Читать интересную книгу Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира - Анри де Кок

Этот прекрасный и элегантный мужчина был Евстаф Ле Нобль.

Он вошел, не поклонившись Делакруа, но грациозно приветствуя его жену и тем высокомерным тоном, которым отличаются вельможи, сказал:

– Здесь продают кофе, о котором говорит весь Париж?

– Монсеньор! ответил Делакруа, рассыпаясь в учтивостях, – правда, моя торговля славится своим превосходством…

– Хорошо, хорошо, мой друг! Отнесите в мою карету фунт вашего лучшего мокко. И если я буду доволен, даю слово маркиза Рошфонтена, на днях я привезу к вам мою сестру, вдову де Поммез, которая, возвращаясь в свое поместье, в Турень сделает у вас закупки…

Естественно что мокко для маркиза отвешивала Габриэль; исполняя эту обязанность, она дрожала; маркизом это было замечено.

– Успокойтесь, мое дитя, сказал он ей, самым ласковым тоном. – Успокойтесь. Сколько стоит фунт этого кофе?

– Шесть ливров.

– Вот луидор.

Прекрасная Лавочница хотела дать сдачу.

– Фи! продолжал маркиз. – Остальное вы можете оставить для бедных. Прощайте.

Ни слова больше! повернувшись на каблуках, маркиз вышел из лавки и сел в коляску, которая быстро удалилась.

– Этот вельможа очень любезен! вскричал Делакруа. – И какие благородные манеры! Покупает на шесть и оставляет для бедных восемнадцать ливров!.. Не правда ли, Габриэль, он очень любезен?

– Конечно, мой друг!

На другое утро, когда Маргариты не было, Нисетта с третьей запиской явилась к Габриэли. Записка говорила:

«Теперь вы меня знаете. Ваше намерение не изменилось? Когда я явлюсь за вами, отправитесь ли вы за мной?»

– Да! да! да! воскликнула Габриэль.

Нисетта улыбнулась и исчезла.

Но вот прошла неделя, а Габриэль не получала никакого известия от маркиза. Габриэль сохла от нетерпения. Она перестала видеть даже маленькую гризетку. Два утра кряду, она взбиралась на мансарду, – Нисетты там не было.

Что бы это значило? уж не подшутили ли над ней?

Нет. Однажды, когда, чтобы рассеять свое беспокойство, она читала газету за прилавком, Габриэль вздрогнула, услыхав голос своего мужа:

– Ей Богу, я не ошибаюсь! Это коляска маркиза Рошфонтена!

Наконец то!.. Но он был не один, а вместе со старой дамой, весьма почтенного вида. То была вдова де Поммез, сестра г. маркиза, которая явилась купить двенадцать фунтов кофе. Она нашла мокко г. Делакруа превосходными. Но в минуту расплаты вдова де Поммез заметила, что забыла свой кошелек.

– Я заплачу за вас, сказал маркиз.

– Нет, нет, братец! Я позабуду о таком маленьком долге, и это будет для меня неприятно.

– Завтра подадут вам в дом счет, сказал лавочник.

– Невозможно. Сегодня вечером я уезжаю в мой замок. Но я думаю, – дама взглянула на Габриэль, – если это милое дитя согласится проводить меня до дома…. Это недалеко, в улице Бернандинок; я отдам ей, что следует, и она вернется сюда в коляске… Вы, братец идете отсюда в Лувр и можете отправиться в наемной коляске – вот и все. Что вы думаете м. г?.. Вы что думаете, милая малютка?

С этими вопросами г-жа де Поммез обратилась к лавочнику и лавочнице.

Как отказать такой почтенной даме, купившей столько кофе? Притом для Габриэль будет приятно проехаться в коляске… Делакруа видел это по ее глазам.

– Поезжай моя милая! сказал он.

– В таком случае, до свиданья, сестрица! сказал маркиз и пошел налево, тогда как коляска повернула направо.

Но не прошло двух минут, как внезапно изменяя тон, наклонившись к Габриэли, вдова де Поммез сказала ей:

– Вам известно, что я просто ваша покорная служанка, Гертруда Годар, ключница г-на маркиза Рошфонтен.

Габриэль улыбнулась. Такой способ похищения показался ей остроумным.

– А куда вы меня везете? спросила она.

– К г. маркизу, сударыня.

– В улицу Бернардинок?

– О, нет! в улице Бернардинок будет отыскивать вас ваш супруг, но маркиз встретит вас на улице Сент Оноре.

Действительно, выйдя через несколько минут из коляски в улице Сент Оноре, перед домом довольно красивой наружности Габриэль была введена г-жой Годар ключницей маркиза в великолепные комнаты. Она была встречена четырьмя лакеями и субреткой, которая была никто иная, как Нисетта.

Она нашла многочисленный туалет лучшего вкуса и переоделась с помощью Нисетты. Потом один лакей доложил:

– Господин маркиз!

Он упал к ногам молодой женщины.

