Читать интересную книгу Морской Ястреб. Одураченный Фортуной. Венецианская маска (сборник) - Рафаэль Сабатини

Тут появился слуга, доложивший хозяину, что он готов подать ужин, заказанный английским джентльменом.

– Это подождет, – отрывисто бросил Мелвилл с характерной для Лебеля безапелляционностью. – Мы распорядимся насчет ужина позже.

Вернувшись в номер, Мелвилл задумчиво обхватил рукой квадратный подбородок; широко расставленные глаза бесстрастно глядели на тело у его ног. Он уже знал, как действовать, а содержимое курьерской сумки французского представителя должно было подсказать ему оптимальный способ.

Для начала он освободил Лебеля от трехцветного пояса и повязал его себе. Затем, сняв шляпу, он рассмотрел свое отражение в высоком зеркале в золоченой раме и немного прикрыл длинными черными волосами лицо. Других попыток изменить внешность он не предпринимал и продолжал действовать быстро и с удивительным самообладанием. Он решительно обыскал карманы Лебеля, где обнаружил деньги: пачку только что отпечатанных банкнот и горсть серебряных сардинских монет. Кроме того, он нашел перочинный нож, носовой платок и прочие мелочи, а также связку из четырех ключей на шелковом шнурке и паспорт на листе бумаги с полотняной подкладкой.

Действуя так же методично, он опустошил собственные карманы. Паспорт, записную книжку, засаленные банкноты вместе с мелочью, носовой платок и серебряную табакерку с монограммой «МАВМ», соответствующей паспортным данным, он переместил в карманы Лебеля, в свои же положил вещи француза, за исключением связки ключей, которую оставил на столе, и паспорта, с которым хотел ознакомиться. Когда он развернул сложенный лист, глаза его заблестели.

Паспорт был подписан Баррасом[177] и скреплен подписью Карно.[178] В нем говорилось, что гражданин Камилл Лебель, член Совета пятисот,[179] разъезжает в качестве полномочного представителя Директории[180] Французской республики, единой и неделимой, по делу государственной важности; все подданные Французской республики должны по его просьбе оказывать ему помощь, в то время как всякий противодействующий ему рискует жизнью; все военные и гражданские должностные лица любого чина и положения обязаны предоставлять в его распоряжение все имеющиеся у них ресурсы.

Это был не просто паспорт, а выданный Директорией мандат, предоставлявший его обладателю исключительные полномочия. Он показывал, до каких высот добрался убитый мошенник. Человек с подобным мандатом вполне мог метить в директора.

Прилагалось описание внешности владельца: рост 1,75 метра (что всего лишь на два сантиметра расходилось с ростом Мелвилла), сложение стройное, осанка прямая, лицо худощавое, с правильными чертами, цвет лица бледный, рот широкий, зубы белые и крепкие, брови черные, волосы черные и густые, глаза черные. Особые приметы отсутствовали.

Описание подходило Мелвиллу во всем, кроме цвета глаз, но это было серьезное препятствие, и поначалу он не видел, каким образом можно переделать французское noirs («черные») в gris («серые») так, чтобы подделка была незаметной. Но он нашел выход. На столе имелись письменные принадлежности. Чернила загустели и были темнее, чем на документе. Мелвилл развел их, добавляя капля за каплей воду из графина, пока не добился нужной консистенции. Затем выбрал перо, опробовал его, очинил, снова опробовал на отдельном листе бумаги и, убедившись, что перо подходит, принялся за паспорт. Проще всего было превратить n в p, удлинив первую палочку; затем он добавил хвостик к букве о, и она стала а; над ней он поставил циркумфлекс. Так же легко было преобразовать i в l; когда он пририсовал маленький завиток к букве r, она стала выглядеть как e, а заключительное s не надо было менять. Подсушив чернила, Мелвилл изучил результат. Под увеличительным стеклом произведенные изменения были бы, конечно, заметны, но невооруженным глазом невозможно было определить, что на месте слова pâles («светлые») прежде было noirs.

Эта кропотливая работа заняла какое-то время, и Мелвилл стал действовать более энергично. Он открыл курьерскую сумку Лебеля, чтобы бегло ознакомиться с ее содержимым, и ему сразу же повезло: он наткнулся на документ, свидетельствовавший о том, что Лебель – креатура Барраса и перед ним поставлена задача наблюдать за Бонапартом, еще одной креатурой Барраса, сдерживать порывы молодого генерала, склонного превышать свои полномочия, и постоянно напоминать ему, что он должен подчиняться указаниям парижского правительства и отчитываться перед ним.

На данный момент это было все, что необходимо было знать. Мелвилл сунул бумаги в курьерскую сумку и закрыл ее. Затем он медленно обвел глазами комнату и, удовлетворенно кивнув, взял лист бумаги и перо и написал:

«Гражданин, я требую, чтобы вы прибыли без промедления в гостиницу „Белый крест“ по вопросу государственной важности».

Подписавшись именем Лебеля, он добавил внизу: «Полномочный представитель со специальным заданием».

Сложив бумагу, Мелвилл написал сверху: «Коменданту французского гарнизона в Турине». Выйдя на лестницу, он крикнул хозяина гостиницы свойственным Лебелю повелительным тоном, велел ему немедленно доставить записку по назначению и вернулся в свой номер, но дверь на этот раз запирать не стал.

Спустя полчаса внизу послышались голоса; тяжелые шаги на лестнице и лязг сабли, задевавшей за балясины перил, возвестили о прибытии коменданта.

Это был высокий сухопарый офицер лет сорока. Он чувствовал себя оскорбленным грубоватым приказным тоном записки и потому распахнул дверь и вошел без стука. На пороге он застыл при виде тела на полу и с удивлением посмотрел на человека, сидевшего за столом с карандашом в руках и разбиравшего какие-то бумаги с таким сосредоточенным и невозмутимым видом, как будто он привык работать рядом с трупами.

Свирепый взгляд коменданта натолкнулся на еще более свирепый взгляд господина с карандашом, неприязненно проскрипевшего:

– Вы заставляете себя ждать.

Комендант вздернул подбородок.

– Я не бегаю, высунув язык, по первому требованию всякого приезжего. Даже если это гражданин представитель, – добавил он со свойственной всем офицерам презрительной насмешливостью по отношению к политикам.

– Вот как? – Мелвилл нацелил на него карандаш. – Ваше имя?

Вопрос был задан так неожиданно, что комендант, у которого тоже возникло немало вопросов, автоматически ответил без промедления:

– Полковник Лескюр, комендант Туринского гарнизона.

Мелвилл записал имя и посмотрел на полковника, словно ожидая продолжения. Не дождавшись его, он продолжил: