Читать интересную книгу Слова сияния - Брендон Сандерсон

– Даже если этот человек возвратится не полностью, – добавил наемник, – уж точно не будет хуже, чем сейчас.

– Итак, да, – сказал Грейвс Каладину. – Мы убийцы. Преступники или готовые ими стать. Мы не желаем государственного переворота и не хотим убивать невинных охранников. Просто хотим устранить короля. Тихо. Желательно с помощью несчастного случая.

Данлан скорчила гримасу и глотнула вина.

– К сожалению, к настоящему моменту мы не слишком преуспели.

– И поэтому я захотел встретиться с тобой, – объяснил Грейвс.

– Вы ожидаете, что я помогу вам? – спросил Каладин.

Грейвс поднял руки.

– Подумай о том, что мы сказали. Это все, чего я прошу. Подумай о действиях короля, понаблюдай за ним. Спроси себя: «Сколько еще продержится королевство с таким человеком во главе?»

– Терновник должен занять трон, – тихо произнесла Данлан. – В конце концов это произойдет. Мы хотим ему немного помочь, для его же пользы. Избавить его от сложного решения.

– Я могу донести на вас, – сказал Каладин, встретившись взглядом с Грейвсом.

Мужчина в плаще, ранее стоявший сбоку, прислонившись к стене, и слушавший разговор, пошевелился и выпрямился.

 – Было рискованно приглашать меня сюда.

– Моаш говорит, что ты учился на хирурга, – ответил Грейвс, казавшийся абсолютно спокойным.

– Да.

– И что ты сделаешь, если рука гноится, угрожая всему телу? Ты подождешь в надежде, что все наладится, или будешь действовать?

Каладин не ответил.

– Теперь ты руководишь королевской стражей, Каладин, – продолжил Грейвс. – Чтобы нанести удар, нам понадобится благоприятная возможность, время, когда ни один из охранников не пострадает. Мы не хотели лично обагрять руки кровью короля, пытались сделать так, чтобы все выглядело как несчастный случай, но я понял, что это трусость. Я сам все сделаю. Все, что мне нужно, – благоприятная возможность, и страданиям Алеткара придет конец.

– Для короля так будет лучше, – проговорила Данлан. – На троне он умирает медленной смертью, как тонущий человек вдали от берега. Лучше покончить с ним быстро.

Каладин встал из-за стола. Нерешительно поднялся Моаш.

Грейвс смотрел на Каладина.

– Я подумаю, – сказал Каладин.

– Хорошо, – ответил Грейвс. – Ты можешь связаться с нами через Моаша. Будь тем хирургом, в котором нуждается королевство.

– Пошли, – сказал Каладин Моашу. – Остальные будут задаваться вопросом, куда мы пропали.

Он вышел из комнаты, и Моаш последовал за ним, быстро со всеми попрощавшись. Честно говоря, Каладин ожидал, что кто-то из них попытается его остановить. Разве они не беспокоились, что он их сдаст, как и угрожал?

Они позволили ему уйти. Вернуться в шумящий, наполненный разговорами общий зал.

«Шторма, – подумал он. – Хотел бы я, чтобы их доводы были не так убедительны».

– Откуда ты их знаешь? – спросил Каладин у Моаша, когда тот подбежал и присоединился к нему.

– Рилл, тот, что сидел за столом, был наемником в некоторых караванах, где я работал перед тем, как оказаться в бригаде мостовиков. Он пришел ко мне, когда мы освободились от рабства.

Моаш взял Каладина за руку, остановив его перед тем, как вернуться за стол.

– Они правы. Ты знаешь, что это так, Кэл. Я вижу это в тебе.

– Они предатели. Я не хочу иметь с ними ничего общего.

– Ты сказал, что подумаешь!

– Я согласился подумать, – тихо произнес Каладин, – чтобы они позволили мне уйти. У нас есть долг, Моаш.

– Больший, чем долг перед самой страной?

– Тебя не волнует страна, – отрезал капитан мостовиков. – Ты просто хочешь потешить свою обиду.

– Ладно, хорошо. Но, Каладин, разве ты не заметил? Грейвс относится ко всем одинаково, независимо от цвета глаз. Ему все равно, что мы темноглазые. Он женат на темноглазой женщине.

– Правда?

Каладин слышал о богатых темноглазых, вступавших в брак с низкородными светлоглазыми, но никто из таких светлоглазых никогда не обладал положением Носителя Осколков.

– Ага, – ответил Моаш. – Один из его сыновей даже имеет глаза разного цвета. Грейвсу наплевать, что о нем подумают другие. Он делает то, что считает правильным. И в нашем случае... – Моаш огляделся. Теперь их окружали люди. – То, что он сказал. Кто-то должен это сделать.

