— Действительно, при чем здесь Картель…
Все, что Кирихара сделал Картелю, — перехватил оттиски, на которые они претендуют, но, черт, не он единственный и не только у Картеля.
— В этом городе девяносто процентов людей даже представить себе не могут миллион наличкой. Конечно, всем хочется посмотреть на эти деньги живьем, даром что в процессе нужно отдать Ольбериху Басиру твою голову.
Кирихара чувствует, как в идеальной схеме причинно-следственных связей в голове образовывается внушительная ниша: он не понимает, что послужило толчком для спуска всех картелевских собак на него. О том, что он вел двойную игру, в курсе только органы и, может быть, Эйдан Рид, если сумел сложить два и два. Но при чем здесь Басир? И что за миллион?
Он что-то упускает. Какой-то факт. Правильно смотанный клубок оказывается комком перепутанных ниток, и, чтобы распустить его, нужно дернуть за один узелок. Кирихара не представляет за какой.
Ровно как не представляет, куда его везут. Ровно как не представляет, что с ним собираются делать. Ровно как не представляет границ своего идиотизма, раз его угораздило в это вляпаться. Из недр памяти на него смотрит наивный Кирихара часовой давности, который с детской самонадеянностью предполагал, что удачный побег от «Аль-Шамеда» значит, что он неплохо справляется. Так вот: плохо. Он справляется плохо.
Правша смотрит ему в глаза через зеркало заднего вида:
— Что, ничего не скажешь? — И вздергивает свои экспрессивные кустистые брови.
Он виляет по дороге, которая из-за идущих по обе стороны людей становится еще уже. Затонированные окна приглушают буйство огней на вывесках. Это квартал ночных развлечений. Не блестящий роскошью, как те, что рассчитаны на иностранцев, — это квартал для местных, которым достаточно сносной картинки по дороге сюда, потому что по дороге обратно они будут уже невменяемо пьяны.
Кирихара поджимает губы.
— Выскажу недовольство чуть позже, — кисло отзывается он; пусть думают, что у него все под контролем.
Они проезжают блестящие игровые залы, уличные ларьки с едой, бары без опознавательных знаков, а останавливаются у…
То, что Кирихара видит, никакого ужаса в него не вселяет. Пока что, по крайней мере. Тормозит машина у ночного клуба.
Это длинное трехэтажное здание с облицовкой снизу и широкой бело-салатовой неоновой полосой сверху, между кирпичом и сайдингом. Вверху, на крыше, горят выписанные замысловатым шрифтом неоновые красные буквы: «ГНЕЗДО».
А, думает Кирихара.
«Коршуны», думает Кирихара.
Ну действительно, думает Кирихара.
Видимо, все, кто хоть когда-то поучаствовал в гонке за оттисками, должны явиться по его душу. Почему бы и нет, ему ведь без этого было так просто. А тут вернется и сможет хвастаться, что перезнакомился со всеми криминально-туристическими достопримечательностями.
— Подъезжай к черному входу. — Левша снова лениво что-то набирает в телефоне. Кирихара косится на его расслабленное лицо, прикидывает шансы сбежать до того, как его заведут внутрь, но отметает одну идею за другой, пока они не заканчиваются. В пересчете их, правда, было всего две. — Не поведем же мы его через толпу.
Кирихара поворачивает голову к окну. И вправду толпа. Клуб не смахивает на что-то ультрадорогое и суперэлитное, но явно пользуется популярностью: у дверей толпятся человек двадцать. Даже за закрытыми окнами и дверьми слышно, как внутри гремит музыка, — чего уж говорить о том, когда двери открываются. Парковка забита машинами: Правша объезжает ее и заворачивает за угол здания. Здесь тише и темнее. Прямо под одиноким фонарем видны двери черного входа. Там они и останавливаются.
Левша шепчет ему: «Не дергайся» — и выходит из машины. Кирихара прикидывает: а может, все-таки подергаться, — и неторопливо осматривает салон машины на предмет инструментов для побега. Зрительное путешествие запинается о пристальный взгляд Правши в зеркале заднего вида. Только не нервничай, говорит себе Кирихара. Тихо и глубоко вдыхает. Считает: раз, два, три. Потом отворачивается. Левша тем временем открывает дверь переднего пассажирского сиденья и забирает сумку. Щербато улыбается Кирихаре, выглядывая над подголовником. Захлопывает дверцу, приговаривая:
— Давай просыпайся, Кирихара Эллиот. — И открывает дверцу рядом с Кирихарой, продолжая: — Выходи медленно, иначе прострелю тебе, например, ляжку.
Левша не выглядит ни затаившимся тигром, ни бесноватым паяцем — так, обычный вооруженный парень, и тем не менее Кирихара верит его словам. Верит — и выходит медленно. В установке «выходи медленно» есть свои плюсы. Он успевает рассмотреть, в какую сторону уезжает Правша, оставляя их одних. Успевает рассмотреть соседние здания и то, как держится Левша. А еще двух парней у черного входа в клуб.
На плечах у обоих многозначительно топорщатся одинаковые кожаные безрукавки. Один из них такой хилый на вид, что…
Левша как будто угадывает, о чем он думает:
— Если ты думаешь, что у мелкого легко отобрать ствол, то советую даже не пытаться. Знаешь, как его зовут? Глыба. Хочешь проверить почему?
И блаженно улыбается. Кирихара чувствует, как свирепеет сквозь страх. Кто бы знал, как же его достали все эти клоуны.
— Пойдемте, — ухмыляется Левша, и двое открывают перед ним черные железные двери.
Впереди — темнота.
— Вперед, — подталкивает его пистолетом Левша.
И Кирихара идет.
* * *
Изнутри клуб оказывается примерно таким же, как он и представлял.
Конечно, поначалу его ведут через помещения для персонала, но и тут слышно музыку. По дороге Левша болтает с сопровождающим их Глыбой: никто ли не бушует, что по сделкам, приехала ли Арктика. Слух Кирихары цепляется за знакомую кличку. Глыба коротко кивает.
Он все еще не может сложить пазл целиком, но все большее количество знакомых имен, звучащих рядом с сумкой на плече Левши, тревожит его.
Да и что еще, кроме оттисков, может столкнуть лбами все действующие в городе силы?
Из технического помещения его выводят на огромную винтовую лестницу — сплошь стекло, металл и подсветка — и ведут наверх. Музыка в соседнем зале — «Скажи мне, скажи мне, малыш, почему ты бросил меня?» — оглушает. Кирихара видит розово-синие отсветы на стенах и слышит гул народа. Кому-то этим вечером правда весело — жаль, что не ему.
Левша тычет ему в спину пистолетом, даже не скрываясь и не обращая внимания на снующих туда-сюда официантов и нескольких пританцовывающих на