Марсела — глупая ужасно. Я, правда, раз себе позволил, Хоть и с великим содроганьем, К прохладным лилиям и снегу Припасть горящими губами.
Диана
К прохладным лилиям и снегу? Полезно знать, что этот пластырь Так освежает пылкость сердца. Каков же ваш совет, однако?
Теодоро
Я мог бы вам ответить только, Что если сказанная дама, Любя простого человека, Боится честь свою умалить, То пусть она им насладится, Оставшись, с помощью обмана, Неузнанной.
Диана
Совет опасный: Что если он ее узнает? Не лучше ли его убить?
Теодоро
Что ж, Марк Аврелий, по преданью, Своей супруге Фаустине Кровь гладиатора в стакане Дал выпить для смягченья мук,[120] Но эти римские забавы Годны в языческой стране.
Диана
Вы правы: больше нет Торкватов, Виргиниев или Лукреций В наш век, а в те века бывали И Фаустины, и Поппеи, И Мессалины,[121] как мы знаем. Вы мне напишете письмо, Где бы об этом рассуждалось. Прощайте.
(Падает.)
Ай, я оступилась! Чего вы смотрите? Подайте Скорее руку мне.
Теодоро
Почтенье Меня невольно удержало.
Диана
Ну что за вежливая грубость! Сквозь плащ руки не предлагают.
Теодоро
Так, провожая вас к обедне, Вам подает ее Отавьо.
Диана
Его руки я не прошу; Она уже седьмой десяток Справляет в должности руки И ходит, наряжаясь в саван. Спеша к упавшему на помощь, Обматывать ее шелками — Не лучше, чем рядиться в панцирь, Когда ваш друг попал в засаду: Пока придете — он убит. Притом же я считаю гадким Из вежливости кутать руку, Как это велено жеманством; Рука, когда она честна, Ни перед кем лица не прячет.
Теодоро
Я эту честь ценю высоко.
Диана
Когда б вы были провожатым Вельможной дамы, вы, конечно, В плаще бы руку подавали. Но вы пока мой секретарь. И секретарь держать обязан Мое падение в секрете, Когда желает сам подняться.
(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТЬ ПЯТОЕ
Теодоро один.
Теодоро
Я грежу? Нет, все это лучше грез. Я постигаю милую науку: Она меня просила дать ей руку, И бледный страх сменился цветом роз. Что делать мне? Какой смешной вопрос! Мне счастье дарит верную поруку. Неся в душе пленительную муку, Пойду к победе, не страшась угроз. Однако как же изменить Марселе? Ведь женщины — наш светоч в царстве тьмы. И так бросать их — нет греха тяжеле. Но ведь они за полмотка тесьмы И сами нас бросают, в самом деле; Так пусть страдают, как страдаем мы.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
УЛИЦА
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Граф Федерико, Леонидо.
Федерико
Ее ты видел?
Леонидо
В этот храм Она вошла, пленяя взоры, Неслышной поступью Авроры,[122] Струящей первый свет лугам. Вам не придется долго ждать У входа в божию обитель: Священник здешний не любитель Обедней паству утруждать.
Федерико
Я жажду с нею объясниться!
Леонидо
Вы, как кузен, само собой, Ее проводите домой.
Федерико
С тех пор как я хочу жениться, Я знаю: ей мое родство Уже внушает подозренья; А прежде я не знал стесненья И не боялся ничего. Будь он кузен, будь он знакомый, Пока мужчина не влюблен, Свободно к даме ходит он И запросто и на приемы. Но стоит лишь ему влюбиться, Он реже посещает дом, Он даже говорит с трудом, Он робок, он всего боится. Вот и со мной случилось так С тех пор, как я в сетях Дианы; Из-за моей сердечной раны Я отлучен от многих благ, Я с нею видеться не смею Так, как в былые времена.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же; маркиз Рикардо и Сельо останавливаются поодаль от графа Федерико и Леонидо.
Сельо