к стене.
В комнате тут же оказались двое гвардейцев с револьверами в руках.
– Без резких движений, мистер Марбэт, – проговорил мужчина с холодным предостережением.
Я вжался в противоположную стену. Попытался приподняться, но тошнота и головокружение тут же вернулись, а голова снова упала на подушку.
– Что вы со мной делаете? – повторил я свой вопрос уже спокойнее.
– Как раз собирался снять червя, – пояснил человек. – Он свое дело сделал. Теперь нужно убрать его и наложить повязку.
– Вы доктор?
– Можете звать меня, доктор Орсон Стрикс. Военный врач, поэтому, если что, могу и врезать, и даже пристрелить.
– Пугаете меня, док?
– Предостерегаю от необдуманных действий, мистер Марбэт. Ваша репутация весьма красноречива.
– Какая еще репутация?
– Репутация человека, который бездумно хватается за оружие и готов пролить кровь, а также скор на сумасбродные поступки.
– Кто вам так меня описал, док? Теодор Стрикс?
– Могу я отпустить охрану и продолжить свою работу?
– Я ничего вам не сделаю, – пообещал я. – В таком состоянии просто не смогу.
– Идите парни, – скомандовал доктор и, вернувшись к моей ноге, спросил. – Так что насчет вашего состояния? Опишите его.
– Мне хреново, док. Очень.
– Конкретнее.
– Голова болит. Тошнит. Встать с кровати – та еще проблема. Как после хорошей пьянки.
– Вам сильно досталось. Когда вы попали ко мне на стол, уже потеряли много крови, поэтому на восстановление уйдет немало времени. Но ушло бы еще больше, если бы Вилорд не распорядился использовать годвинского червя. Крайне великодушный поступок, учитывая, сколько проблем вы ему доставили, не находите?
– Вилорд Стрикс здесь?
– Он с нами на корабле, если вы это имеете в виду.
– Что это за судно?
– «Парящая Лиссандра». Двухмачтовый фрегат с паровым котлом, под командованием капитана Вернера Стрикса.
«Властитель всемогущий, неужели меня окружают одни Стриксы?».
– Куда мы плывем?
– Боюсь, вы спрашиваете об этом не того человека, мистер Марбэт. Я всего лишь солдат и врач, не более того.
– А где Яркий?
– Яркий?
– Со мной должны были доставить зверька, маленького, белого, похожего на бельчонка.
Воспоминания о Ярком болью отозвались в груди.
«Я подвел его, не сберег. Может быть, мы с ним больше никогда не увидимся. И все из-за меня. Обрати я внимание на его поведение чуть раньше, прислушайся к нему, а не к камню, заведшему в ловушку, возможно, мы оба были бы сейчас на свободе, а теперь, черт его знает, что нам уготовил Вилорд Стрикс, и как долго еще продлится наша жизнь».
– Ах, вы про него. Да, меня предупредили, что вы будете спрашивать.
– Дайте угадаю – о нем вам тоже ничего неизвестно.
– Напротив, мистер Марбэт. Вилорд попросил передать, что существо в порядке, и ваша разлука с ним – лишь вынужденная мера, но не постоянная.
– Я не понимаю.
– Поверьте, я тоже, – ухмыльнулся доктор.
Сил расспрашивать его у меня больше не было, да и не много от моих расспросов было бы толку. Так что, я просто лежал, глядя в потолок и пытаясь собрать воедино свои разрозненные мысли. Доктор тем временем извлек червя и, принявшись насвистывать какую-то песенку, сделал мне перевязку. После он осмотрел ожог на моем плече, оставленный лучом красной энергии, синяк на спине и разбитую ударом Теодора бровь. Сказал, что мне нужно пить как можно больше жидкости и хорошенько поесть, с чем и удалился.
– Я хочу увидеть Вилорда Стрикса! – крикнул я ему вслед.
– Само собой, – кивнул доктор, прежде чем закрыть за собой дверь. – Но всему свое время. Сейчас вы не в лучшей форме, мистер Марбэт.
Скоро мне принесли мою выстиранную одежду, рыбную похлебку с двумя ломтиками хлеба и графин воды. Несмотря на тошноту, я съел все и действительно почувствовал себя немного лучше.
Не знаю, сколько времени прошло. Может, суток двое или трое. Я много спал, в остальное время ел, когда было что, и думал. Думал над тем, почему еще жив, что нужно от меня и от Яркого Вилорду Стриксу, почему он взял меня с собой на этот корабль, и куда мы направляемся. Но чаще думал о том, что случилось на фабрике. Я каким-то удивительным образом овладел способностями Яркого. Но самое главное заключалось в том, что эти способности никуда не делись. Еще до того, как прошло головокружение, до того, как встать с кровати и дойти до ведра перестало быть для меня проблемой, я обнаружил, что, концентрируясь на своей татуировке и на тех ощущениях, которые испытывал во время боя с Теодором Стриксом, вновь пробуждаю свои силы. Черная метка начинала светиться, лента света отделялась от моего предплечья и парила в воздухе, подчиненная моим мыслям. И этот факт отчего-то успокаивал меня. Нет, у меня не появилось никого объяснения неожиданно пробудившихся способностей, но само их наличие вселяло уверенность. Я в любой момент мог подняться с постели и разрубить эту дверь надвое, как Яркий сделал это в катакомбах Мистрейда. Я мог бы, но делать, конечно, ничего подобного не собирался, как минимум, потому что был на корабле, с которого некуда бежать. Я все еще оставался заложником, но подобно заключенному, прячущему заточку под своим матрасом, я хранил свои способности втайне от своих тюремщиков и от периодически заглядывающего доктора, зная, что, если придет критический момент, у меня будет туз в рукаве, что я не беспомощен. Оставалось только дождаться подходящего момента, не спешить, но овладеть ситуацией.
Наконец, Вилорд Стрикс пригласил меня на встречу. Это сообщил мне доктор Орсон, который, зайдя в очередной раз, принес с собой бритву, мыло, зеркальце и тазик с водой и попросил привести себя в порядок перед обедом с хозяином судна.
Мне наконец-то выдался шанс посмотреть на себя в зеркало, и отражение оказалось не столь ужасным, как я представлял. Рассечение на правой брови было аккуратно зашито, а синяк вокруг него почти рассосался, правда, все еще проступал на коже синевато-желтым ореолом. Надо сказать, что после удара Теодора Стрикса я ожидал более страшного эффекта, но, с другой стороны, возможно, тут сказалось действие того же червя, оказывающего целительный