ответил старший охотник.
До расположенной в междуречье стоянки «старых людей» шли еще полдня. Айол думал над тем, что делал этот юноша так далеко от своего стойбища. Не похоже на то, что он охотился, никто не ходит в одиночку на зверя. Показались выстроенные рядами коробки из дерева. В некоторых из них спали дети. Хорошее место выбрали чужаки, не подойдешь незаметно, с трех сторон стойбище прикрыто водной гладью, а со стороны Большой ямы голая равнина. Юноша исчез так же незаметно, как и появился, а вокруг них стали быстро собираться люди. Арху с каменным лицом смотрел на окружившую их толпу, которая, впрочем, не проявляла неприязни. Но когда его окружил десяток галдящих детей, морщины на его лице разгладились. Узнали.
— Мы не ждали тебя так рано, — сквозь толпу прошел старший охотник «старых людей», подаривший ему серебристое острие.
Арху вдыхал ароматы мяса, который испускал большой каменный бурдюк, расписанный медведями. Они сидели на берегу реки и помимо Эссу, как назвался старший охотник «старых людей», на вкусный запах пришли коренастый «старый человек» со шрамами на лице и большим топором, молодой человек с огненными волосами и с умным взглядом, высокий молчаливый мужчина, которого он видел, когда его нашли вместе с детьми, девушка с волосами цвета снега и самое удивительное, что компанию им составил и пожилой настоящий человек.
— Равнина между закатными и большими горами всегда была местом охоты речного племени, — Арху надоело молчать и он решился прервать тишину вопросом, ради ответа на который он и проделал этот путь.
— Так продолжится и дальше, люди Долгой дороги не останутся у слияния двух рек, Арху, убийца Брр — похоже, что Эссу понял, для чего он пришел.
— Тебя понимают здесь только Эссу и я, убийца Брр, я осознаю твою тревогу. На закате, откуда все мы пришли, тоже становилось все меньше добычи, потому что с восхода приходили все новые семьи людей — настоящий человек зачерпнул для него чашей из горшка жирного бульона. — Уже этим летом «старые люди» отправятся отсюда дальше на восход искать свободные земли.
— Почему ты с ними?
— Они приняли меня в семью Гррх, в одну из нескольких, отправившихся в Долгую дорогу. А Гррх может стать каждый, кто согласен жить по правилам этой семьи.
— Арху может передать старшим охотникам речного племени, что через одну луну мы уйдем отсюда, — Эссу внимательно слушал их диалог. — Не нужно мешать нам. Можешь отдохнуть здесь несколько дней, прежде чем отправиться в обратный путь.
Арху принял его приглашением.
— Вставай, — едва встало солнце, как он пинком разбудил внука, который спал на шкуре быка прямо на земле. Эссу сдержал обещание, никто не препятствовал их перемещениям по стоянке. На первый взгляд жизнь на ней мало чем отличалась от такой же в любой семьи речного племени. Но опытный взгляд Арху замечал и отличия, которые он поначалу списал на особенности «старых людей». Но чем больше накапливалось этих отличий, тем больше он осознавал, что имеет дело с другим образом жизни. Его огорчало, что Айол не понимает этого.
— Ты заметил, что до полудня не видно детей?
— Они собирают их в одном месте, чтобы легче было присматривать за ними, — внук не видел в этом ничего особенного.
— А что не все из мужчин идут на охоту, а занимаются другими делами?
— И в нашей семье такое бывает, если кто увечье получит на охоте.
Айол скучал. Он не понимал, почему Арху так долго находится на месте, где держат старших детей. Под присмотром девушки со светлыми волосами они чертили на плоском камне какие-то знаки. Вместе с ними ее внимательно слушал и Уто, седоволосый настоящий человек.
— Что они делают?
— С помощью этих знаков можно передать слова, и спустя долгое время после того как они прозвучали, их сможет понять другой человек.
Уто понял, что Арху не поверил ему. Дождался, когда девушка отпустит детей, взял с собой плоскую дощечку с намазанной на ней глиной и отошел с ним так далеко, чтобы их никто не мог услышать.
— Скажи что-нибудь.
Арху замешкался, не так то и легко вдруг придумать короткую фразу, наконец, он вспомнил, как себя называют себя эти люди и произнес «Люди Долгой дороги».
Старик неуверенно начертил на глине несколько знаков, после чего они вернулись к Айолу и светловолосой.
— Старшая, что здесь написано?
Девушка не понимала языка речного племени, но, тем не менее, ясно произнесла слова, которые Арху только что сказал старику.
Уже давно Уто и девушка покинули это место, а убийца Брр все продолжал рассматривать начертанные на камне знаки, пытаясь постичь их тайну.
— Через закат мы вернемся к себе, пора старшим охотникам речного племени узнать, что «старые люди» скоро покинут равнину.
Внук не понимал, почему они потеряли столько времени на этом месте. Ведь на стоянке «старых людей» происходит столько интересного. Узнать бы, где они нашли камень, из которого делают крепкие серебристые острия, или как связывают деревья, чтобы передвигаться на них по воде и для чего им черный камень, который они собирают в их Большой яме.
— Мудростью случая, — несколько раз вслух произнес Арху фразу, которую часто повторяли дети, прежде чем они отправились дальше.
Голос девушки, которая учила детей читать знаки, был слышан издалека. Весь берег был завален охапками сухого тростника, а она как раз отчитывала какую-то пожилую женщину за то, что мало его принесла. Неужели у них так плохо с дровами, что они собирают не дающую углей сухую траву? Да нет, на отмелях достаточно еще принесенных весенним паводком сухие гладкие коряги.
— Что они делают? — Айол обратил внимание Арху на женщин, которые под присмотром все той же девушки веревками вязали сухой тростник. Хотят лежать на нем как на выделанной шкуре быка? Закончив работу, женщины свернули получившуюся «шкуру» так, что она заняла совсем мало места. Странно только, что подошедший к ним Эссу так внимательно следит за их работой. Старший охотник «старых людей» настолько увлекся, что только рассеянно мотнул головой, когда Арху сказал ему, что они возвращаются в свою семью.
Айолу не терпелось испробовать каменный бурдюк, который подарили им «старые люди» и время до вечернего отдыха тянулось для него невыносимо долго. Арху сжалился над ним и на ночной отдых они остановились раньше обычного. Солнце даже не успело пройти половину послеполуденного пути до заката. Еще до того, как он развел костер, внук успел набрать воду в расписанный медведями бурдюк, положить в него мясо и принести ровные камни, на которые его