Читать интересную книгу Слова сияния - Брендон Сандерсон

Она добралась до дома, откуда снова раздались крики.

– Отец! – Это был голос аша-Джушу. – Отец, пожалуйста!

Шаллан распахнула деревянные двери из тонких досок и, шурша шелковым платьем по полу, вошла внутрь. Перед ее отцом замерли трое мужчин в старомодной одежде: похожих на юбки улату до колен, ярких свободных рубашках и тонких плащах, спускавшихся до пола.

Джушу стоял на коленях на полу со связанными за спиной руками. С возрастом брат располнел от постоянного переедания.

– Вот еще, – проговорил отец. – Я не собираюсь терпеть подобное вымогательство.

– Его репутация – ваша репутация, светлорд, – произнес один из мужчин холодным ровным тоном. Темноглазый, чего нельзя было сказать по его речи. – Он пообещал нам, что вы оплатите его долги.

– Он солгал, – ответил отец.

Сбоку от него, опустив руки на оружие, стояли Экел и Джикс, домашние охранники.

– Отец, – прошептал Джушу сквозь слезы. – Они заберут меня...

– Ты должен был заниматься нашими отдаленными земельными участками! – взревел отец. – Ты должен был осматривать наши угодья, а не трапезничать с ворами, спускать семейное состояние и порочить наше доброе имя!

Джушу повесил голову, обмякнув в своих путах.

– Он ваш, – сказал отец, отвернувшись, и быстрым шагом вышел из комнаты.

Шаллан ахнула, когда один из мужчин вздохнул и указал в сторону Джушу. Двое других схватили его. Похоже, они были не рады уходить без оплаты. Джушу дрожал, пока они тащили его мимо Балата и Викима, которые наблюдали за происходящим, стоя поблизости. Снаружи Джушу запросил пощады и взмолился, чтобы ему позволили поговорить с отцом еще раз.

– Балат, – сказала Шаллан, подходя к брату и беря его за руку. – Сделай что-нибудь!

– Мы все знали, куда его заведут азартные игры, – ответил Балат. – Мы говорили ему, Шаллан. Он не стал слушать.

– Он все еще наш брат!

– Чего ты от меня ждешь? Откуда мне взять столько сфер, чтобы оплатить его долг?

Вопли Джушу затихали по мере того, как мужчины удалялись от особняка.

Шаллан развернулась и устремилась за отцом, пробежав мимо Джикса, чесавшего голову. Отец ушел в свой кабинет за две комнаты от этой. Она помедлила в дверях, увидев, как отец сгорбился в кресле у очага. Шаллан вошла внутрь, миновав стол, за которым его арденты, а иногда и жена, вели расчеты в бухгалтерских книгах и зачитывали сообщения.

Теперь за столом никого не было, но бухгалтерские книги лежали раскрытыми, демонстрируя суровую правду. Она поднесла руку ко рту, заметив несколько долговых писем. Шаллан помогала с мелкими расчетами, но никогда не видела картину в целом и поразилась тому, что предстало перед глазами. Как ее семья умудрилась задолжать столько денег?

– Я не изменю своего решения, Шаллан, – сказал отец. – Уходи. Джушу сам сложил себе погребальный костер.

– Но...

– Оставь меня! – закричал отец, вставая.

Шаллан отпрянула, широко раскрыв глаза, ее сердце чуть не остановилось. Вокруг начали извиваться спрены страха. Он никогда не кричал на нее. Никогда.

Отец глубоко вздохнул и отвернулся к окну. Стоя спиной к ней, он продолжил:

– Я не могу позволить себе потратить эти сферы.

– Почему? – спросила Шаллан. – Отец, дело в сделке со светлордом Ревиларом? – Она посмотрела на бухгалтерские книги. – Нет, все гораздо серьезнее.

– Наконец-то я и наш дом будут что-то значить, – сказал отец. – О нас перестанут шептаться, я покончу со слухами. Дом Давар станет реальной силой в княжестве.

– С помощью подкупа предполагаемых союзников? – спросила Шаллан. – Используя деньги, которых у нас нет?

Он посмотрел на нее. Лицо оставалось в тени, но глаза отражали свет как два уголька, тлеющих в черепе. В тот момент Шаллан почувствовала, какую ужасающую ненависть испытывает ее отец. Он подошел и схватил ее. Сумка упала на пол.

– Я сделал это ради тебя, – прорычал он, сильно и болезненно сжав ее руки. – И ты подчинишься. Где-то я повел себя неправильно, позволив тебе задавать мне вопросы.

Шаллан заскулила от боли.

– В нашем доме все изменится, – продолжил отец. – Со слабостью покончено. Я нашел способ...

– Пожалуйста, остановись.

Он опустил на нее взгляд и, казалось, впервые заметил, что дочь плачет.

– Отец... – прошептала она.

Светлорд Давар посмотрел поверх ее головы. В сторону своих покоев. Шаллан знала, что он устремил взгляд туда, где находилась душа ее матери. Он выпустил ее так, что она упала на пол, рыжие локоны разметались по лицу.

