вмещал в себя комплект богатой мебели. Сервированный серебром стол, тяжелые резные стулья, диван с пуфиками и ковры. И все это розовое, красное или оранжевое! Прям рай для девочек двенадцати–четырнадцати лет!
На дубовой лакированой столешнице толпились изысканные блюда. От рыбы и дичи, салатов и закусок, до фруктов и сладких пудингов – тут было всё. Перечислю то, на что упал взгляд: Суп из фунгусов – лук–порей, плавающий в бульоне с грибами, приправленный порошком из специй, в коем главными элементами являлись перец, имбирь и корица. Кормарье – большой кусок свинины в густом соусе, посыпанный кориандром и тмином. Блинчики, фаршированные нежным телячьим языком. Миндальный молочный рис – его я ел последний раз еще при Манфреде Втором. Каракские фрикадельки и сосиски – национальные яства западной провинции, их запекают с молодыми томатами. Куриные ножки под соблазнительной румяной корочкой, начиненные мягким сыром. Вырезка из буженины, сервированная дольками апельсина. Лосось под чесночной подливкой. Все и, по сути, вкусно, и по вкусу вкусно. Как–то так.
Королева Констанция Демей, в изумительном коричневом платье с агатовым колье тепло улыбалась нам с центрального места. Справа от нее сидела Настурция Грэкхольм. Облаченная в тона шафрана, она томно вращала в руках бокал, давая вину «подышать». Увидев меня, придворная колдунья Ильварета скривила личико. Что Серэнити тогда меня не жаловала в Шальхе, что теперь Настурция мину корчит. Но тут есть мудрость – к каждой девице подберется свой ключик. Если с Великим инквизитором было сложно это сделать, то тут, хм, ну это нереально? Вражда Настурции ко мне тянется из прошлых веков, и растопить ее сердце консервированными персиками или клубникой вряд ли получится. Мы все поклонились королеве, а потом я, улыбнувшись про себя, сел подле Настурции. Видимо пах я не как орхидея, и она отвернулась от меня. Простите, любезная, меня едва гидра не слопала полдня назад!! Времени принять ванную с лепестками роз у меня не было!
– Мастер Калеб, я очень рада, что Вы вновь с нами.
Я склонил голову.
– Ваше Величество как всегда добры ко мне.
– Альфонсо Дельторо поведал мне обо всем, что вам пришлось перенести. Как в Шальхе, так и за его пределами. Я признательна Вам, мастер Калеб, за то, что Вы урегулировали обстановку в столице моего Королевства и изобличили жуткого живореза, скрывающегося под личиной префекта Канахеса Ильки. Моя догадка о том, что за смертью Вильгельма прятался Хрипохор – нашла подтверждение. Хрипохор и Вестмарка, вдвоем, они ткали покрывало лжи и злобы. Утрата Элизабет Темной разбила мне сердце, но… Её уже не вернешь. Однако важные сведения, которые она и префект дали перед смертью, проливают на сложившуюся ситуацию луч света. Ее дополнит Настурции Грэкхольм. Ей есть, что рассказать вам. Но вначале давайте утолим голод.
Констанция Демей повела рукой, приглашая нас начать трапезу. Я наложил себе на тарелку томленых бараньих ребрышек, свежего гороха, ароматного миндального риса и полил все сверху ароматным соусом. Отдавая себя на поруке вкусной еде, я на несколько мгновений заставил свой разум позабыть о неурядицах и трудностях, что выпали на мою долю. Трапеза проходила молча. Чувствовалось напряжение, исходящее, как от внешне спокойной королевы, так и от насупленной колдуньи. Когда блюда переменили трижды и подали десерт, Настурция сказала:
– Разрешите, моя королева?
– Говорите, Настурция.
Сестра близнец Эмилии утерла рот салфеточкой, отпила лимонный напиток, а затем, не глядя на меня, превозмогая отвращение, заговорила:
– Пока ты, Калеб Шаттибраль, был на задании королевы, я многое успела сделать. Во–первых, я смогла настроить Купель Семи Преданий так, что она теперь, внутри своей глубины, будет показывать не события прошлого и грядущего, но настоящего. Я соединила ее силу с… с единственным, кто из приближенных Констанции Демей согласился на эту опасную связь. С Тенью – шпионом Королевского Дома. Он еще неполностью овладел контролем над Купелью Семи Преданий, однако очень близок к тому. Когда фокусировка закончится – Тень будет способен являть в глубине Купели то, что происходит в разных уголках Соединенного Королевства. Если бы у меня в распоряжении было бы больше времени, я бы смогла увеличить потенциал Купели Семи Преданий, и Тень прозревал бы и кущи Великого Леса, и Леса Скорби, однако… На это сейчас рассчитывать не стоит.
– Как ты это сделала?! – не удержался я от восхищенного восклицания.
– Что? Удивлен, что не только ты и Эмилия в состоянии подчинять себе потенциал артефактов? Что я в короткий срок додумалась, как обратить во благо Соединенного Королевства непредсказуемую и загадочную Купель Семи Преданий, которая у всех знатоков мистерий всегда вызывала сомнения и трепет? – сжав губки, прошипела колдунья Ильварета. – Я, пока вы с моей сестрицей придавались праздной жизни, много и усердно училась. Сама. Без всякой поддержки, подсказок и дружеских советов. Как видишь, мой опыт нашлось куда применить.
– Настурция, ваши таланты никто не умаляет, – укоризненно сказала Констанция Демей. – Прошу Вас, продолжайте.
– Извините, моя королева, – слегка зарумянившись, откликнулась Настурция. – Так же помимо Купели Семи Преданий, я занималась и самой насущной нашей проблемой – а именно тем, как отыскать Филириниль. Мне пришлось туго, но и здесь я добилась больших успехов. В Ноклидане – ты, Шаттибраль, об этом не знаешь, – есть специальная секция–архив, посвященная мемуарам и воспоминаниям личностей древности. В ней мне попался дневник некого оруженосца одного рыцаря. Этот оруженосец, Тори Велш, принимал участие в сражении Полдня Игл. Он любил писать для себя, и его заметки станут для нас путеводной звездой в противостоянии с Хрипохором, а возможно, что и с Вестмаркой.
– Настурция, Вы принесли дневник с собой, как я просила? – осведомилась Констанция Демей.
– Да, моя королева, – беря в руки портфель из кожи, – отозвалась колдунья Ильварета.
Она раздвинула посуду и, достав из портфеля потрёпанную книжку, положила ее перед собой. Перелистав страницы, Настурция принялась негромко читать:
«… спаси нас Урах. Сегодня мы победили, но какой ценой? Эта бойня – самое страшное, что только могли увидеть человеческие глаза. Дроторогор – князь Хрипохора, будь он проклят в вечности, рвал наши ряды Иглой Пламени и пронзал наши тела Иглой Стужи. Я находился подле своего лорда Глида Ростри из Госткловера в числе рыцарей генерала Гвина Гокатюра и видел, как Он сокрушил Ки Анаю. Дроторогор перерубил жрицу напополам и, приставив клыки к ее рассеченному животу, вырвал ей кишки. Я – не храбрец, я – не смельчак. Мне было мучительно страшно, но я, пересилив себя во имя чести лорда Глида Ростри, своей семьи и спасения рода людского, последовал за рожком Гвина Гокатюра. Вместе со своим сюзереном я, обливаясь слезами испуга, вклинил пику в толпу живорезов, окруживших нашего короля Харальда Темного и принца эльфов