class="p1">– Стекло меня подери, Малыш, – произнесла Киззи. – Сколько лет мы боялись друг друга, как глупые дети.
Круглое лицо Малыша озарила широкая улыбка, он наклонился вперед и заключил Киззи в объятия. Она обняла его в ответ и прижалась к нему, вдохнув запах его пота, смешанный с ароматом жасминового масла, который вызвал в ней тысячи воспоминаний.
– Ты даже пахнешь по-прежнему.
– Ага, только теперь я покупаю жасминовое масло по сходной цене, а не таскаю его тайком у Адрианы.
Они разомкнули объятия. Страх, стыд, злость и беспомощность, владевшие Киззи на протяжении этого дня, покинули ее. Теперь нужно было задать Монтего кучу вопросов, чтобы наверстать все упущенное за шестнадцать лет.
– Но ты ведь пришла сюда не прощения просить? – спросил Монтего.
– Нет, мне нужна помощь, – призналась Киззи. – Не от Демира и не от моих родичей. Именно от тебя.
Монтего нахмурился:
– Объясни.
Так она и сделала, вкратце рассказав обо всем, начиная с того дня, когда Демир нанял ее расследовать убийство его матери. Киззи пропустила только историю с депешей и шантажом, считая, что о ее причастности к этому не должен знать никто и никогда. Понемногу оба отошли в угол зала и сели на скамейку. Монтего не перебивал ее. Наконец она вскинула руки:
– И вот я здесь. Теперь мне стыдно еще из-за того, что я решилась прийти и повидаться с тобой только после смерти моих друзей.
– Стыдно? И немудрено, – поддразнил ее Монтего. – Правильно сделала, что пришла. Говоришь, этот Длинный прикончил одиннадцать вооруженных гвардейцев меньше чем за минуту?
– Да.
Монтего потер подбородок:
– Ты стала такой проворной. Удивительно, что ты вообще смогла его ранить. Мне и то было бы трудно убить стольких людей голыми руками за такое короткое время.
– Мне не хватило скорости. Должно быть, он ударил Гориана так сильно, что у того остановилось сердце. Меня он оставил в живых только затем, чтобы я передала это послание отцу. Малыш, мне нужна твоя помощь. Это общество фульгуристов «Стеклянный нож»… я уверена, что это они убили Адриану, но до сих пор не могу понять зачем. Я хочу рассказать об этом отцу Ворсьену, но в нашей гильдии я – один из лучших бойцов и при этом едва смогла оставить зарубку на Длинном. Мне кажется, он перебьет всех наших, а сам даже не вспотеет. Чтобы разобраться с ним, мне нужен либо пробивник, либо…
– Либо я, – сказал Монтего.
– Только не думай, будто я пытаюсь использовать тебя. Я попросила прощения не потому, что мне нужна сейчас твоя помощь, а потому, что хотела сделать это все шестнадцать лет. – Киззи улыбнулась, но как-то вымученно. – И я пойму тебя, если ты откажешься мне помочь.
– Почему я должен отказываться? – Монтего сжал кулак и подался вперед. – Я вернулся в Оссу, потому что кто-то убил мою приемную мать. Это Демиру приходится думать о сотне вещей зараз, он же патриарх, но у меня голова свободна. Я только и жду, когда он даст мне отмашку, но я готов принять ее и от тебя, Киззи. Скажи только слово.
– «Пожалуйста», – сказала Киззи. – Это правильное слово?
Монтего снова улыбнулся:
– Ты знаешь, что Элия Дорлани наверняка причастна к этому убийству?
– Без сомнения, – сказала Киззи.
И вздрогнула, увидев, как сверкнули глаза Монтего. Причин для этого могло быть только две. Одна из них выглядела так: ему не терпится подраться.
– Скажи мне, – продолжил он, – какой у тебя план? Как ты собираешься зажать ее в угол и допросить?
– Я обдумала пару сценариев, но она – член Внутреннего собрания. Я не могу ее тронуть. В этом случае даже отец Ворсьен не сможет меня защитить.
Монтего раздул ноздри:
– Здесь, в подвале, лежат на льду трупы шестерых бойцов Дорлани. Мне плевать, кто такая Элия. Ей не сойдут с рук ни убийство Адрианы, ни вторжение в отель прошлой ночью. Я этого не допущу.
– Вторжение в отель?
– Бойцы Дорлани убили портье и повара и пытались ограбить отель. Охотились за устройством Демира. А еще подлили какой-то отравы мне в чай, но просчитались с дозой, на чем и погорели.
Киззи насторожилась. Что ищет отец Ворсьен? Канал феникса, кажется? Значит, и Дорлани нужно то же самое.
– Очень смелый ход, даже для Элии.
Монтего кивнул. Киззи перебрала в уме с полдюжины своих планов. Ни один из них она не продумала до конца, потому что считала их самоубийственными, но если Монтего готов навлечь на себя гнев Дорлани… то, может быть, стоит рискнуть.
– Слушай, – сказала она. – У меня есть кое-какие задумки. В одиночку мне их не осуществить, но с тобой, может быть, получится.
49
Ждать да догонять – ничего хуже нет, особенно когда ждешь боя, зная, что он будет, но не зная когда.
Глазница искусственного глаза зудела так, что Идриану хотелось взять вилку, выковырять его и от души поскрести за ним. Прошло почти два дня с тех пор, как уехал Демир. Все послания, которые Тадеас отправлял в Оссу, остались без ответа, пришло только сообщение из отеля «Гиацинт»: Демир сидит в Маерхорне, откуда его пытаются вытащить. Но об этом знали только Тадеас и Идриан, а весь лагерь, от железнорогих до пехотинцев из гарнизона форта, задавался вопросом, есть у них командир или уже нет.
Тот гласдансер – летучая тварь, которая напала на них прошлой ночью, – не вернулся, но слухи о нем расползались. Свидетелями нападения были около дюжины человек – слишком много, чтобы удержать происшествие в тайне. В лагере поговаривали, что Поток Граппо был последним средством защиты оссанцев, что они брошены на произвол судьбы, что Керите вот-вот подойдет со свежими войсками и летучими чудовищами – и сотрет их всех в порошок.
Идриан мучился сомнениями, как и все, а заодно боролся со своим безумием. За последние сутки он пришел к выводу, что оно не имеет никакого отношения к его переживаниям из-за гибели Касторы. Детский смех раздавался теперь так часто, что он почти не обращал на него внимания; хуже было то, что в часы бодрствования его стали преследовать видения. Где-то на краю поля зрения все время маячили тени. В основном это были темные пятна, которые двигались сами по себе, но иногда ему казалось, что он видит людей, которых давно не было в живых. Либо глаз портился быстрее, чем предполагалось, либо что-то изменилось в его мозгу. Первую проблему можно было бы решить с помощью канала феникса, но вторую – нет, и это особенно пугало Идриана.