Читать интересную книгу Слова сияния - Брендон Сандерсон

– Нет, конечно же, нет. Луну'анаки не может повредить человеку. Это запрещено другими богами. Все об этом знают.

Камень допил вторую кружку, поднял ее вверх, ухмыльнувшись, и помахал проходящей мимо Ка.

Лоупен быстро опустошил первую кружку. Сигзил выглядел встревоженным и выпил только половину порции. Он уставился на выпивку, но когда Моаш спросил, что с ним, Сигзил отмахнулся, сославшись на усталость.

Каладин наконец отхлебнул своей выпивки. Лависовый эль, пенистый, слегка сладкий. Напиток напомнил ему о доме, хотя пить он начал только в армии.

Остальные сменили тему и заговорили о забегах на плато. Садеас определенно не желал подчиняться приказу работать в команде. Недавно он отправился в забег один, добыл гемсердце прежде, чем на место подоспели остальные кронпринцы, и бросил его на землю к их ногам как что-то несущественное. Однако всего лишь несколько дней назад он и кронпринц Рутар выступили вместе, хотя была не их очередь. Они заявили, что не смогли добраться до гемсердца, хотя все знали, что они преуспели и скрыли добычу.

Об этих поступках, неприкрытых пощечинах по авторитету Далинара, судачили по всем лагерям. Более того, Садеас, похоже, оскорбился тем, что ему не позволили направить следователей в лагерь Далинара для поиска, как он выразился, «важных фактов», связанных с безопасностью короля. Для него все это было просто игрой.

«Кому-то нужно покончить с Садеасом, – подумал Каладин и, причмокнув, глотнул холодной выпивки. – Он такой же подлец, как и Амарам. Неоднократно пытался убить меня и моих людей. Разве у меня нет причин, даже права, чтобы вернуть должок?»

Каладин учился тому, что проделывал убийца: как бегать по стенам, возможно, добираться до окон, считавшихся недоступными. Он мог посетить лагерь Садеаса ночью. Ярко светящийся, неистовый...

Каладин мог восстановить справедливость в мире.

Инстинкт говорил ему, что с такими рассуждениями что-то не в порядке, но что именно, он понять не мог. Выпив еще немного, Каладин оглядел зал и снова заметил, какими расслабленными казались все вокруг. Их жизнь – работа, затем игра. Для них этого достаточно.

Но не для него. Ему нужно нечто большее. Он достал светящуюся сферу, всего лишь бриллиантовый обломок, и начал лениво катать ее по столу.

После примерно часа разговоров, в которых Каладин принимал участие лишь эпизодически, Моаш слегка подтолкнул его локтем в бок.

– Ты готов? – прошептал он.

– Готов? – нахмурился Каладин.

– Ага. Встреча состоится в задней комнате. Я видел, как они пришли недавно. Они будут ждать.

– Кто...

Каладин замолчал, поняв, что подразумевал Моаш. Каладин сказал, что встретится с друзьями Моаша, людьми, которые пытались убить короля. Он похолодел, воздух вдруг показался ледяным.

– Так вот почему ты хотел, чтобы я пошел сегодня?

– Ага, – ответил Моаш. – Я думал, ты сам все понял. Пора.

Каладин посмотрел в свою кружку с темно-желтой жидкостью. В конце концов он выпил залпом оставшийся эль и встал. Ему нужно узнать, кто те люди. Этого требовал его долг.

Моаш извинился за них, сказав, что заметил старого друга, которому хочет представить Каладина. Камень, выглядевший ни капельки не пьяным, засмеялся и махнул им рукой. Он пил... шестую кружку? Седьмую? Лоупен опьянел уже после третьей. Сигзил едва закончил свою вторую и, похоже, не был склонен продолжать.

«Вот вам и соревнование», – подумал Каладин, пропустив Моаша вперед.

Зал был по-прежнему заполнен, хотя и близко не так сильно, как раньше. В задней части таверны скрывался коридор с отдельными комнатами для трапезы, которыми пользовались богатые торговцы, не желающие сталкиваться с грубостью общего зала. Снаружи одной из них маячил смуглый мужчина. Возможно, в нем имелась толика азианской крови или он был просто очень загорелым алети. На его поясе висели очень длинные ножи, но когда Моаш толкнул дверь, он ничего не сказал.

– Каладин... – послышался голос Сил.

Где она? Исчезла, судя по всему, даже для его глаз. Разве она делала что-то подобное раньше?

– Будь осторожен.

Он вошел в комнату вместе с Моашем. Внутри трое мужчин и одна женщина распивали за столом вино. Еще один охранник с мечом на поясе стоял сзади, завернувшись в плащ и опустив голову, как если бы он едва обращал внимание на происходящее.

