три дня. Точнее пока не знаю. Я…
Он прервался, услышав замысловатые ругательства, – кто-то бранился совсем рядом с палаткой. Полог откинулся, вошла полковник Джорфакс и окинула всех троих ледяным взглядом. Выглядела она безупречно, как всегда: форма выглажена, каждый волосок в прическе на своем месте. Руки полковника были сцеплены за спиной. Демир вздрогнул, осознав, что магия не дала ему знать о приближении Джорфакс. Надо быть внимательнее, а то убийцы генерала Ставри доберутся и до него.
– Полковник, – приветствовал он ее, – рад вас видеть. Надеюсь, мои телохранители у входа еще живы?
– Пока да, но, если они еще раз попытаются помешать мне войти сюда, им не жить, – отрезала она. – Что вы собираетесь с этим делать? Какие действия вы уже предприняли?
– Подождите, подождите. – Демир осознал, что машинально нашарил стеклянное яйцо у себя в кармане и уже готов был раздавить его при помощи магии, но вовремя опомнился. – О чем вы? Я всего двадцать минут как прибыл в лагерь.
Джорфакс осмотрела внутренность палатки так, словно это был концертный зал, к тому же полный ее врагов. Ее взгляд ненадолго задержался на Идриане, потом вернулся к Демиру.
– Этого достаточно. Мои гласдансеры, те самые, которых вы отправили в разведку, погибают.
– Прах меня разбери, – сказал Демир и вытер лицо рукой; он взглянул на дядю, но тот лишь покачал головой: «Ничего не знаю». – Я думал, система работает. Мы же ослепили грентцев, смыли их наводнением. И они уже снова готовы бросить нам вызов?
– Я предупреждала: нельзя недооценивать Керите.
– Объясни-ка все по порядку, – вдруг сказал Идриан и выдержал ледяной взгляд Джорфакс.
Та, похоже, взяла себя в руки и заговорила спокойнее:
– Все началось вчера. Сначала одна, потом вторая. С тех пор пропали уже восемь групп разведчиков, и в каждой был мой гласдансер. Одного мы нашли пару часов назад. Его застигли врасплох – тело разорвано на куски и буквально выпотрошено. Он даже не успел достать яйцо из кармана.
– По-вашему, то же самое случилось с семью другими? – осторожно спросил Демир.
Это было плохо. Очень плохо. Если грентцы, или Керите, или кто там еще уже пришли в себя настолько, что сумели переломить ход войны, Иностранный легион, вполне возможно, был обречен.
– А как иначе объяснить, куда они исчезли? Я отправила гонцов, чтобы те связались с остальными группами и велели быть начеку. Я не хочу, чтобы они сдавались без боя, но вы должны немедленно отозвать их.
Почему Джорфакс не отозвала их сама? Не успела или действительно зауважала его как командира после Потока Граппо? Впрочем, это не имело значения. Он сказал:
– Пусть четыре группы совершают обход лагеря – их хватит, чтобы перехватить любого, кто попытается подобраться близко. А остальных мы отзовем.
Он думал, что Джорфакс воспротивится, но та решительно кивнула:
– Согласна.
– Надо им рассказать, – вдруг подал голос Идриан.
Демир повернулся к нему:
– Что?
– Ей тоже? – спросил у пробивника Тадеас.
– Да. Она имеет право знать. Ее люди гибнут.
Демир быстро окинул всех троих взглядом и понял, что Джорфакс тоже ничего не понимает.
– В чем дело? Тэд?
Тадеас откашлялся и удобно устроился на ящике.
– Мы не стали подавать официальный рапорт – вдруг в министерстве Легиона решат, что мы спятили, и отстранят нас от службы. Но слухи дойдут до всех рано или поздно. И до вас тоже. Вечером того дня, когда ты уехал в Оссу, на форт Аламеда было совершено нападение.
– Нападение? – растерянно повторил Демир за дядей.
Проклятие, вот ведь денек выдался – каждая новость хуже прежней. Ну ладно, нечего накручивать себя раньше времени, надо сначала разобраться, что к чему.
– Почему вы мне не доложили?
– Потому что мы видели монстра – вот почему! – выпалил Идриан.
– Шутишь, – усмехнулась Джорфакс.
– Ха, если бы, – возразил Идриан. – Демир, нас всех спасла секретная сигнализация, которую ты установил на случай проникновения вражеских гласдансеров.
– Писк?
– Точно. Она пришла и сказала мне, что на крыше дома начальника форта сидит гласдансер. Это он прикончил генерала Ставри и его офицеров, я уверен. Мне удалось сбить его с ног, но, когда завязался бой, я увидел, что это не человек. Выше меня, сложен как боксер, кожа твердая, как панцирь. Быстрее и сильнее, чем я, даже в доспехах. А когда я нажал на него, он взял и улетел. У проклятой твари есть крылья, Демир.
Демир почувствовал, как волоски у него на затылке встали дыбом. Не будь в палатке Джорфакс, он решил бы, что Тадеас и Идриан его разыгрывают – вполне в духе дяди Тэда. Но по их лицам он понял, что это не шутка.
– Кто еще видел его?
– Я, – сказал Тадеас, – Идриан, Мика, Пискля, с десяток инженеров и семеро солдат. Тварь была чем угодно, но точно не привидением.
К удивлению Демира, Джорфакс побледнела и опустилась на ящик рядом с Идрианом. Он в первый раз видел полковника гласдансеров испуганной, и это было почти так же страшно, как сообщение Идриана. Джорфакс сказала:
– А я считала, что это часовые все выдумали.
– Когда? – спросил, повернувшись к ней, Демир.
– Еще около восьми недель назад, до этой дерьмовой войны, гарнизоны двух северных фортов прислали в министерство Легиона рапорты о том, что их часовые видели в небе ночью крупное животное. Рапорты были очень тревожными, но никаких последствий не имели, поэтому мы не дали им хода. В конце концов, «крупное животное» могло оказаться чем угодно – альбатросом, игрой света и теней, а то и просто галлюцинациями часовых, которые перепились от скуки.
Демир, возможно, отчитал бы ее, если бы не был с ней согласен. Бессмысленно откликаться на подобные сообщения, и министерство правильно сделало, что не обращало на них внимания. Вот если бы их стало больше, тогда, конечно, пришлось бы принять меры.
– И чем это может быть? – спросил он. Всего несколько минут назад, когда его мозг решительно отверг витглас, Демир почувствовал себя беспомощным, как никогда в жизни, но теперь, столкнувшись с чем-то непредставимым, он понял, что даже прежний, умный Демир растерялся бы на его месте. – Новое оружие Грента? Результат магических экспериментов?
– Мы с Идрианом толковали об этом три дня, – сказал Тадеас, – и додумались только до того, что найден годглас, от которого отрастают крылья. Может, так и есть.
– Это еще не все, – сказал Идриан. – Есть еще кое-что необъяснимое. – Он взглянул на Тадеаса и продолжил: – Прямо перед Потоком Писклю сняли с дежурства, потому что она испугалась монстра в лесу. По ее словам, он был невысоким, шея длинная, морда треугольная, маленькая.