и даже лицо Рива – после внимательного осмотра кисточки издалека – озарила улыбка.
– Она твоя, – сказал арх-дионах. Стены, возведенные им вокруг своего разума, рухнули, и Титус это почувствовал. – Ты заслужил ее, Титус. Теперь ты адепт нашего ордена.
Дионах Холиок хлопнул Титуса по спине и воскликнул:
– Феноменально! Многие из послушников находят сундук, но дальше дело идет с трудом. Мало кто умудряется отыскать ключ, а уж кисточку… На моей памяти лишь трое из наших братьев смогли пройти Испытание до конца.
– Вы хотите сказать… я справился? – спросил Титус, который от волнения напрочь перестал понимать, что происходит.
Брат Тим снова звонко рассмеялся, и Титус, глупо моргая, снова спросил:
– А что смешного?
– Конечно же, ты справился, – радостно оповестила его Мисти. – Просто мы не ожидали, что ты найдешь кисточку. Но ты нашел, а такое достижение никак нельзя оставить без внимания.
Она бросила быстрый взгляд на Рива, потом на Холиока: первый решительно покачал головой, второй энергично закивал.
Титус тут же интуитивно настроился на восприятие мыслей, и ему удалось подслушать немой разговор между дионахами.
– Все четыре задания он выполнил! – кричал дионах Холиок. – И потому заслужил статус дионаха.
– Он слишком молод, – холодно возразил Рив.
– Пусть так, – согласилась Мисти. – Но если станет известно, что этот юнец прошел Испытание, но так и не стал дионахом…
– Нельзя менять правила только потому, что это всего лишь мальчишка, – вступил в спор Тим. – Он нашел кисточку. И доказал, что достоин стать…
– Нет, – отрезал арх-дионах. – Слишком скоро. И слишком опасно.
– А что тут опасного? – удивился Титус.
Вопрос вырвался у него сам собой. Дионахи тут же обернулись: трое из них восторженно улыбались, а щеки Рива горели от смущения.
– Это был личный разговор, – сказал арх-дионах, – не предназначенный для твоих ушей.
– И все же он его подслушал, – веско заметил Тим. – И это лишний раз доказывает, что он готов.
– Именно, именно, – снова закивал Холиок. – А кроме того, арх-дионах… – Холиок многозначительно посмотрел на Рива. – Этот мальчик только что стал адептом. Значит, вопрос о его последующем назначении должен решать лидер его магической касты. А это, как вы помните, я.
– Я мог бы аннулировать его статус адепта здесь и сейчас, – проговорил Рив, глядя в глаза Холиоку. – Во время Испытания имели место несколько… недопустимых действий. И я бы хотел обсудить это с братом Титусом.
– Даже если ты признаешь результаты Испытания недействительными, – заявил Холиок, – мы с тобой не согласимся. А это трое против одного.
Дионахи Маккланахан подтвердили его слова кивком.
– Поэтому, брат Рив, решать тебе. Хочешь – скажи свое веское «нет», и тогда мы просто превзойдем тебя большинством голосов. Либо давай примем это решение единогласно и тем самым избегнем лишней суеты.
Лицо Рива превратилось в каменную маску. Он взглянул на Титуса, потом снова на лидера ловцов:
– Да будет так. Послушник Титус, провозглашаю тебя отныне… дионахом ордена.
Холиок, довольно ухмыльнувшись, снова хлопнул Титуса по спине.
– Добро пожаловать, сынок!
Глава 50
Тем временем Аннев собирал вещи в своей комнате. Внутренний голос говорил ему, что Шраону еще потребуется его помощь, а Рив исполнит свое обещание и поможет избавиться от Длани Кеоса, но Аннев не верил в это. Все складывалось так, как и предсказывал Цзянь Никлосс – только еще хуже: Рив хоть и заявил о том, что Аннев должен помочь ему отыскать Оракул, но до сих пор и пальцем не шевельнул, чтобы организовать экспедицию.
«Я мог бы давным-давно уехать, – с раздражением подумал Аннев. – Лучше бы я вообще остался в Лукуре с Фином».
Впрочем, к чему кривить душой: в Квири он отправился только из-за Шраона, а на помощь Рива, особенно после того, как услышал пророчество Цзяня, особо и не рассчитывал.
Аннев положил в бездонный мешок артефакты и огляделся, проверяя, не забыл ли чего. И снова его одолели сомнения: он что, и правда собирается уйти? Может, стоит еще немного побыть в Анклаве – помочь друзьям, дождаться, когда Шраон поправится?.. Проклятье, как же ему все это надоело! Когда он прекратит думать о других и пойдет наконец своей дорогой?.. Все-таки прав был старейший Тосан, когда говорил, что Аннев вечно помогает друзьям в ущерб себе.
Впрочем, прав – да не совсем. Тосан не ведал сострадания, презирал бескорыстие и преданность, но Аннев совсем не такой. Поэтому и не покинет никак этот чужой равнодушный город, в котором его держат обязательства перед друзьями, живыми и мертвыми. Замкнутый круг. Разбивающий сердце, удушающий замкнутый круг…
Аннев сел на кровать, чувствуя, что и в самом деле задыхается.
Он попытался сделать глубокий вдох, но толку от этого вышло мало. Воздух в комнате стал как будто разреженным, легкие жгло от недостатка кислорода. Аннев бросился к двери и рванул ее на себя: ручка повернулась, но дверь так и не открылась. Еле сдерживаясь, чтобы не закричать, Аннев попытался выбить ее, но, как ни колотил по ней Дланью Кеоса, она не поддалась ни на дюйм. Тогда он вытащил кинжал и хотел просунуть его в щель между дверью и косяком, но ощутил, как лезвие скользнуло по невидимому барьеру. Стена воздуха! Его комната оказалась идеально запечатана.
«Я же задохнусь!» – подумал Аннев, лихорадочно соображая, как ему лучше поступить: делать коротенькие поверхностные вдохи, экономя кислород, или дышать полной грудью, а там будь что будет.
И тут он увидел картину.
Терин переступил порог комнаты и неуверенно остановился, гадая, туда ли он попал. Это было просторное помещение, не менее тридцати футов в длину и вдвое меньше в ширину, без мебели, с высоким потолком и голыми стенами. В противоположной стене просматривалась еще одна дверь с задвижной замочной скважиной.
Впрочем, кое-что в помещении все же обнаружилось: на полу в дальнем конце комнаты при тусклом свете, падающем из коридора, обозначился предмет кубической формы из какого-то белого полупрозрачного материала. Лед? Решив поближе рассмотреть, что это такое, Терин сделал несколько шагов, как вдруг дверь за ним захлопнулась и он остался в полной темноте. В то же мгновение что-то уперлось ему в спину и начало толкать. Недоуменно оглянувшись и ничего не увидев, Терин почувствовал, что уперся в стену воздуха, а три такие же стены теперь сжимают его по бокам и спереди.
Пол под ногами дрогнул. Терин упал на колени – и тут же начал медленно подниматься к потолку на платформе из сгустившегося воздуха. Терин оказался в ловушке.
Боги… Да меня же в лепешку раздавит!
Раньше ее здесь не было, – это Аннев точно помнил. Простенькая, написанная маслом