в двух актах, десяти картинах.
Раньше я её при случае приятелям показывал, теперь уж и это делать стесняюсь – годы-то идут….
И остался я драматургом исключительно цирковым, получив от театров пощёчину, или, как говорят в цирке, апач. Апач — это ложная пощёчина, удар ладонью о ладонь, просто цирковой трюк. Но если я её всё же получил, то нельзя ли?.. Апач, апач, апач…
… И вот выбегает на манеж разъярённый Рыжий клоун с криком: «Хулиганство! За это надо судить!»
Выясняется, что пьяный сшиб женщину, но задержать хулигана не удалось, так как милиционера поблизости не было, а Рыжий вмешиваться не стал, не желая попадать в свидетели.
«А если бы тебя ударили?» – спрашивает его партнёр. «Пусть только попробуют…» – самонадеянно заявляет Рыжий и тут же валится с ног… Это партнёр влепил ему звонкую пощечину, а стоявший рядом инспектор манежа и униформисты заявляют, что они ничего не видели. Рыжий взывает к публике, но зал молчит.
И вдруг раздается голос: «Я видел!» С места поднимается «зритель» и, восстанавливая картину, бьёт Рыжего. Тут же вскакивает второй свидетель, внося поправку, и Рыжий снова оказывается на полу. Тогда не выдерживает партнёр Рыжего, показывает свой вариант, и возникает свалка, в которой больше всех достаётся Рыжему.
От милицейского свистка все, кроме него, успевают убежать, и Рыжий попадает всё-таки в свидетели…
Клоунаду эту играют до сих пор. Реквизита она не требует, а найти «подсадку», то есть своих людей, изображающих двух свидетелей, проще простого.
Но однажды пришла ко мне клоунская пара, играющая её.
– Ну как дела? – спрашиваю.
Вместо ответа клоуны переглянулись, а один почему-то погладил себя по щеке.
Выяснилось, что на одном из представлений на манеж выскочил подвыпивший зритель, который так увлёкся клоунадой, что начал давать свои показания. Техникой апачей он, естественно, не владел и с ходу влепил Рыжему такой удар, после которого тот, брякнувшись на ковёр, увидел трапецию, висевшую под куполом, а потом и она куда-то из поля зрения исчезла…
Так что сейчас клоуны мне сказали: – Напиши-ка лучше новую клоунаду… – И, подумав, добавили: – Но чтобы обязательно было смешно!
Они ушли, а я тупо уставился в чистый лист бумаги. Я в цирке не хожу по проволоке, не жонглирую факелами и не играю на пиле… Но кто сказал, что моя работа легче?..
Смешные и грустные цирковые истории в стихах
Историческая справка
Девятнадцать столетий назад
в Риме пышное шло представленье.
Бой со львом,
казнь раба
и парад
погрузили весь цирк в умиленье.
Но когда император Нерон
стал читать, завывая, сонеты,
цирк взорвался, и с разных сторон
полетели в манеж сандалеты.
Получил всенародный отпор
стих Нерона ходульный и вздорный…
. . . . . .
Вот с каких незапамятных пор
отстаёт
в цирке
жанр разговорный!
Эволюция клоунады
I.
– Здравствуй, Максик!
– Здравствуй, Гарик!
– Что ты ржёшь?
– Ушла жена!
– Ну, давай тогда сыграем
вальс «Весёлая волна»!
(Кто умней – глядит уныло,
кто глупей – тому смешно…
Это было, это было,
это было, но давно.)
II.
– Здравствуй, Серпик!
– Здравствуй, Молик![186]
– Что ты плачешь?
– Сорван план!
– Так давай скорей исполним
вальс-фокстрот «Прокатный стан»!
(Тут весь цирк молчит уныло,
даже детям не смешно…
Это было, это было,
это было, но давно…)
III.
– Здравствуй, Гриша!
– Здравствуй, Миша!
– Почему же ты притих?
– Клоунад никто не пишет
злободневных и смешных.
(Литераторы грозили
их создать для цирка, но
это было, это было,
это было, но давно…)
Худсовет
О новогоднем представленьи
для ребятишек малых лет
был призван в цирке худсовет
создать общественное мненье.
Встал рецензент с полувопросом:
– Нам правда жизни дорога.
Снегурку примем с Дед-Морозом,
но Баба здесь зачем, Яга?!
Тут режиссёр воскликнул: – Баба
сюжетным стянута узлом!
Исчезни Баба – будет слабо
звучать конфликт добра со злом!
А дама с клёшем краснофлотца
соображение внесла,
что может цирк со злом бороться,
и не показывая зла…
Устав от прений, в заключенье
весь худсовет пошёл в буфет,
чтобы ещё немало лет
давать такие представленья…
Ещё о постоянстве
Её он встретил в юности мятежной,
благословляя выпавший удел,
и изменять привязанности нежной
ни под каким предлогом не хотел.
А время шло, и будто мимоходом
ей завитков подбросило седых,
но он лелеял верность год за годом,
жил только с ней, не мысля о других.
Он с ней одной, морщинистой и лысой,
существованье связывал своё…
Она была
Проверенной Репризой,
а он был
Исполнителем её.
Бесстрашница
Гимнастка воздушная чётко и смело
не день и не два, а который уж год
бросает тугое, послушное тело
в красивый, но всё-таки страшный полёт.
С артисткой – кураж (разновидность задора),
а этот кураж образуется в ней
надеждой на мускулы,
верой в партнёра,
любовью к высокой работе своей.
Здесь полсантиметра грозят бюллетенем.
Здесь четверть секунды нельзя потерять.
И так – представленье за представленьем…
Сегодня и завтра, и вновь, и опять…
А в парке качели возносятся низко.
Она же взлетела и вскрикнула: «Ах!»…
. . . . . .
Ну, что же, в свободное время от риска
она себе может позволить и страх!
Случай в собесе
В одном собесе вклинилась в толпу
полублондинка с чёлочкой на лбу,
миниатюрна, солнечна, мила…
– Я, – говорит, –