— Господи, а что теперь-то? Мы все в квартиру к Савелию не поместимся. К нам тоже нельзя, всё-таки мы беглые преступники. И в «Голубую устрицу» не сунешься… А?
Она беспомощно посмотрела на Диметриуша, перевела вопросительный взгляд на Базиля и трогательно сжала руки перед грудью.
— Куда нам со всей этой оравой?
— Можем ко мне на дачу… — неуверенно предложил Шахевич. На его даче побывали едва ли не все курсанты Кадетского корпуса, и Димон не понаслышке знал о том, что там смогли бы без проблем разместиться они все и ещё пара сотен человек, и несмотря на это он решительно отверг предложение профессора.
— Нет, — произнёс он. — Я считаю, нам стоит отправиться во дворец. Император должен знать о том, что вынуждены терпеть его подданные.
«Пришло время поговорить с дедом. И на этот раз, он ответит мне на все вопросы!»
Минуты не прошло, как они все оказались посреди большого бального зала во дворце Красного императора. Машкин Пудя сработал безукоризненно и даже слегка перевыполнил план, захватив с собой из монастыря незнакомую Диметриушу женщину, обладающую удивительно знакомыми чертами лица.
— То, как он чувствует, чего я хочу на самом деле, меня иногда пугает, — негромко произнесла Маша, прижимаясь к плечу Диметриуша. А незнакомка с затравленным видом оглядывалась по сторонам, судорожно вцепившись в платье на своей груди, и в глазах её плескалась безграничная ненависть, такая жгучая, что Димон почти физически ощущал исходящий от неё жар.
Глава 33, в которой герои беседуют с императором и пытаются поговорить друг с другом
Из женщин в кабинете была лишь я одна. Наверное, именно поэтому мужчины разговаривали исключительно яростным шёпотом, взвешивая буквально каждое слово. Уверена, согласись я присоединиться к Димкиной маме в комнате для рукоделия, они бы уже давно глотки сорвали. Причём не только Диметриуш, но и его отец, который до нынешнего момента вообще ни разу не вышел из себя, и дед — тому так на роду было написано в любой ситуации сохранять хладнокровие и оставаться равнодушным к любым раздражителям.
По всей вероятности, мы умудрились до дна испить чашу его терпения, потому что венценосный глава рода Бьёри метал громы и молнии, а также воспламенял взглядом ни в чём не повинные предметы мебели. И тут я ни разу не шучу и не преувеличиваю. Мало того, после того, как его императорское величество испепелил одно из кресел в комнате, мы с Савелием и Геной забились в угол и сидели тихо, как мышки. До поры до времени.
Впрочем, обо всём по порядку.
Не скажу, что меня очень обрадовало решение Диметриуша отправиться во дворец, но я понимала, что рано или поздно из подполья всё равно пришлось бы выбираться. И пусть мне этот выход виделся менее скандальным, это было Димкино решение, Димкина семья. Димкина жизнь, в конце концов. В том же, что он сможет защитить от притязаний Фоллетского, чего бы он на самом деле от меня ни хотел, я не сомневалась. Если честно, за всеми проблемами я об инкубе вообще умудрилась забыть. И не удивительно: по шкале злодеистости инкуб как-то основательно сдал в последнее время. Ну, если сравнивать с Охотниками, злобными монашками и полумонашками. И гневающимися Императорами демонов тоже.
Последний появился в бальном зале, куда всю нашу тёплую компанию переместил Пудя, очень быстро. И нескольких минут не прошло. Единственное, что к этому времени мы успели сделать, так это обездвижить взбесившуюся Лизу и наложить на неё печать молчания. Ну, как мы… Дядя Вася "колданул" немножко по просьбе Димки, сам же младший Бьёри пробежался между койками, пересчитывая, не забыл ли Пудя кого, и проверяя, все ли живы.
Итоги проверки показали, что во время путешествия не погиб ни один демон. Правда, и в себя не пришёл тоже ни один. А потом в зал вошёл Красный император и выглядел он одновременно взволнованным, испуганным и раздосадованным.
— Как это понимать? — прорычал он от входа, увидев нашу живописную компанию.
