Ничего не говоря, он протянул мне руку. Я с трудом ухватилась за нее. Она была твердой и прохладной, и я приникла к ней, как к спасательному кругу.
Не говоря ни слова, с тем же непроницаемым выражением лица он повел меня за собой. Когда мы дошли до поворота коридора, Рэндолл вдруг заговорил.
— Джейми, — произнес он дрожащим от потрясения голосом, в котором звучала и мольба, и недоверие.
Джейми остановился и обернулся. Лицо Рэндолла было совершенно белым, с маленькими красными пятнами на щеках. Он снял парик и держал его в руке. Потные пряди темных волос прилипли к вискам.
— Ко мне следует обращаться: лорд Брох Туарах, соблюдая все формальности. — Голос, звучавший над моей головой, был почти бесстрастным. Я подняла глаза и увидела, что лицо его сохраняет спокойный вид, хотя жилка на шее быстро пульсирует, а маленький треугольный шрам над воротничком налился кровью. — Но даже соблюдая все формальности, вы никогда больше не заговорите со мной. Пока вам не придется просить пощады у моего кинжала. Тогда можете произнести мое имя — и это будет ваше самое последнее слово.
Он повернулся с неожиданной резкостью, полы его накидки взлетели и закрыли от меня Рэндолла, оставшегося стоять на месте.
Экипаж все еще ждал у ворот. Опасаясь взглянуть на Джейми, я села в него и стала усиленно подбирать желтый шелк моих юбок. Услышав щелчок закрывшейся дверцы, я быстро подняла глаза, и, прежде чем успела схватиться за ручку, карета резко тронулась, а я повалилась на сиденье.
Я приникла к окну, но Джейми не увидела. На аллее не было никакого движения, кроме колышущихся теней кипарисов и тополей.
Я нетерпеливо застучала в крышу кареты, но кучер только прикрикнул на лошадей и погнал их быстрее. В это время суток дороги были свободны, и мы неслись по узким улицам, как будто сам черт гнался за нами.
Едва мы остановились на Рю Тремолин, я выпрыгнула из кареты в гневе и одновременно в панике.
— Почему вы не остановились? — закричала я на кучера. Он пожал плечами, сидя в безопасности на своих козлах.
— Хозяин приказал мне доставить вас домой как можно быстрее, мадам. — Он поднял кнут и слегка тронул им лошадь.
— Подождите! — крикнула я. — Я хочу назад!
Но он только втянул голову в плечи, как черепаха, и сделал вид, что ничего не слышит. Карета уехала.
Задыхаясь от бессилия, я повернулась к дому. В дверях появилась маленькая фигурка Фергюса. Его тонкие брови поднялись в немом вопросе.
— Где Муртаг? — отрывисто спросила я. Маленький клансмен был сейчас единственный, кто мог, во-первых, разыскать Джейми, а во-вторых, остановить его.
— Я не знаю, мадам. Может быть, вон там. — Мальчик кивнул в направлении улицы Гамбож, где располагалось несколько таверн. Некоторые из них представляли собой вполне приличные заведения, где путешествующая леди могла бы пообедать со своим мужем. Большинство остальных были просто забегаловки у реки, куда даже вооруженный мужчина не стал бы заходить в одиночку.
Я положила руку Фергюсу на плечо:
— Беги и найди его. Как можно быстрее!
Встревоженный моим тоном, он сбежал по ступенькам и исчез, прежде чем я успела добавить: «Будь осторожен!» Впрочем, он знал парижское дно гораздо лучше меня. Когда-то он был воришкой-карманником и ориентировался в толпе посетителей таверн как рыба в воде.
Но сейчас меня волновало другое. Мысль о том, что Фергюса схватят и повесят, все его проделки меркли в сравнении с последней фразой Джейми, обращенной к Рэндоллу.
Нет, конечно, он не вернулся в дом герцога! Нет, уговаривала я себя. У него нет с собой шпаги. Каковы бы ни были его чувства — а у меня вся душа переворачивалась при мысли об этом, — он не станет действовать необдуманно. Я уже видела, как он сражается: разум работает холодно и четко, эмоции никогда не затуманивали его рассудок. Значит, невзирая ни на что, он будет придерживаться формальностей. Ему нужны были строгие правила, формула удовлетворения чести. Это помогало ему преодолевать приливы гнева, бороться с неиссякаемой жаждой крови и мести.
Я остановилась в прихожей, механически сняла плащ. Взглянув в зеркало, поправила прическу. «Думай», — безмолвно просила я свое бледное отражение. Если он собирается драться на дуэли, то что ему понадобится в первую очередь?
Шпага? Вряд ли. Его собственная висела наверху в спальне, на дверце шкафа. Хотя он легко мог одолжить шпагу, я не могла себе представить, чтобы главную дуэль своей жизни он провел с чужим оружием в руке.
Шпагу ему подарил дядя Дугал Макензи, когда Джейми было семнадцать лет. Дядя научил его обращаться с ней и показал несколько эффектных приемов для левой руки. Они тренировались в фехтовании левой рукой против левой по нескольку часов в день. Наконец Дугал сказал мне, что теперь испанский клинок стал продолжением руки Джейми. Да и сам Джейми как-то признался, что чувствует себя без шпаги голым. А это был не тот бой, на который он вышел бы голым.
Нет, если бы ему нужна была шпага, он бы немедленно пошел домой и взял ее. Я нетерпеливо провела рукой по волосам, напряженно размышляя. Черт побери, каковы правила дуэли? Что должно происходить, прежде чем дойдет до шпаг? Вызов, конечно. Являлись ли слова Джейми в доме герцога вызовом?
В голову лезли какие-то сцены из фильмов, когда мужчины хлещут друг друга по лицу перчатками. Но я не представляла себе, бывает ли так на самом деле или это плоды фантазии режиссеров.
Потом мне пришло на ум, что вслед за вызовом должно быть найдено подходящее место для дуэли, вдали от случайных прохожих и от королевской гвардии. Ах вот куда он пошел — найти место. Муртаг…
Даже если Джейми нашел Муртага раньше, чем Фер-гюс, ему еще предстояло уладить кое-какие формальности. Мне стало немного лучше на душе, хотя сердце продолжало колотиться, и тесемки на корсете показались затянутыми слишком туго. Никого из слуг не было поблизости. Я распустила тесемки и глубоко вздохнула.
— Не знал, что вы имеете привычку раздеваться в прихожей, а то бы остался за дверью, — раздался иронический голос с шотландским акцентом.
Сердце у меня екнуло. В дверях, расставив руки и уперев их в дверные косяки, стоял высокий, ростом почти с Джейми, мужчина с такими же гибкими движениями и таким же выражением холодного самообладания на лице. Хотя волосы у него были темные, а глубоко посаженные глаза туманно-зеленые. Дугал Макензи появился в нашем доме, будто вызванный моими мыслями. Если только не самим чертом.
— Бога ради, что вы здесь делаете? — Я стала потихоньку приходить в себя от испуга, хотя сердце еще неровно билось. Я ничего не ела с утра и ощутила неожиданный приступ тошноты. Он подошел, взял меня за руку и потянул к креслу.