– Не заговаривай больше со мной об этом, – сказал Каладин, выдернув руку и направившись обратно к столу.– И больше не встречайся с ними.

Он уселся за стол, раздраженный Моаш скользнул на свое место. Каладин попытался заставить себя возобновить разговор с Камнем и Лоупеном, но просто не смог.

Люди вокруг него смеялись или кричали.

«Будь тем хирургом, в котором нуждается королевство…»

Шторма, что за неразбериха.

Глава 47. Женская хитрость

Но все же ордены не были сломлены таким серьезным поражением благодаря духовной поддержке, оказываемой Ткущими Светом. Их чудесные творения даже вдохновили других на еще одну рискованную атаку.

«Слова сияния», глава 21, страница 10

– В них нет никакого смысла, – сказала Шаллан. – Узор, эти карты только сбивают с толку.

Спрен парил поблизости в трехмерной форме, полной углов и извилистых линий. Изобразить Узора оказалось сложной задачей, потому что каждый раз, рассматривая его, Шаллан обнаруживала слишком много деталей, чтобы осмелиться передать их на бумаге.

– М-м-м? – вопросительно прогудел он своим жужжащим голосом.

Шаллан подняла с кровати книгу и бросила ее на письменной стол, выкрашенный белой краской. Встав на колени перед сундуком Джасны, она порылась в нем и вытащила карту Рошара. Карта была старинной и не очень точной: Алеткар изображен слишком большим, а мир в целом искажен, зато отмечены торговые пути. Карту явно составили до изобретения современных методов съемки и картографии. Тем не менее она была важной, потому что показывала, как предположительно выглядели Серебряные королевства во времена Сияющих рыцарей.

– Уритиру, – указала Шаллан на сияющий город, изображенный на карте как центр всего мира.

Он находился не в Алеткаре, или Алетеле, как его называли в те времена. Согласно карте он располагался среди гор, рядом с тем местом, где мог быть современный Джа Кевед. Однако в примечаниях Джасны говорилось, что другие карты того времени помещали его в других местах.

– Как они могли не знать, где находится столица, центр рыцарских орденов? Почему каждая карта расходится с остальными?

– М-м-м-м-м-м-м... – задумчиво прожужжал Узор. – Возможно, многие слышали о нем, но никогда там не были.

– Например, картографы? Или короли, которые поручали им выполнить карты? Уверена, некоторые из них все же побывали там. Так почему столь сложно отметить его на карте Рошара?

– Может быть, они хотели сохранить его местоположение в секрете?

Шаллан прилепила карту к стене с помощью воска долгоносиков из запасов Джасны и отступила назад, сложив руки. Она еще не облачилась в дневную одежду, и на ней был халат с открытыми руками.

– Если это так, то со своей работой они справились просто великолепно.

Девушка вытащила еще несколько карт того времени, изготовленных в других королевствах. На каждой, как отметила для себя Шаллан, исходная страна была представлена гораздо большей по размеру, чем должна быть. Она прикрепила к стене и эти карты.

– Каждый отмечает Уритиру в разных местах, – проговорила Шаллан. – Примечательно близко к своим землям, но не на их территории.

– На каждой из них – разные языки, – ответил Узор. – М-м-м... здесь есть закономерность.

Он начал пытаться выговорить письмена.

Шаллан улыбнулась. Джасна считала, что некоторые из них написаны на языке зари, мертвом языке. Ученые годами пытались...

– Король Бехардан... что-то непонятное... приказал, возможно... – произнес Узор. – Карту? Да, похоже, речь идет о карте. А следующее слово, наверное, рисовать... рисовать... кое-что, чего я не пойму...

– Ты читаешь ее?

– Здесь есть закономерность.

– Ты читаешь на языке зари?

– Не очень хорошо.

– Ты читаешь на языке зари! – воскликнула Шаллан.

Она подскочила к карте, рядом с которой парил Узор.

– Ты сказал, Бехардан? Может, Баджерден... Нохадон собственной персоной.

– Баджерден? Нохадон? У людей так много имен?

– Одно почетное, – объяснила Шаллан. – Его настоящее имя считается недостаточно симметричным. Ну, я полагаю, на самом деле оно вообще не симметричное, поэтому столетия назад арденты дали ему новое имя.

– Но... новое тоже не симметричное.

– Звук «х» может заменять любую букву, – проговорила Шаллан рассеянно. – Мы пишем его как симметричную букву, чтобы сделать слово равновесным, но добавляем специальный знак, чтобы указать, что оно звучит как «х», так слово легче произносить.