двум часам дня.
Во время обеда Сторрс рассказал, что в этом районе самые лучшие в Иерусалиме дома, и особняк военная администрация арендовала у богатого араба-христианина. Спальня и кабинет, обставленные добротной мебелью, пришлись ему по вкусу. Из окна была видна ветряная мельница, которую Сэмюэл увидеть в городе не ожидал, покрытые керамической черепицей крыши домов на склоне оврага перед стеной города и даже Яффские ворота с высокой белой башней с часами.
— Наш соотечественник Мозес Монтефиори, британский еврей и меценат, приезжал на святую землю несколько раз. Его поразила теснота и нечистоты в Старом городе, — объяснил полковник. — Он дал деньги на строительство первых кварталов за стенами, Мишкенот Шаананим и Ямин Моше. Они просматриваются из Ваших окон.
— Да, я уже обратил на них внимание.
— Сержант Эндрю покажет Вам город. Но я хотел бы кое-что здесь изменить. Нужно составить план и строить в соответствии с ним. Нужны кварталы для арабов и евреев.
— Вы правы, — согласился Сэмюэл. — Иначе между ними не будет мира.
— Здесь мира не будет никогда, — вздохнул Сторрс.
Герберт посмотрел на губернатора Иерусалима и усмехнулся. Рональд, знавший эту страну несравнимо лучше него, выразил потаённую мысль, которая в последнее время волновала его самого. Начались поездки по городу и по стране. Сэмюэл исколесил её вдоль и поперёк, встречался с представителями британских властей, Усышкиным и его людьми. С поселенцами-евреями в мошавах и посёлках. Однажды, когда он вновь появился в управлении Сионистской комиссии, к нему подошёл рослый и крупный человек и представился без обиняков.
— Пинхас Рутенберг, инженер.
— Герберт Сэмюэл. Знаю о Вас от Вейцмана, Ротшильда и Усышкина.
— Я слышал, Вы родственник Ротшильда?
— Мой отец и дядя возглавляли крупную британскую финансовую компанию Samuel and Montegu и приходились баронам родственниками.
— Я знаком с Эдмоном и с Лайонелом, сыном Натаниэла, — заметил Рутенберг. — С Натаниэлом я ещё успел встретиться в Лондоне перед его смертью в начале войны.
— Да, он был достойный человек, — сказал Сэмюэл. — А Лайонел мой добрый друг. Мы вместе с ним участвовали в разработке Декларации Бальфура.
Они улыбнулись, пожимая друг другу руки.
— Я нахожусь в Эрец-Исраэль с конца октября прошлого года. Проводил исследования водного хозяйства. Хотел бы ознакомить Вас с моими проектами.
— Буду Вам очень признателен, господин Рутенберг.
В трубном отделе было много людей. Они приветствовали Сэмюэла, следовавшего за их руководителем. Пинхас закрыл за ним дверь кабинета, и Герберт увидел на прикреплённой к стене доске карту Палестины.
— Со мной работает компания профессионалов. Часть из них Вы только что видели. Исследования наши ещё не завершены. Но уже сегодня у нас есть обнадёживающие результаты. Прежде всего, хочу заметить, что в стране нет ни нефти, ни газа, ни угля. Поэтому я поставил перед собой и своими сотрудниками задачу производства электричества посредством водных ресурсов. Мы провели измерения и расчёты и пришли к выводу, что в Эрец-Исраэль существует экономическая целесообразность строительства
гидроэлектростанций и определили места их расположения.
— Я слышал, Вы приобрели большой опыт работы в Италии, — произнёс Сэмюэл. — У Вас даже есть патент на строительство плотин и гидроузлов.
— Да. И я, конечно, собираюсь воспользоваться им. Первый проект, который я настоятельно предлагаю осуществить, это осушение малярийных болот долины Хула и строительство гидроэлектростанции на Иордане между озером Хула и Кинеретом, используя значительный перепад уровня воды. Он составляет 700 футов на 15 миль. А второй проект — строительство станции на месте впадения реки Ярмук в Иордан.
— А не станут ли большие расстояния от станций до центра страны препятствием для передачи большого количества электроэнергии? — спросил Сэмюэл.
— Эти расстояния значительно меньше тех, которые существуют в Британии и Америке. Эта проблема решается строительством высоковольтных линий. Кроме того, среди наших основных потребителей будет железная дорога, которую я предлагаю электрифицировать.
— Электрическое предприятие, о котором мы говорим, представляется мне самым важным для экономического развития Палестины.
Герберт поднялся и подошёл к доске.
— Cуществует, однако, серьёзная проблема. Ещё перед началом войны Оттоманская империя предоставила греческому предпринимателю Эврипиду Мавроматису концессию на электрификацию Палестины.
— Он не успел её осуществить, — возразил Рутенберг. — Да и самой империи уже не существует.
— Но есть международные законы и правила, которые приходится соблюдать. Нам, Пинхас, следует самым решительным образом отвергнуть все обязательства Оттоманской империи в отношении концессий и принять их на себя. Эрец-Исраэль теперь будем строить мы.
Сэмюэл попрощался и вышел из кабинета. Рутенберг сел за стол и погрузился в размышления. Несколько месяцев пребывания в стране лишили его всех прежних благостных иллюзий. Противоречия, с которыми ему придётся столкнуться в будущем, были теперь ясны и очевидны. Военная администрация не горела желанием способствовать политике национального очага. Она предвидела и сознавала проблемы, обусловленные всё более нарастающим сопротивлением еврейской иммиграции со стороны арабского населения Палестины. Руководству ишува приходится действовать в условиях ограничений и недружелюбия английской администрации и неприятия и вражды многочисленной арабской общины. Что касается правящих кругов, то уже на начальной ступени установления британского режима в стране есть немало политиков и военных, противодействующих выработке активной политики «национального дома». Эти круги расколоты на две негласно враждующие между собой части. Одна сочувствует сионистской политике и поддерживает её. Другая же видит свой долг в укреплении Британской империи и контроле за сложной и противоречивой мозаикой Ближнего Востока, спокойствие которого оказалось потревоженным возвращающимися в Эрец-Исраэль евреями.
Он взял чистый лист и написал Вейцману письмо. Он представился Сэмюэлу, как специалист, ведущий исследования от имени Сионистской организации. Проект осушения Хулы и строительства гидроэлектростанции произвёл на слушателя сильное впечатление, и он ушёл окрылённым. Осуществление этого проекта представляется