Входная дверь была приветливо распахнута, и на мгновение замешкавшись, я переступила порог своего нового дома. Я не знала, чего нужно ждать от кланового особняка, всегда принадлежащего ведьмам, но покрытых вековой пылью мумифицированных тушек животных не наблюдалось, метла и ступа отсутствовали, паутина по углам и скелеты охраняющие родовые ценности тоже, поэтому убранство меня скорее восхитило, нежели разочаровало.
Внутри дом был темным и громоздким, с большим количеством мебели и ковров в разных стилях, я не очень понимала в дизайне, но то, что тяжелый, обитый бархатом диван на крокодильих лапах не подходил к стулу в парчовых завитушках и мраморной каминной полке вообще оформленной в восточном стиле, было видно невооруженным взглядом.
На стенах висели старые потрескавшиеся от времени портреты интересных мужчин и красивых женщин в одежде своего времени, кое-где огромные гобелены закрывали полстены, засохшие цветы в антикварных вазах соседствовали с живыми в горшках, а еще, все горизонтальные поверхности были заставлены милыми мелочами. Рамочки, табакерки, шкатулки, коробки для вязания, подсвечники, пепельницы, книга, заложенная шёлковой закладкой, пяльцы, и прочая дребедень, которая указывала на то, чем дышали жильцы этого дома.
Но вопреки царящему бедламу все вещи, казалось, лежат на своих местах, образуя уютный хаос. К тому же в гостиной было очень комфортно, и даже мне, человеку, который с трудом мирился со сменой обстановки, (в детстве мы слишком часто переезжали, и я сменила девять школ за одиннадцать лет обучения), было очень комфортно.
На хрупком винтажном столике на колесиках стояли хрустальные графины с жидкостями разных цветов и плеяда разнокалиберных бокалов. Именно алкоголем я решила отвлечь мужчин, а сама осмотреться без их навязчивого присутствия. Я бы хотела, чтобы у меня было больше времени и меньше соглядатаев, для первого знакомства с домом. Что-то звало меня вглубь, в его сердце и мне все сложнее было противится этому зову.
— Ни в чем себе не отказывайте, а я хочу освежится, — заявила я мужчинам, внимательно осматривающимся по сторонам, указав на напитки. Что-то подсказывает мне, что мои предшественницы не очень привечали гостей в своем доме.
— Тебе нужно в кабинет, — шепнул лис. — Кажется следующая.
И действительно, я отворила вторую по счету дверь и попала в небольшое помещение, явно служившее ранее кабинетом, но отчего-то именно это место показалось мне сейчас наиболее заброшенной комнатой в доме. Здесь не было пыли или чехлов на мебели, не было забытого бокала или недописанного письма, а всё было в таком идеальном порядке, что поневоле понимаешь — хозяин не вернется.
Моё внимание привлекла стопка корреспонденции, перевязанная кружевной лентой, от ткани пахло ванилью и пудрой, а конверты были пожелтевшими, с измятыми уголками и несколькими чернильными печатями. Я сложила их, и те, что были посвежее, нераспечатанные, явно полученные недавно, в сумку. Потом прочту, когда будет немного поспокойней, а в гостиной меня не будут ждать три нетерпеливо-любопытных мага.
Я стояла именно в том месте, куда меня со всей силой и страстью влекло, как только я пересекла защитный контур особняка. И всё же сердце моё по-прежнему билось в истерическом припадке, а разум не находил покоя, мне хотелось чего-то так сильно, что я забывала, как дышать, а с кончиков пальцев то и дело срывались крошечные искры статистического электричества, покусывая меня через джинсы.
— Где-то здесь алтарь, Даша, — ощетинился на меня Феня. Его пару раз приложило небольшим разрядом, — ищи.
— Мда, бороться и искать, найти и не сдаваться, — бормотала я себе под нос, прощупывая стены, дергая подсвечники и настенные лампы в поисках рычага, и всё без толку. От досады я топнула ногой, разозлившись на себя за скудоумие, никогда не любила пазлы, а здесь не дом — а огромная мозаика.
