Юля надела кокетливую шляпку, встала перед трюмо, повернулась боком, спиной, другим боком, в фас – ничего не скажешь, – её фотография могла бы украсить престижный красочный женский журнал.
Деревенские девушки в таком явно коротком не ходят, и правильно делают: кому охота смотреть на икс-образные рахитические или как тумбы ноги! Впрочем, у многих, и не только деревенских, парней особый вкус: главное, чтоб шире был зад, ну а лицо – на нем не сеять…
А Юля из другого «теста». Не зря же её приняли в свое время в секцию художественной гимнастики. Только заниматься у неё не хватило терпения.
Одно плохо, смазливое личико и хорошая фигурка, особенно в наше время, имеют и негативную сторону. Вот и в деревню-то, когда Юля отказалась ехать с родителями в санаторий, она была сослана мамой от одного очень уж напористо оказывающего ей знаки внимания поклонника.
– Да он наверняка из группировки! – увидев его, всполошилась мать. – Ездит на иномарке, широкий в плечах, голова – наголо и глаза навыкате, словно бычьи, как при базедовой болезни! Поклоннику сказали, что она уехала на полгода за границу. За это время он найдет другую и забудет о ней.
На улице Юле встретилась переваливающаяся с ноги на ногу, как утка, с отвисшими грудями баба. Она несла для уток и кур набитую хлебом сумку, увидела Юлю и остановилась.
«Это к кому такая пожаловала? – подумала она. – Куды там, вся из себя! Нет, чтобы в поле идти на прополку свеклы, а её на реку понесло прохлаждаться. Совсем отбилась от рук молодежь!» Проводив её взглядом, она чуть было не бросила ей в спину грязным словом, но почему-то воздержалась.
Юля подошла к берегу и остановилась. Солнце было над головой. В играющей воде ослепительно нестерпимо плавилось золото. Размытый берег косо отражался в прозрачной глубине опрокинутым отражением. У самой воды сидел мальчик. Он кинул в воду камень, и отражения задрожали, запрыгали, и уже не стало прозрачной глубины.
На заборе из жердей, словно воробьи на проволоке, сидели ребятишки. Они только что до посинения накупались, покрылись «гусиной кожей» и, как в лихорадке трясясь, грелись на солнце, чтобы обратно попрыгать в воду.
Юля взглянула на изгиб реки, увидела Мамона, который ловил сазанов, и посмотрела дальше, на крутой обрывистый берег. Нет, отсюда Сережи не было видно. «Или купается, или загорает», – решила Юля и пошла по тропке, удивляясь самой себе: тому, как у неё радостно забилось сердце. Она была уверена, что увидит его.
Но Сережи на берегу не было. Нет, предчувствие не могло меня обмануть!» – подумала она. Испытывая разочарование, Юля подошла к тому месту, где он обычно оставлял одежду, и увидела туфли, а рядом сложенные аккуратно брюки и рубашку. А его не было. Но не мог же он утонуть! Сережа так хорошо плавает.
«Он любит побултыхаться в воде, и наверняка поплыл вдоль реки», – решила она. Юля вспомнила, что вчера они оставили на берегу букет цветов, и направилась к тому месту, где они купались. Букета Юля не нашла. Откуда ей было знать, что Сережа унес его домой, чтобы вдыхать аромат цветов и быть в мыслях вместе с нею?!
Юля села в тени вяза на высокий потрескавшийся пень. Здесь было не так жарко, она ощущала легкое дуновение напоенного запахом полевых цветов и свежескошенной травы ветерка. Она посмотрела на противоположный берег и увидела Сережу.
Её глаза заблестели и словно пчелы полетели снимать нектар с этого свежего «цветка». Она по врожденной привычке, хотя на неё сейчас он не смотрел, чтобы обратить на себя внимание и понравиться, кокетливо передернула плечиками и выше, с заблестевшими глазками, подняла головку.
Сережа словно чувствовал, что Юля его ждет. Он быстро шел по другому берегу и искал её глазами там, где вилась вдоль реки тропка. В руке у него был букет полевых цветов. Подойдя к тому месту, где он решил переплыть реку, Сережа без промедления окунулся в воду и, держа над головой в левой руке букет, толчками, то погружаясь, то вновь появляясь над водой, поплыл на другой берег.
«А я не хотела приходить!» – подумала Юля и ей пришла озорная мысль спрятаться за дерево и понаблюдать за Сережей, но было уже поздно. Подплывая к берегу, он увидел её и, видимо, застеснялся. Выходя на берег, он завел руку с цветами за спину.
– Почему не в купальнике? Сегодня такая теплая свежая водичка, – спросил он и посмотрел на неё. Он постоянно открывал в Юле что-то новое, и сейчас не мог отвести от неё взгляда.
Солнечные лучи, пробиваясь сквозь густую листву, сочетаясь с тенями, играли на её лице, на распущенных темных волнистых волосах, которые оживляли её лицо, на тонких руках, стройных оголенных ножках, на всей её юной, легкой, полной грации фигурке. Ему казалось, что сегодня как никогда в ней была какая-то ранимость и невинность и в тоже время что-то безумно привлекательное, сексуальное.
От Сережи не укрылось также, что лицо её хоть и неуловимо, но изменилось. Если раньше, чтобы разглядеть её легкую юную красоту, ему нужно было всматриваться в её лицо, то теперь, после того как она умело наложила легкие тени, её своеобразная красота сразу же бросалась ему в глаза. Сейчас она буквально поглотила все его внимание. Он не отрывал от нее глаз.
– Я купаться сегодня не буду, – играючи капризно сказала она.
В глазах Сережи застыл вопрос.
– Утром даже были сопельки. Все из-за вас, – кокетливо сказала она и посмотрела на него.
Сегодня в его лице, очевидно потому, что он был влюблен, было какое-то особое обаяние, что-то легкое и свободное, чего так не хватает многим внушительным и красивым лицам.
– Что у вас за спиной? – спросила она.
– Отгадайте. – Сережа приблизился к ней.
– Я же видела.
– Вместо вчерашнего. – Сережа протянул букет. Глаза его горели.
«Солнце, синее небо, река, деревья, цветы и Сережа – как красиво!» – подумала она.
– Спасибо! – Юля взяла букет и вдохнула медовый аромат. У неё закружилась голова. «Он достоин, чтобы я его сегодня поцеловала!» – подумала она.
А он, не отрывая от её лица взгляда, продолжал стоять, а затем вдруг неожиданно для нее, очевидно не выдержав, опустился на колени и прикоснулся губами к её ноге.
Её глаза засияли. Она вскочила и побежала к толстому стволу вяза. «Он неподражаем!» – подумала она, никак не ожидая, что он поцелует её в ногу. Такого с ней еще не бывало.
Сережа устремился за ней, приблизился, она почувствовала на себе его горячее дыхание, нежно обнял за плечи и стал искать губами её губы. Но она отворачивала лицо, запрокинула и крутила головой.
«Почему же?» – мелькнуло у него в голове, и он на мгновенье остановился.
– Только не в губы, – прошептала она, боясь, как бы они от его поцелуев еще больше не распухли.