Она вышла на пару минут, оставив меня медитировать под гнусавые сакральные напевы тибетских монахов, но, мне кажется, это такой тонко завуалированный шантаж, мол пишите положительный отзыв и ставьте пять звезд, или так, или провисите как рукокрылое. А я уже основательно устала наслаждаться отдыхом для избранных.
Наверное прекрасно, когда ты приезжаешь, оставив все наносное, без остатка отдаваясь в заботливые руки профессионального персонала. Но мне то о каждой процедуре нужно писать отзыв, искать плюсы и минусы, пробовать бесконечное количество блюд и напитков, отдавая должное меню, и тестировать на себе парилки, бассейны, тренажеры, массажи и прочие прелести крутого SPA.
На второй день я устала так, что хотела плюнуть на обещанный гонорар и позорно скрыться с поля боя, но наступив на глотку собственной трусости, я заставила себя наслаждаться, и именно поэтому сейчас вишу вверх ногами, любуясь мастерством своей маникюрши. Наконец просветленная йожница, вот ей Богу, не знаю как по-другому назвать эту даму, вернулась и придала моему телу приемлемую форму.
Я поблагодарила её за доставленное удовольствие и хотела бы сказать, что обновленная и вприпрыжку, помчалась к новым свершениям, но на самом деле, шаркая, как дряхлая старушка, едва передвигая онемевшие ноги, выползла из зала. Вечером у меня была назначена встреча, на которую я должна была явиться как штык, поэтому вызвав такси я пошлепала к внешним воротам, крепко запахнув теплую шубку.
Холод и снег в Столицу, как всегда, нагрянули внезапно, поэтому такси задерживалось из-за пробок на МКАДе, и окончательно замерзнув на шпильках, я не придумала ничего умнее, чем пойти на встречу машине, так как афишировать свой уход я не собиралась. Далеко топать не пришлось, черный седан с нужным мне номером ожидал всего в ста метрах от поворота.
Я с наслаждением ввалилась на заднее сиденье (никогда не езжу спереди) и попросила таксиста сделать печку погорячее. Тот буркнул что-то невразумительное, и мы помчали. Помчали в прямом смысле слова, хотя обычно в это время Кольцевая стоит. Машина подпрыгивала на кочках и ямах, как ретивый конь на соревнованиях по конкуру, и моя многострадальная спина отзывалась на каждое резкое движение тупой болью, простреливающей вдоль позвоночника. Я попросила уважаемого попридержать коней, и тот, недобро сверкнув на меня глазами нехотя послушался.
Кондиционер зажарил сильнее, распространяя запах хвойного ароматизатора для салона автомобиля, по мне так слишком приторно, хотя что-то в этом запахе было неуловимо знакомым…
Я зевнула до хруста челюстей и потерла глаза, напрочь забыв о туши. Не помню, как сомлела, но автомобиль, в котором я ехала на встречу к возможному начальнику, изменился. Обычные велюровые сиденья бледно-серого цвета стали алым бархатом, сидений стало в два раза больше, а открытое окно было украшено шёлковой шторкой с кисточками, оканчивающимися коротенькой бахромой.
Я дернулась, паникуя, но не смогла пошевелиться. Руки и ноги были будто связанны, хотя веревок или наручников на мне не было. Я подрыгалась еще, но словно закуклившаяся гусеница не смогла сдвинуться и на сантиметр. Мне только и оставалось что с ужасом смотреть в окно на улицу незнакомого города. Зиждился рассвет, разгоняя сумрак темного утра и являя мне пугающую картину: на небосводе убегали от солнца две луны, огромная синяя и маленькая жёлтая, они совсем не походили на естественный спутник Земли, и в первый раз, за очень долгий срок мне стало по-настоящему страшно.
Черт возьми, где я?
Конец