С тихим скрипом резной паркет, изображающий раковину-наутилус, сложился в винтовую лестницу, уходящую глубоко вниз, туда, где не горел свет, но куда стремилось сердце. Я схватила масляную лампу и немедля спустилась в подвальное помещение, осторожно ступая по узким ступеням. А как только я ступила на гранитный пол, испещрённый незнакомыми символами под потолком, вспыхнуло ярко-желтым, будто по янтарю заключенному в горный хрусталь прошелся солнечный луч.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Шесть то ли резных столбов, то ли абстрактных фигур окружали алтарь в форме резной чаши, непреодолимое желание прикоснуться к серебристым водам плещущимся внутри заставило меня забыть об осторожности, впрочем, ничего плохого со мной не случилось. Наоборот, едва я погрузила обе ладони в прохладную жидкость, на меня нахлынуло такие умиротворение и покой, что на глаза навернулись непрошенные слезы.
Я ощущала весь дом как самое себя, словно он был частью меня. Я вдохнула и прислушалась к тому, что происходит в его недрах, невольно замерев, потому что услышала то, что однозначно не предназначалось для моих ушей.
— А вам не кажется странным такое удачное стечение обстоятельств? — тихо вопрошал Виторо, видимо боясь, что я подслушаю разговор. Янтарное сердце дома недовольно пульсировало, отражая мои собственные эмоции — обида и унижение.
За спиной что угодно, в лицо — что выгодно, презираю таких людей. Он мог не расточать мне комплименты желая понравится, а просто быть по деловому вежливым, и, пожалуй, я бы отнеслась к тому, что услышала много спокойней чем теперь. Странно то, что говорит Виторо, а чувствую неловко себя я, будто чуть не наступила в дымящуюся коровью кучку.
— Когда красивая девушка сама буквально падает в руки, поневоле задумаешься, а стечение ли это обстоятельств и судьба или умышленный расчет и изворотливый ум. Я был бы дураком, не подумав об этом, а я сильно не дурак. К тому же опыт в такого рода махинациях я уже имею, — так же тихо вторил ему инквизитор.
— Ева же извинилась, — резко отреагировал Кирилл, — Да и наше знакомство похоже на постановочное, (а это уже обо мне) ну кто додумается воровать сосульку?
— Так ты поэтому таскаешь её за собой, чтобы она всегда была на виду? — удивился напарник темного, можно подумать эта мысль только-только пришла ему в голову.
— И да, и нет, — хмыкнул Илья, — владельца кофейни прикончила не она, на это время у Дарьи есть железобетонное алиби, но меня не покидает навязчивое ощущение, что она во всем этом завязла по самую маковку. — А спустя несколько мгновений тишины продолжил. — И не надо смотреть на меня с немым упреком, Кир, даже будучи знакомым с коварством женщин не понаслышке, сложно прикончить кого-то во время инициации. И сразу, чтобы внести ясность, инициация была через смерть.
— А девчонка-то кремень, — вставил двуличный Виторо.
— Да, она это нечто. — Ну и как это скажите понимать? Слова Кирилла можно было расценить и как сомнительный комплимент, и как несомненный. — Безусловно она замешана, да даже потому, что остаточные эмонации на месте убийства идентичны следам попытки взлома охранного контура владений Апакаре. Сам понимаешь, какой лакомый кусок сила сумрака.
— Я думаю не стоит продолжать обсуждение дела при девушке, она выйдет в любую минуту и застанет нас за сплетнями, как старух-шукарок около девятиэтажки. Все рабочие моменты мы можем обсудить в управлении, я так понимаю, что светлые направили тебя? — это сказал Илья.
— Да, — Кирилл, — а еще этот дурацкий бал. Мало им шабаша на самайн, им еще танцы подавай.
— Это традиция. И можешь не ходить, кампаре** — хохотнул все-таки итальянец. — Я смогу потанцевать с куда большим количеством девушек, а то всё внимание достается вам.
— Можно подумать тебя интересуют танцы, — засмеялся Илья, а я решила, что всё интересное уже услышала, а если задержусь еще дольше мужчины пойдут меня искать, а мне бы очень не хотелось, чтобы они наткнулись на алтарь. Почему-то мне казалось это неправильным, а еще я подозревала, что место силы у каждого клана своиё, и они прочно хранят свои тайны от чужаков, коими и являлись мужчины, ожидающие меня в гостиной.