– Давайте еще. Только я отплыву. – Она отплыла метра на четыре.
– Можно догонять?
– Ныряйте.
Голова Сережи исчезла под водой. В воде он смотрел, но далеко ли в речной воде можно было увидеть? Это же не море, где видно на пять, а то и более метров. Он же видел, да и то смутно, метра на полтора. А куда она поплыла? Кто его знает.
Сережа наугад поплыл под водой не к берегу, а к середине реки. При этом он загадал, что если сейчас её поймает, то достигнет того, к чему он больше всего, встретив её, стремился.
Он оттолкнулся о дно один раз, второй, вот уже пятый, шестой, но где же она? От быстрого движения под водой резало глаза, он уже должен был её догнать. Определяя направление её движения, он явно ошибся. И тут он услышал, что Юля в стороне от него, словно призывая к себе, негромко бултыхнула ножкой. Сережа повернулся на звук, но уже сперло дыхание, кружилась голова. Он оттолкнулся об дно ногой, еще раз, еще. Перед ним что-то мелькнуло. Да это пятки! Превозмогая головокружение, Сережа поднырнул под Юлю.
– Ой!
Она не могла плыть дальше прямо на него, не умела стоять, не касаясь ногами дна, в воде на месте и вынуждена была положить ему руки на плечи. Сереже это было только и нужно. Его руки скользнули по её спине, обвились вокруг неё. Юля не сопротивлялась, а он нежно и осторожно, словно боясь разбить что-то драгоценное, прижал её к себе. Испытывая возвышенное и в тоже время сексуальное чувство, он взглянул в её глаза. Она смотрела мимо него в голубизну неба. Её губы были приоткрыты. Она дышала глубоко и от её легкого дыхания, ему казалось, исходил запах парного молока. Сережа захотел её поцеловать, но она запрокинула голову. Они словно испытывали друг друга. Но в этот момент где-то глубоко в ней шевельнулось желание, вновь зажегся огонь. Она, словно очнувшись, посмотрела на Сережу и по его взгляду поняла, что огонь уже сжигает его.
Дыхание у него стало прерывистым. Его губы коснулись её губ. Испытывая верх блаженства, Сережа, осмелев, прижал её животик к своему животу, и она почувствовала его напряженную плоть.
В этот странный, как бы вырванный из естественного хода времени миг, она почувствовала себя взрослее, природа в очередной раз стала приоткрывать перед ней свои тайны. Нет, Сережа был совсем не похож на мальчика-петушка, с ним она делает открытия, узнает тот основной принцип, на котором держится человечество.
Когда Юлю в очередной раз обожгло его горячее дыхание, её язык сделал небольшое ответное движение, и она услышала его приглушенный возбуждающий стон.
Прижавшись к ней, он стал покачиваться, и его напряженная плоть плотнее прижалась к её трепещущему телу. Её руки скользнули по его плечам и обвились вокруг его шеи. Пламя распространялось по всем уголкам её тела, жгло каждый её нерв, пока она ощущала у своего живота пульсирующую плоть. Соски у нее напряглись и она, словно зная как, но не желая освободиться от этого колдовства, еще сильнее прижалась к сильному юношескому телу.
– Се-ре-жень-ка, – испытывая чувственное томление, прошептала она, и кровь с еще большей силой закипела в нем.
Они продолжали любовную игру, а с берега на них смотрела шедшая с прополки картофеля толстая баба. Смотрела и не могла уразуметь, чем же это занимается молодежь.
«Совсем потеряли стыд!» – наконец, решила она, стараясь разглядеть, кто же это там не совсем понятно чем занимается посреди реки.
15
– По-моему, мы купались не менее часа, – сказала Юля, когда они вылезли из воды.
– Счастливые часов не замечают. Очевидно, уже около пяти, – посмотрев на солнце и тени, которые стали длиннее, сказал Сережа.
– Кто, интересно, эта баба, которая, разинув рот, смотрела на нас, не знаешь? – поинтересовалась Юля.
– Откуда мне знать. У нас всех не знает даже участковый.
– Мне вовсе ни к чему, если кто-то расскажет тете, а она передаст маме, не знаю что.
– Если она кого и узнала, то меня, – успокоил её Сережа.
– На вас она не подумает, вы такой серьезный.
– А то чем мы занимаемся, разве не серьезно?
– С точки зрения деревенской бабы это называется иначе.
– Интересно, как?
Юля не ответила. Стоя на берегу, желая обсохнуть, с приспущенными веками она подставляла свое тело солнечным лучам. Сережа не сводил с неё глаз.
– У вас гусиная кожа, замерзли, – с сочувствием спросил он.
– А то нет! Я обещала тете прийти через час. Она уже, наверняка, беспокоится. Подумает, что судорогой ногу свело, и я утонула.
Юля наклонилась, обхватила в кулачок ниспадающие волосы, другой рукой отжала с них воду, затем резким движением головы закинула пряди назад.
– Идемте. – Сережа пошел следом.
– А тетя знает, куда именно вы пошли? – поинтересовался он.
– А то нет? Вот будет интересно, если она появится здесь. Мне нужно переодеться, а то я вчера не переоделась и шла по улице во всем мокром.
Юля наклонилась, чтобы достать трусики и бюстгальтер, но поскольку Сережа стоял рядом, передумала и взяла весь пакет.
– Не подглядывайте, – сказала она, взглянув на Сережу озорными глазами, и направилась в росшие у берега кусты.
«Надо бы назначить ей на вечер свидание. Лунный свет, Юля, а кругом ни души – это совсем другое. Не зря же говорят, что ночь – подруга любви!» – подумал он. – «Сегодня они с тетей топят баню, а завтра она будет свободна. Вот бы попариться с ней в баньке!» – мелькнуло у него в голове, в то время как он невольно подсматривал боковым зрением за кустами, сквозь которые что-то мелькало, но что именно, нельзя было разобрать.
«И что это почти все девчонки так долго одеваются и раздеваются»? – ожидая её и посматривая на тропку вдоль реки (не идет ли к ним её тетя), подумал Сережа. Наконец Юля, уже одетая, вышла из-за кустов и подошла к нему.
– Я сегодня не обгорела? – Юля показала Сереже плечики и спину.
– Даже не заметно.
– Конечно, если мы все время сидели в воде. Я специально принесла с собой крем, но позабыла про него и не намазалась.
Юля сложила в пакет полотенце, покрывало, солнцезащитные очки, книгу, которую даже не открывала, и надела босоножки.
– Ну, пока, – она поправила шляпку и выразительно посмотрела на него.
– Вы завтра придете? – неуверенно спросил он, подняв на неё молящие глаза.
– Если будет погода, – кокетливо ответила она.
– Тогда, может быть вечером?
– Сегодня же у меня баня.
– Ну, завтра, часиков в десять. Здесь же. – Уже не глядя на неё, вымаливая свидание, предложил он.
– Ну, если вам так хочется.
Сережа опять поднял глаза. Её глаза сияли, смеялись и благодарили его за сегодняшний день. Они говорили о девичьей гордости, любви, ожидании, готовности к ласке.
При прощании поединок их глаз длился мгновение, а затем она повернула головку, картинно, словно в танце, повернулась и, не оглядываясь, пошла. Мягкая, гибкая, с кокетливой шляпкой на голове, с тонкими загорелыми руками, сексапильная и манящая она и теперь, хоть он и сблизился с ней, казалась ему странной, непонятной, по-прежнему, как сама природа, таинственной и далекой.