– Ты будешь сидеть в своих комнатах, – проговорил отец отрывисто. – Иди и не выходи без моего разрешения.

Шаллан поднялась на ноги, схватила сумку и покинула комнату. В коридоре она прижалась спиной к стене, неровно и тяжело дыша, с подбородка закапали слезы. Все налаживалось... Ее отец становился лучше...

Она зажмурила глаза. Внутри бушевали и вспыхивали эмоции. Шаллан не могла сдерживаться.

Джушу.

«Похоже, отец действительно хотел причинить мне боль», – подумала она, дрожа.

Он изменился слишком сильно. Девушка начала сползать на пол, обхватив себя руками.

Джушу.

«Продолжай колоться о шипы, ты сильная... Прокладывай дорогу к свету…»

Шаллан заставила себя подняться на ноги. Она побежала, все еще в слезах, обратно в пиршественный зал. Балат и Виким сидели за столом, Минара тихо подавала им напитки. Охранники ушли, возможно, на свой пост во дворе особняка.

Увидев Шаллан, Балат поднялся из-за стола, выпучив глаза. Он бросился к ней, опрокинув в спешке свою чашу и пролив вино на пол.

– Он сделал тебе больно? Бездна! Я убью его! Я пойду к кронпринцу и...

– Он ничего мне не сделал, – ответила Шаллан. – Пожалуйста, Балат, дай твой нож. Тот, что подарил отец.

Балат взглянул на свой пояс.

– Зачем он тебе?

– Он стоит хороших денег. Я собираюсь обменять его на Джушу.

Брат опустил руку на нож в защитном жесте.

– Джушу сам сложил себе погребальный костер, Шаллан.

– Именно это сказал отец, – ответила девушка, вытерев слезы, и встретилась взглядом с братом.

– Я... – Балат оглянулся через плечо в том направлении, куда увели Джушу. Он вздохнул, отстегнул ножны от пояса и протянул ей. – Этого не хватит. Они сказали, что он должен почти сотню изумрудных брумов.

– У меня еще есть ожерелье.

Виким, потихоньку пьющий вино, потянулся к поясу и снял свой нож. Он положил его на край стола. Шаллан подхватила кинжал, пробежав мимо, и поспешила наружу. Успеет ли она догнать тех людей?

На улице она заметила, что повозка не успела отъехать далеко. Девушка поспешила следом так быстро, как могла, поскальзываясь на выложенной булыжником подъездной дорожке, и дальше, мимо ворот, по дороге. Шаллан не могла похвастаться скоростью, но то же самое можно было сказать и о чуллах. Немного приблизившись, она разглядела, что Джушу привязали за повозкой, и он шел пешком. Он не поднял взгляда, когда Шаллан пробежала мимо.

Повозка остановилась, и Джушу упал на землю, свернувшись калачиком. Высокомерный темноглазый мужчина распахнул дверцу, чтобы взглянуть на Шаллан.

– Он послал ребенка?

– Я пришла сама, – ответила она, вытащив кинжалы. – Пожалуйста, взгляните какая отличная работа.

Мужчина выгнул бровь и жестом приказал одному из своих спутников спуститься и принести кинжалы. Шаллан расстегнула ожерелье и опустила его в руки мужчины вместе с двумя ножами. Мужчина вытащил один из ножен и стал рассматривать, пока Шаллан, полная тревоги, ждала, переминаясь с ноги на ногу.

– Ты плакала, – произнес мужчина, сидящий в повозке. – Так дорожишь им?

– Он мой брат.

– И? Я убил своего брата, когда он пытался меня надуть. Не стоит позволять родственным отношениям туманить разум.

– Я люблю его, – прошептала Шаллан.

Мужчина, разглядывающий кинжалы, вложил их обратно в ножны.

– Это шедевры, – признал он. – Я оценю их в двадцать изумрудных брумов.

– А ожерелье? – спросила Шаллан.

– Простое, но алюминиевое, а следовательно, изготовленное с помощью преобразования, – сказал мужчина боссу. – Десять изумрудов.

– Все вместе – половина того, что должен твой брат, – проговорил мужчина в повозке.

Сердце Шаллан ушло в пятки.

– Но... что вы с ним сделаете? Если продать его как раба, вы не окупите такой большой долг.

– Я частенько бываю в настроении, когда мне хочется напомнить себе, что кровь светлоглазых такая же, как у темноглазых, – ответил мужчина. – Иногда полезно припугнуть остальных, напомнить им, что не стоит брать в долг, если не можешь его вернуть. Он поможет мне сохранить больше денег, чем стоит сам, если я буду разумно выставлять его напоказ.

Шаллан почувствовала полную беспомощность. Она сжала руки, одну закрытую, другую – нет. Значит, она проиграла? Женщинам из книг отца, женщинам, которыми она восхищалась, не пришлось бы умолять, чтобы завоевать сердце такого человека. Они бы действовали с помощью логики.