Двое из сидевших людей, в том числе женщина, были светлоглазыми. Каладину следовало ожидать чего-то подобного, учитывая тот факт, что в дело вовлечен Клинок Осколков, но они все равно привели его в замешательство.

Светлоглазый человек немедленно встал. Он, возможно, был немного старше Адолина, и у него оказались черные как смоль, тщательно уложенные волосы алети. Мужчина носил открытый сюртук и дорогую на вид рубашку под ним, вышитую белыми лозами, ползущими между пуговицами и охватывающими воротник.

– Так вот каков знаменитый Каладин! – воскликнул он, шагнув вперед и протянув руку для рукопожатия. – Шторма, как приятно с тобой познакомиться. Поставить в неловкое положение Садеаса и одновременно спасти самого Терновника? Отличное представление, парень. Отличное представление.

– А вы кто? – спросил Каладин.

– Патриот, – ответил мужчина. – Зови меня Грейвс.

– И вы Носитель Осколков?

– Сразу к делу, не так ли? – произнес Грейвс, жестом указав Каладину на место за столом.

Моаш сразу же сел, кивнув другому человеку – тот оказался темноглазым, с короткими волосами и запавшими глазами.

«Наемник», – предположил Каладин, отметив тяжелую кожаную одежду и топор за стулом.

Грейвс продолжал указывать за стол, но Каладин медлил, рассматривая молодую женщину. Она чопорно сидела и потягивала вино из кубка, удерживая его обеими руками, одна из которых была спрятана в закрытом рукаве. Привлекательная, с поджатыми красными губами. Ее волосы удерживались несколькими металлическими украшениями.

– Я вас знаю, – сказал Каладин. – Вы одна из служащих Далинара.

Она посмотрела на него с осторожностью, хотя и пыталась выглядеть расслабленной.

– Данлан состоит в свите кронпринца, – пояснил Грейвс. – Пожалуйста, Каладин. Садись. Выпей немного вина.

Каладин сел, но выпить себе не налил.

– Вы пытаетесь убить короля.

– Какой прямолинейный, а? – обратился Грейвс к Моашу.

– А также результативный, – ответил Моаш. – Вот почему он нам нравится.

Грейвс повернулся к Каладину.

– Мы патриоты, как я уже сказал. Патриоты Алеткара. Того Алеткара, которым он может стать.

– Патриоты, которые хотят убить правителя королевства?

Грейвс наклонился вперед, облокотившись о стол. Последние искры юмора покинули его, что было неплохо. Слишком уж он усердствовал.

– Отлично, давай разберемся. Элокар – чрезвычайно плохой король. Не сомневаюсь, ты заметил.

– Не мое дело осуждать короля.

– Прошу тебя. Ты хочешь сказать, что не видишь, что он творит? Избалованный, раздражительный, параноидальный. Сеет раздор вместо того, чтобы объединять, капризничает, как ребенок, вместо того, чтобы править. Он развеивает королевство по ветру.

– Ты хоть представляешь, какую политику он вел, пока Далинар не взял его под контроль? – спросила Данлан. – Я провела последние три года в Холинаре, помогая местным служащим разбираться в беспорядке, в который он превратил королевские кодексы. Было время, когда он подписывал буквально все законы, если ему умело польстить.

– Он некомпетентен, – заговорил темноглазый наемник, чьего имени Каладин не знал. – Приносит смерть хорошим людям. Позволяет, чтобы этому ублюдку Садеасу сошла с рук государственная измена.

– Поэтому вы пытаетесь его убить? – требовательно спросил Каладин.

Грейвс встретился взглядом с Каладином.

– Да.

– Если король губит свою страну, – сказал наемник, – разве не право и даже долг народа его устранить?

– Что произойдет, если его устранят? – спросил Моаш. – Задай себе этот вопрос, Каладин.

– Скорее всего, Далинар получит трон, – ответил Каладин.

У Элокара остался в Холинаре сын, но ребенку всего несколько лет от роду. Даже если Далинар просто провозгласит себя регентом при законном наследнике, кронпринц будет править.

– Королевство только выиграет, если его возглавит Далинар, – сказал Грейвс.

– Он и так управляет практически всем, – проговорил Каладин.

– Нет, – возразила Данлан. – Далинар сдерживает себя. Он знает, что ему следует занять трон, но медлит из-за любви к мертвому брату. Остальные кронпринцы трактуют его поведение как слабость.

– Мы нуждаемся в Терновнике, – произнес Грейвс, ударив по столу. – Иначе королевство не устоит. Смерть Элокара подстегнет Далинара к действию. Мы получили бы того человека, каким он был двадцать лет назад, человека, изначально объединившего кронпринцев.