на сохранение природы. Безотходные производства, очистка воздуха и сливов. Плохо, что сейчас мы этого не можем сделать. Мы уже сейчас сжигаем лес, который рос сотни лет. Выбрасываем в атмосферу кучу дыма. Гадим сливами. И всё просто так. КПД от наших действий мизерный. Всё это будут разгребать наши потомки. А как они приучатся к бережливому отношению, если мы не можем им показать нашим примером? Тупик какой-то. Ведь это только мы помним о разрушенном мире. А уже наши дети будут думать совсем по-другому. Перед ними новый чистый мир. Нагадив здесь, можно перебраться в другое место и гадить там. А здесь пусть природа уничтожает следы человеческой деятельности. Сейчас это не важно, но с развитием технологий такое наплевательское отношение может привести к экологической катастрофе. Что-то надо вложить в головы детей, чтобы и через тысячу поколений, через тысячу пересказов, не потерялись ни смысл, ни стремления.
— Во ты загнул. Без поллитры не разберёшь. — Хмыкнула Ольга.
Потом оглядела остальных и внезапно заорала:
— А чего встали? Картошка сама себя не выкопает. Давай! Арбайтен! Арбайтен!
Михаил с Ирой переглянулись и возобновили работу.
— И кто у нас здесь вождь? Непонятно.
Сказал шёпотом, но Ольга расслышала.
— Я тебе уже сказала. Нас больше, значит, у нас матриархат.
— Так я же один, меня холить и лелеять надо.
— Обойдёшься! Равноправие у нас.
— Так равноправие или матриархат? — Ухмыльнулся муж.
— Сапегин! Не беси меня!
* * *
Постепенно урожай переселялся в дом. Картошку и другие корнеплоды сушили прямо на полу. Рассыпали её везде: в комнатах, на мосту, под сарайкой, оставив небольшие дорожки для прохода. Обычно урожай раскидывали прямо на грядках, подложив плёнку. Но сейчас боялись внезапного ливня, поэтому спрятали под крышей.
Капуста отправилась в голбец. К сожалению, вариант с квашением не получался. Придётся хранить в сыром виде. Возможно, зимой получится добыть соль — тогда разберутся с заготовками. Аналогично с кабачками, огурцами, перцем и помидорами. Два-три месяца в прохладном подполе смогут пережить. Тем более, что помидоры и перцы уже второго урожая — сплошь зелёные. Их наоборот, оставили в ящиках в комнате — постепенно дозреют. Первый, самый массовый урожай уже переработан — кабачки, перцы и помидоры перекручены, потушены и закатаны. Пастеризованная овощная икра — единственный вариант заготовок без использования соли, сахара или кислоты, кроме естественных. А ещё наелись от пуза. Даже можно сказать, что больше съели, чем закатали: не так уж много банок в хозяйстве. Огурцы с кабачками тоже уложили в подполье. Ну, получилось так, что неизвестны никому из поселенцев рецепты без соли и уксуса. Сколько получится — будут лежать, а потом — как выйдет.
— Это не комната. Это склад какой-то! — Ирина зашла с последним ящиком и поставила его на стопку таких же.
— Не какой-то, а овощной. — Поправила старшая жена. — Не боись, всё в яму и в подполье уйдёт. Дай только высохнуть. У всех каждый год подобное.
— Ну, тебе виднее. Я же городская.
— Вот и учись. Всё равно придётся в деревне жить. До первых городов ещё далеко. Да и были они такой же деревней, только побольше.
— Не-е-е. В таком городе мне жить неохота. Мне «камфорту» подавай!
Михаил припарковывал тачку и зашёл как раз к последним словам жены.
— «Камфорты» пока не будет. По крайней мере, пока не наладим электричество.
— А что мешает?
— Ну-у-у… Мы же говорили: надо спирт и растительное масло. Без этого не получить замену бензину. Спирт понятно откуда. А вот с растительным маслом затык. Нет здесь подсолнухов. Сумею найти замену — будет эрзац-бензин. Тогда на основе бензопилы и какого-нибудь из электродвигателей сооружу генератор. Есть от стиралки, от электродрели, от перфоратора. Вот его, наверно, и возьму. Самый бесполезный в нынешние времена инструмент.
— Миша, ты только не обижайся… — Тихо начала Ира.
Мужчина нахмурился:
— Что такое?
Не каждому понравится, когда указывают на его ошибки. А, похоже, что девушка так и хотела сделать.
— Зачем мучиться с генератором на ДВС, если на Скале всегда дует ветер?
Михаил ненадолго завис, потом врубился:
— Ты предлагаешь сделать ветрогенератор?
— Ну, да.
— Не зна-а-ю. — Протянул мужчина. — Он не такой уж мощный. И сколько провода надо, чтобы со скалы досюда дотянуть. У меня есть запас, но не для ЛЭПа же.
— Миша! — Ольга сказала тоном строгой учительницы.
— Что, Ольга Евгеньевна? — В шутку поддержал тот её тон.
— Признай, что ты не додумался о таком и теперь пытаешься выкрутиться.
Признавать свою вину, как любому мужчине, очень не хотелось. Михаил попытался отмолчаться.
— Михаил!
— Ну, да, да. Признаю. Забыл я.
— Не забыл, а не подумал.
— Оля, каждый может забыть. — Вступилась Ирина за любимого.
— Да, каждый. — Обрадовался Михаил поддержке.
— Молчи уж, склерозник!
— Уже молчу!
— И двоеженец, — усмехнулась Ольга.
— Молчу, молчу! — Мужчина поднял перед собой ладони.
«Буря, вроде, как миновала», — подумал он.
Наверно, Ире тоже пришла мысль о буре, потому что девушка встала и потащила всех на выход.
— Ещё светло, давайте посмотрим, где тучи.
— И чего смотреть? Вчера только смотрели. — Проворчала старшая. — Впрочем, ладно, пошли.
* * *
— Не похоже это на тучи, — покачала Ольга головой.
— И на дождь тоже, — согласилась Ира.
— Я бы сказал, что это напоминает чёрный туман… Или дым.
— Думаешь, степь горит?
— От дерева или травы дым не бывает таким чёрным. Может быть густым, но белым или серым. А вот нефть или уголь коптят чёрными клубами. Или когда извержение вулкана. Больше вариантов вспомнить не могу.
— А у вас есть вулканы? — Удивилась Ирина.
— У нас — это на Урале? — Уточнил глава семейства.
— Да.
— Когда-то были. Но мы точно не в те времена попали. Это было настолько давно, что тогда мамонтов ещё не было. Вариант с вулканом не подходит. Уральские горы очень старые, их активность давно завершилась.
— А вариант с нефтью или углём?
— Пожалуй… Нефть у нас добывают, как и уголь. Месторождения небольшие, но есть. Правда, говорят, что нефть глубоко. Её же долго не добывали, пока не появились относительно дёшевые способы глубинного бурения. Короче, в нефть тоже не очень верится. Чтобы в Прикамье нефть текла рекой… Не знаю.
Мужчина покачал головой.
— Это если мы действительно в том же месте, — возразила Ольга, чисто из чувства противоречия.
— Широта та же самая. Это я проверил. А долгота… Да кто ж его знает! Я склонен считать, что мы всё там же — на Урале, к западу от Камы. Бритва Оккама, чтоб её.
— Подожди, подожди! А сколько до Камы? Если мы всё там же.
— Километров двести-триста.
— Так может облачко,