575 человек, 623 были травмированы. Однако пассажиров, по всей видимости, было больше, так как поезда были переполнены курортниками. На мемориале на месте катастрофы выбиты 675 имен, а по неофициальным данным, погибли около 780 человек. Настораживает тот факт, что этот взрыв произошел точно через год — день в день — после мощнейшего взрыва в Арзамасе.
«В конце концов американцы поняли, что агентурным путём получить подход к БЖРК им не удастся, — продолжает Валерий Иванович. — Ситуация с обеспечением секретности была столь высока, что даже у нас в управлении ни на одном совещании не употребляли слово “БЖРК”. И далеко не все знали о его существовании.
Тогда западные “партнёры” стали оказывать давление на своих ставленников в российском руководстве. Уже в 1991 году, после встречи Горбачёва и Маргарет Тэтчер, были введены ограничения на маршруты патрулирования БЖРК, они несли боевое дежурство в пункте постоянной дислокации без выезда на железнодорожную сеть страны. Затем с помощью вечно пьяного Ельцина удалось достичь соглашения, что на все БЖРК будут поставлены радиомаячки, которые сигнализировали, где тот или иной комплекс находится. Ельцин опустился до такой степени предательства, что лично занимался этим вопросом и давал соответствующие команды по установке радиомаячков. Потом он отчитывался перед американцами, что “задание выполнено, маячки установлены”.
Следующий этап сдачи позиций состоял в том, что БЖРК начали уничтожать. Согласно договору СНВ-2 (1993 год) Россия должна была снять с вооружения все ракеты РТ-23УТТХ до 2003 года. На время снятия с вооружения у России имелось 12 поездов с 36 пусковыми установками. Для утилизации “ядерных поездов” на Брянском ремонтном заводе РВСН была смонтирована специальная “разделочная” линия. Несмотря на выход России из договора СНВ-2 в 2002 году, на протяжении 2003–2007 годов были уничтожены все поезда и пусковые установки, кроме двух, установленных в качестве экспонатов в музее железнодорожной техники на Балтийском вокзале Санкт-Петербурга и в Техническом музее АвтоВАЗа.
Но мало кто знает, что остался ещё один БЖРК, который просто-напросто спрятали. Он не проходил ни по каким документам, потому что был построен людьми, не имеющими никакого отношения ни к ВПК России, ни к администрации Президента России. И вот этот БЖРК, на котором не было никаких маячков, продолжал ходить по железным дорогам страны. И я лично им занимался. Это была очень интересная ситуация. “Поезд-призрак”, который за несколько минут мог накрыть, например, Англию».
Во многом благодаря этому спрятанному «поезду-призраку» работа по возрождению БЖРК в последующие годы была продолжена. 23 апреля 2013 года заместитель председателя Правительства России по вопросам оборонно-промышленного комплекса Юрий Иванович Борисов заявил о возобновлении Московским институтом теплотехники опытно-конструкторских работ по созданию железнодорожных ракетных комплексов нового поколения. Новый комплекс БЖРК, оснащенный межконтинентальными баллистическими ракетами с разделяющейся головной частью, созданными на базе «Ярса», будет замаскирован под стандартный вагон-рефрижератор, длина которого составляет 24 метра при длине ракеты 22,5 метра. Новая модель БЖРК получила название «Баргузин».
«До своего переезда в Москву я внедрил в Белоруссии очень много новинок, — говорит Валерий Иванович. — Например, работу по грузоперевозчикам. Дело в том, что через Белоруссию шел основной поток экспорта-импорта. С другой стороны, на территории Белоруссии было размещено наибольшее количество военной и специальной техники, предназначенной для отражения нападения Запада. Возникала задача по её контрразведывательному обслуживанию. Я так организовал эту работу, что она была лучшей в Союзе. Все милиционеры, которые стояли на трассе, были нашими доверенными лицами. Я лично ездил устанавливать с ними контакт, мы дружили, вместе отмечали дни рождения и т. д. Они в нас просто души не чаяли, потому что понимали, что участвуют в ответственном деле. И в рамках этой работы они выполняли все наши указания, останавливали и досматривали любую машину. Но главное, они оперативно сообщали, с какими интервалами идут фуры. У нас эту работу курировал всего один сотрудник. И человек десять наших агентов было среди грузоперевозчиков. Трое с Франции, трое с Австрии и четверо с Англии.
Активность западных спецслужб на нашем направлении была очень высокой. Прежде всего, они искали пусковые ракетные комплексы, такие как БЖРК. Для этого они устанавливали аппаратуру в пеньки вдоль трассы. Её было очень сложно обнаружить. Однако благодаря тому, что периодически ей требовалась замена питания, мы их засекали. Для этого мы организовали такую систему — как только фура останавливается на трассе, её сразу берут под наружное наблюдение. Поступает, скажем, сообщение с линейного поста ГАИ, что такая-то фура остановилась на таком-то километре и водитель на 20 минут ходил в лес. Для нас это был сигнал. Сначала мы всё перешерстили в лесу. Потом один из сотрудников говорит: “А вдруг он заложил аппаратуру в пенёк?” Я в субботу всё управление собрал, и мы поехали проверять все пеньки в том радиусе, куда по времени мог добраться предполагаемый агент-маршрутник. И мы нашли этот пенёк. Сразу вынимать аппаратуру мы не стали, поскольку она могла быть установлена на самоуничтожение. Приехали ребята из Москвы. Оказалось, что аппаратура фиксировала всё, что идёт по трассе — в особенности при наличии излучения, и периодически передавала эти данные на спутник. Найти это дело было невероятно сложно. И только благодаря моей дотошности нам удалось это сделать. Потом такие пеньки стали находить и вдоль железной дороги. Успех был колоссальный.
Нередко шпионская аппаратура устанавливалась в контейнеры или вагоны, идущие транзитом через всю территорию Советского Союза. Иногда она занимала с полвагона. Кроме того, по трассе постоянно ездили дипломаты. Их машины также оборудовались шпионской аппаратурой. Она была запрятана очень умело и моментально отключалась, если машину останавливала милиция. Так что попробуй её найди. Особенно много посольских машин фиксировалось накануне крупных учений, таких как “Запад-81”, “Щит-83” и т. д. Они изучали обстановку в районах учений и готовили соответствующую аппаратуру. Но и к ним мы находили подход. Например, с помощью красивых женщин, которые знакомились с иностранцами и развлекались, а мы в это время вскрывали машины, осматривали их и фиксировали наличие аппаратуры. Иногда даже удавалось находить коды и шифровальные машины.
Одну такую “ласточку” мы подставили австрийскому бизнесмену. Вообще она работала по туристическим группам, на этом мы её и завербовали. Она так обольстила этого австрийца, что он на ней женился. Через некоторое время он умер и оставил ей в наследство несколько миллионов долларов. Так она нам была так благодарна, что ещё долго присылала подарки и передавала ценную информацию о следующих в Союз грузах.
Вообще надо сказать, что в системе 4‑го управления КГБ работали такие специалисты, такие доки, каких свет не видел. Ни на железной дороге,