, просит принять его».

Нахмурившись на секунду, посол пожал плечами:

– Зовите.

Полномочный представитель оказался человеком выше среднего роста, с располагающей внешностью, худощавым, но широкоплечим, в элегантном длинном черном сюртуке, безупречных лосинах и сапогах с отвернутыми голенищами. Он носил пышный белый шейный платок, под мышкой держал треуголку; манеры у него были решительные и властные.

Посол, поднявшись, изучающе оглядел вошедшего.

– Добро пожаловать, гражданин Лебель. Мы были предупреждены о вашем прибытии письмом гражданина директора Барраса.

– «Мы»? – нахмурился тот. – Можно узнать, сколько человек вы подразумеваете под этим местоимением множественного числа?

Лаллемана неприятно поразил резкий тон и холодный, неодобрительный взгляд серых глаз представителя.

– Я употребил его просто так, обобщенно, – ответил он в смущении. – Кроме меня, никому не было известно, что вы должны прибыть, и никому не известно, что вы прибыли.

– Вот и позаботьтесь о том, чтобы так и оставалось, – сухо отозвался Лебель. – Не хватает только, чтобы меня нашли однажды утром плавающим в одном из этих живописных каналов с кинжалом в спине.

– Ну, этого, я уверен, вы можете не бояться.

– Я не боюсь ничего, гражданин посол. Просто это не входит в мои планы. – Оглянувшись, он взял стул, пододвинул его к столу посла и сел. – Присаживайтесь, – добавил он тоном гостеприимного хозяина, – и взгляните на это письмо, оно расставит все по своим местам. – Он положил письмо перед Лаллеманом.

Из письма послу стало ясно, что Директория наделила Лебеля чрезвычайными полномочиями, но это не уменьшило его раздражения, вызванного дерзкими манерами и командным тоном посетителя.

– Откровенно говоря, гражданин, я не вполне понимаю, какие такие задания вы должны здесь выполнить, с которыми я сам не справился бы. Если вы…

Его прервало внезапное появление молодого человека цветущего вида, стремительно ворвавшегося в комнату и говорившего на ходу:

– Гражданин посол, я хотел спросить, не будете ли вы против… – При виде незнакомца молодой человек запнулся и изобразил глубокое смущение. – О, прошу меня извинить! Я думал, вы один… Наверное, я лучше зайду позже…

Тем не менее он не уходил и продолжал в нерешительности топтаться на месте, внимательно разглядывая Марк-Антуана.

– Поскольку вы уже здесь, Доменико, то, может быть, объясните, в чем дело?

– Если бы я знал, что вы не один…

– Да-да, это я уже слышал. Так что вы хотели?

– Я хотел спросить, не разрешите ли вы мне взять с собой Жана на Сан-Дзуане. Я собираюсь…

– Конечно, можете взять его с собой, – прервал его Лаллеман. – Не было никакой необходимости вламываться из-за этого сюда.

– Да, но дело в том, что мадам Лаллеман нет дома, и я…

– Я уже сказал, что разрешаю. Я занят. Оставьте нас.

Бормоча извинения, молодой человек попятился из комнаты, но продолжал изучать взглядом фигуру Марк-Антуана, начиная с начищенных сапог и кончая ухоженными волосами.

Когда дверь за ним наконец закрылась, губы Лаллемана скривились в презрительной улыбке. Он посмотрел через плечо на другую дверь, ведущую в маленькую комнату позади него:

– Я как раз хотел пригласить вас в то помещение, но вы поторопились устроиться здесь. – Посол чуть насмешливо указал на раскрытую дверь. Гость в некотором недоумении подчинился.

Лаллеман оставил дверь между двумя помещениями открытой, так что, сидя в маленькой комнате, они могли видеть все, что происходит в большой. Посол пододвинул гостю стул:

– Здесь мы можем говорить, не боясь, что нас подслушают. В той комнате не стоит обсуждать важные дела. Этот молодой человек, который так трогательно заботится о моем сыне, – шпион, приставленный ко мне Советом десяти.[186] К вечеру инквизиция будет знать о вашем визите и о том, как вы выглядите.

– И вы терпите его присутствие? Позволяете ему свободно разгуливать по дому?

– В этом есть свои преимущества. Он выполняет роль курьера, доставляя мою корреспонденцию, развлекает сына и жену и часто сопровождает ее, когда она выходит из дому. А поскольку мне известно, чем он занимается в действительности, я время от времени посвящаю его в те или иные политические секреты – если желательно, чтобы инквизиция поверила в их достоверность.

– Понятно, – протянул Марк-Антуан, решив, что поторопился с выводом о флегматичности посла. – Понятно.

– Я не сомневался, что вы поймете. Поверьте, он никогда не узнает ничего такого, что могло бы быть использовано против нас. – Лаллеман выпрямился в кресле. – А теперь, гражданин представитель, я к вашим услугам.

Лже-Лебель объяснил, в чем заключается его миссия. Начал он с того, что поздравил всех французов, и в том числе себя, со славными победами, одержанными французской доблестью и французским оружием в Италии. Эти успехи упрощали его собственную задачу. Однако до окончательной победы было еще далеко. Австрия располагала большими ресурсами, и можно было не сомневаться, что она использует их с целью восстановить свое положение в Ломбардии. Отношение венецианцев к Франции было не вполне дружественным, и французский представитель должен был позаботиться о том, чтобы оно не стало еще хуже. Необходимо было любой ценой сохранить невооруженный нейтралитет Венеции.

– Разве что, – прервал его Лаллеман, – ее можно будет сделать союзницей в борьбе с Империей.

– Это невозможно, – холодно осадил его полномочный представитель.

– Генерал Бонапарт так не считает.

– Генерал Бонапарт? А он какое отношение к этому имеет?

Лаллеман опять насмешливо улыбнулся:

– Он велел мне сделать именно такое предложение Коллегии.[187]

– С каких это пор подобные вопросы решают военные? – заносчиво бросил французский представитель. – Я полагал, что функции генерала Бонапарта заключаются в руководстве войсками на поле сражения. Позвольте спросить вас, гражданин посол, как вы относитесь к подобному предложению?

– Откровенно говоря, я придерживаюсь мнения, что это как нельзя лучше отвечает нашим интересам.