я буду чрезвычайно вам благодарен. У меня есть основания полагать, что таланты этого молодого человека могут нам весьма и весьма… пригодиться.
Искренне ваш,
Крисс Якасен, также известный как Краснопал
Глава 65
– Мы тоже, как и аристократы, играем в кровавые камни, – сказал Нэлдон, расставляя фигуры на доске. – Только чемпионы у нас называются по-другому, на военный манер, а фигур у каждого игрока восемь, а не три.
– Восемь? – изумился Фин. – Так и запутаться недолго: мало того что нужно выучить характеристики каждого, так ведь они еще и меняются, когда герой собирает камни.
– На самом деле это не особенно сложно. Тут как на настоящей войне: чтобы победить, нужно знать правила ведения боя и сильные стороны своих бойцов.
– Ну да, – неуверенно согласился Фин и, пробежав глазами по доске, спросил: – Напомни, как называется вот этот – демон?
– Босс шпионов.
– А вор?
– Лазутчик.
– Но ведь способности у них одинаковые?
– Это верно. Понимаешь, игра тремя чемпионами – это несерьезно. Так, мелкая стычка, а не полноценный бой. По-настоящему в кровавые камни играют восемью героями.
– Нет, спасибо, для меня и сейчас-то правила – темный лес, а если фигур станет восемь, я вообще рехнусь.
– Ладно, пока сыграем тремя. Но когда-нибудь обязательно сыграем по-настоящему.
Нэлдон передвинул своего тролля вперед на три квадрата. Фин в ответ перенес своего вора через двухмерную стену и, взяв с доски красный камень, поставил чемпиона на его место. Нэлдон одобрительно кивнул, и Фин глянул вниз, высматривая Толка.
Они с Нэлдоном устроились в небольшой нише рядом с одной из многочисленных лестниц, ведущих из Подземья в старую часть Нижнего квартала и район Пепелищ, а под ними бурлила толпа: рабы, работорговцы, лавочники и чернорабочие – человеческая река текла вверх и вниз по узким туннелям и просторным пещерным залам Подземья. Толк утверждал, что в туннелях побольше трудятся пленные великаны, но Фин пока ни одного не видел.
– Расскажи о себе, – предложил Фин, снова поворачиваясь к Нэлдону. – Заодно отвлечешь меня от проигрыша. Как так вышло, что ты попал в банду Рыбака?
– Хм. Это долгая история. – Нэлдон взял одно красное стеклышко и положил на табличку рядом с изображением чемпиона, подобравшего кровавый камень. – Остальные называют меня лекарем, но сам я считаю себя скорее исследователем человеческого организма, нежели его врачевателем. Я несколько лет проучился в университете в Квири – изучал премудрости устройства нашего тела. А потом отец заявил, что я должен бросить это дурацкое бесполезное занятие и вернуться домой. Я отказался, а он в отместку приказал банковскому дому не давать мне денег. Платить за учебу и жилье стало нечем, и я оказался на улице.
– И с повинной головой вернулся к папочке под крылышко?
Фин повертел в пальцах свою табличку счета, потом положил тонкую деревянную плашку на карикатурного демона, тем самым отправив его спать. Выбор хода, может, и не самый удачный, но сейчас рассказ Нэлдона занимал Фина намного больше, чем «мелкая стычка», происходящая на доске.
– Я вернулся, да… но не сразу. Как-то раз, переправляясь через реку, я познакомился с Поли и Сиджем. Они тогда еще не были ни нищими, ни преступниками. А позже мы встретились снова – уже в Пепельном квартале.
Фин хмыкнул:
– Звучит прямо как история становления вашей старой банды.
– Наверное, так и есть, – улыбнулся Нэлдон. – В общем, в отчий дом я вернулся лишь через год. Жил в основном на улице… за исключением нескольких мрачных месяцев, проведенных на Костяном дворе. – Его лицо приобрело мечтательное выражение. – Все эти трупы… столько возможностей для исследований!
Фин скривился от отвращения, и улыбка Нэлдона стала еще шире.
– Нормальная реакция простого обывателя. А для меня это место стало родным. Там-то я и встретил Толка. Он привел меня к Рыбаку – кстати, этот человек мне никогда не нравился, – и тот, узнав от Сануэзы, что я в некотором роде врач, заявил, что меня-то им как раз и не хватало. Головорезы повалили ко мне толпами: я ампутировал, оперировал, зашивал, вправлял, – одним словом, было где разгуляться. Отличная работа, но опасная. Вот Рыбак и предложил мне вступить в его банду, что отчасти обеспечивало бы мне защиту. Так я сошелся с Толком, и он рассказал мне свою грустную историю. – Нэлдон шмыгнул носом и покачал головой. – Квинн уже тогда работала на Рыбака, а чуть позже к нам присоединились и Поли с Сиджем. До того момента они занимались тем, что переправляли людей с одного берега на другой на своем пароме. Шишкам, контролирующим речные мосты, не нравилось, что какие-то оборванцы лишают их законной прибыли. И вот однажды лодку у ребят отобрали, а их самих избили до полусмерти. Рыбак приволок их ко мне, а я подлатал – и в нашей банде стало на двух человек больше.
– Ты смотри, как тесен мир, – пробормотал Фин и сделал ход, стараясь не думать о неминуемом поражении.
– Воистину.
– Так что же случилось, когда ты снова встретился с отцом?
– Ах, ну да. Он уже был наслышан о Мяснике с Костяного двора и, увидев на пороге жалкого бродягу, в котором едва узнал собственного сына, быстро смекнул, что к чему. «Возвращайся к своим богомерзким мертвецам!» – рявкнул он и захлопнул дверь перед самым моим носом. Еще и призвал чуму на мою голову за то, что я его не слушал.
– Вот засранец.
– Он такой, да. Точнее, был таким.
– Скопытился?
– Схватил зимой какую-то заразу, от которой у него кости начали гнить. Послал бы за мной – я бы, наверное, смог его вылечить. Но… это было ниже его достоинства.
– А с остальными что случилось?
– Мать умерла от чахотки еще до того, как я поступил в университет, а младшую сестру после смерти отца забрала к себе тетка – она-то с мужем и унаследовала все состояние нашей семьи.
– М-да, – мрачно протянул Фин. – Звучит, конечно, печально, но ты хотя бы знаешь свою семью. В отличие от меня. У меня вообще никого нет, кроме этой банды. Только представь, как плохи мои дела, если я даже вас, охламонов, готов назвать семьей.
Нэлдон улыбнулся:
– Представляю. – Он перегнулся через деревянную балку и глянул вниз. – А вот и Толк. Давай-ка сворачиваться.
Они сгребли все фишки и сунули вместе с доской в мешок Толка.
– Как часто он сюда приходит?
– Чтобы поискать своих ребятишек? Раз в неделю. С тех самых пор, как их похитили.
– Узнал что-нибудь?
– Ровным счетом ничего.
Нэлдон взялся за перила лестницы и соскользнул вниз. Секунду спустя рядом с ним бесшумно приземлился вооруженный с ног