— Как-как… — пробормотал Диметриуш, очень старательно поправляя простыню на кровати одной из «девочек». — В довершение ко всем убийствам и приписанным мне преступлениям, я решил похитить нескольких пациентов в одной из больниц на Тринадцатом. Надеюсь, их семьи заплатят хороший выкуп.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я безмолвно восхитилась Димкиной смелостью и возмутилась его же глупой наглости. Так разговаривать с Императором, пусть даже он твой дед, было не очень разумно. Особенно, если учитывать хмурую складку, залегшую между правительственных бровей, и сжатые в кулаки руки.
— Ты как со мной разговариваешь, сопляк?
— Именно так, как ты от меня этого ожидаешь, — ответил Диметриуш и рубанул воздух рукой. — Ты держишь меня за ребёнка, играешь в странные игры, из-за которых страдает моя репутация, а жизнь вообще летит в тартарары. А ведь я предупреждал, я просил помощи… Кто-то мне её оказал? Шиш!
Диметриуш скрутил фигу и ткнул ею в сторону Императора.
— Серьёзно? После всего ты ещё смеешь указывать мне на мой тон?
Я испуганно ахнула. Родство родством, но от последней фразы Диметриушу всё же надо было удержаться. Ну, или хотя бы не произносить её при посторонних, ибо после этих слов лицо Красного императора почернело, а глаза, наоборот, налились кровью, и я подумала, не за это ли его прозвали Красным…
— Смею? — прохрипел он. — Смею? Я смею делать всё, что мне заблагорассудится. Ты забыл, кто я?
— Ты? — Диметриуш вдруг грустно улыбнулся и отвёл глаза, а мне так жалко его стало, до слёз просто. Поэтому, тихонько всхлипнув, я прижалась лицом к его спине и одной рукой осторожно погладила бок. Он с благодарностью поймал мою ладонь и крепко прижал к своему телу, а затем проговорил устало:
— Я думал, что ты мой дед. Тот, кого я уважаю едва ли не больше всех в Мироздании. Думал, что могу доверить тебе свою жизнь. Прошу прощения, ваше императорское величество. Я забылся и ошибся.
За нашими спинами что-то пробурчал дядя Вася, я не расслышала, что именно, но отчего-то была уверена, то он ругался.
— Позёр… — Красный император покачал головой и обречённо выдохнул. — Всыпать бы тебе, да при Марии Ивановне позорить не хочется, раздолбая такого…
— Ваше величество! — попытался возмутиться Диметриуш, но дед перебил его предостерегающим:
— Честное слово, лучше не спорь со мной прямо сейчас, а то потом оба жалеть будем… Спрошу ещё раз. Кто все эти люди и почему они без сознания?
Я почувствовала, как раздалась в стороны Димкина грудь, и торопливо выскочила вперёд:
— Я объясню, ваше величество… если позволите!
На Диметриуша я не смотрела, но прямо кожей ощущала его недовольство. Пусть, он мне потом ещё спасибо скажет за то, что я не позволила ему окончательно испортить отношения с дедом.
К моменту окончания моего рассказа в бальном зале появились родители Димки, его сёстры, брат и ещё один незнакомый мне мужик, похожий на звездочёта из сказки «Про Красную Шапочку». То есть он был седым носатым дедом в чёрном балахоне с белым кружевным воротником и помпонами. Как я поняла позже, это был главный королевский маг собственной персоной. Одному Богу известно, кто был его дизайнером и что двигало им в момент создания этого костюма.
Ну, это, как говорится, дело вкуса, а свою работу маг делал хорошо, о чём свидетельствовало сразу две вещи: он моментально установил причину немощи наших товарищей и даже успел привести в чувства одного из них.
К сожалению, этот демон был из числа тех одиннадцати незнакомцев, которых мы обнаружили в казематах Монастыря. Я бы выдохнула спокойно, если бы в себя пришли те, кто пострадал из-за меня, но ошарашенный, слегка безумный вид очнувшегося, натолкнул мага на мысль, что бальный зал императорского дворца не слишком похож на лазарет и, вызвав помощников, он приказал транспортировать всех больных в дворцовый госпиталь. Туда же Император велел отправить Лизу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И присмотри за ней там как следует, — предупредил он одного из подручных мага. — Если с ней что-то случится или она вдруг решит исчезнуть… именем рода клянусь, мало не покажется никому.