– Хотите ли вы быть моею, Габриэль?..

– Как могу я не желать, если сама отдалась вам, маркиз? Я боюсь только одного… уверены ли вы, что мой муж…

– Не беспокойтесь о вашем муже!.. Здесь вам нечего бояться его!..

– Но увидав, что я не возвращусь, он начнет меня искать, опять подаст жалобу уголовному прокурору…

– Ну, и пусть подает жалобу, пусть ищет тебя! Говорю тебе, я все предвидел. Здесь, в обществе своего брата, Шевалье де Бомона, графиня де Шампфе находится в совершенной безопасности…

Габриэль с изумлением смотрела на ле Нобля.

– Шевалье де Бомон, графиня де Шампфе? сказала она. – Что это значит?

– Я все объясню тебе в свое время, мой ангел, – с улыбкой ответил Евстаф. Теперь мы одни; я тебя люблю; я нравлюсь тебе… не согласишься ли ты со мной, что мы можем найти более приятный предмет для разговора?..

Бандит ле Нобль был на самом деле очень красив. И удивительно, как негодяи способны увлекать женщин даже в преступления. После дня и ночи, проведенной в его объятиях Габриэль обожала своего нового любовника.

О! это был не то что Ожер! Для этого она бросилась бы и в огонь и вводу!.. Он довел ее до той точки, до которой хотел. Ле Нобль открылся Габриэли в своих занятиях и покаялся во всем. А когда она все узнала, она ответила:

– Лишь бы ты любил меня, а до остального мне нет дела. Приказывай, я буду повиноваться.

– Я большого от тебя и не требую, закончил искатель приключений.

Вы, конечно, не сомневаетесь, в чем заключалась, исповедь этого господина. Он раскрыл Габриэли, что? он более не дворянин, а она не честная женщина,! Но в чем заключались его проекты, на которые она согласилась? Очень просто! С помощью своих друзей и особенно с помощью Гертруды Годар, – старинной куртизанки, превратившейся в модную торговку, – ле Нобль расположился эксплуатировать красотой своей любовницы в свою пользу.

Эксплуатировать? Но как? Как ни был он испорчен, но мы не думаем, чтобы он решился продавать то, что дано ему. Притом же согласие Габриэли на его предложение, может служить гарантией против подобного предложения.

Объясним, как должны были происходить эти вещи и как происходили они на самом деле в течение двух лет.

К какому-нибудь провинциалу приехавшему ради развлечения и бумажник у которого был набит довольно туго, – в театр или на прогулке приставал один из членов общества ле Нобль и комп. Разговаривали о женщинах; о чем и говорить мужчинам, исключая женщин?

– А! произносил некто. – я знаю очень хорошенькую!..

– Ба! а как ее зовут?

– Графиня Шампфе. Настоящая светская женщина! Разъехавшись с мужем она живет с своим братом Шевалье де Бомон, тоже очень милым малым. Она принимает три раза в неделю… Хотите я вас представлю?

– Очень буду благодарен!

Провинциал был представлен, и великолепно принят графиней и ее милым братом. Ничто в этом доме не давало подозрения самому недоверчивому. Там играли, но решительно только для провождения времени. Зато графиня не замедляла предаваться весьма странным упражнениям относительно незнакомца. Она взглядывала на него украдкой, вздыхала, а иногда даже отирала слезу. Его любопытство и самолюбие были возбуждены в высшей степени. Пользуясь той минутой, когда игроки были погружены в свои карты, жертва приближалась к Габриэли.

– Я не ошибаюсь ли: мое присутствие причиняет вам…

– Чрезвычайное потрясение?.. Вы угадали. О Боже! Что вы подумаете? Но нужно все сказать вам, иначе вы презирали бы меня… Вы необыкновенно походите на одного человека, который был мне дорог и который умер…

– Право?..

– О! вы его живое изображение. Вы похожи до такой степени, что когда вы пришли ко мне, я едва мот удержать мое смущение. Я так любила моего Теодора!.. Но. прошу вас, забудем это!..

– К чему забывать? Если тот, кого вы любили и думаете, что еще любите, – уже не существует… почему я не могу попробовать, благодаря сходству, совершенно напомнить вам его?

– Что вы сказали? о! нет! это невозможно!

– Ничуть. Уверяют, что сходство характеров, очень часто согласуется со сходством лица!..

– Довольно!.. довольно!.. умоляю вас!.., о! это сходство!.. даже самый голос!.. слушая вас, я как будто слышу его нужный голос!..

Это было освящено: каждый, являвшийся к графине, был живым изображением обожаемого любовника, сошедшего в могилу. И эта драматически-сентиментальная сцена постоянно производила эффект. Живое изображение настаивало на забвении мертвеца; его отталкивали вечер, другой, на трети ему уступали: ему назначали новое свидание. Когда все уходили, в сопровождении доверенной горничной, влюбленный проникал по потаенной лестнице к предмету своих желаний.