Песнь тридцатая
Эмпирей — Лучезарная река — Райская роза 1
Примерно за шесть тысяч миль пылаетОт нас далекий час шестой, и теньПочти что к плоскости земля склоняет,
4
Когда небес, для нас глубинных, сеньСтановится такой, что луч напрасныйЧасть горних звезд на эту льет ступень;[1741]
7
По мере приближения прекраснойСлужанки солнца,[1742] меркнет глубинаОт славы к славе,[1743] вплоть до самой ясной.
10
Так празднество, чьи вьются пламена,Объемля Точку, что меня сразила,Вмещаемым как будто вмещена,[1744]
13
За мигом миг свой яркий свет гасило;Тогда любовь, как только он погас,Вновь к Беатриче взор мой обратила.
16
Когда б весь прежний мой о ней рассказОдна хвала, включив, запечатлела,Ее бы мало было в этот раз.
19
Я красоту увидел, вне пределаНе только смертных; лишь ее творец,Я думаю, постиг ее всецело.
22
Здесь признаю, что я сражен вконец,Как не бывал сражен своей задачей,Трагед иль комик,[1745] ни один певец;
25
Как слабый глаз от солнца, не иначе,Мысль, вспоминая, что за свет сиялВ улыбке той, становится незрячей.
28
С тех пор как я впервые увидалЕе лицо здесь на земле, всечасноЗа ней я в песнях следом поспевал;
31
Но ныне я старался бы напрасноДостигнуть пеньем до ее красот,Как тот, чье мастерство уже не властно.
34
Такая, что о ней да воспоетТруба звучней моей, не столь чудесной,Которая свой труд к концу ведет:
37
«Из наибольшей области телесной,[1746] —Как бодрый вождь, она сказала вновь, —Мы вознеслись в чистейший свет небесный,[1747]
40
Умопостижный свет, где все — любовь,Любовь к добру, дарящая отраду,Отраду слаще всех, пьянящих кровь.
43
Здесь райских войск увидишь ты громаду,И ту, и эту рать;[1748] из них однаТакой, как в день суда, предстанет взгляду».
46
Как вспышкой молнии пораженаСпособность зренья, так что и к предметам,Чей блеск сильней, бесчувственна она, —
49
Так я был осиян ярчайшим светом,И он столь плотно обволок меня,Что все исчезло в озаренье этом.
52
«Любовь, от века эту твердь храня,Вот так приветствует, в себя приемля,И так свечу готовит для огня».[1749]
55
Еще словам коротким этим внемля,Я понял, что прилив каких-то силМеня возносит, надо мной подъемля;
58
Он новым зреньем взор мой озарил,Таким, что выдержать могло бы око,Какой бы яркий пламень ни светил.
61
И свет предстал мне в образе потока,Струистый блеск, волшебною веснойВдоль берегов расцвеченный широко.
64
Живые искры, взвившись над рекой,Садились на цветы, кругом порхая,Как яхонты в оправе золотой;
67
И, словно хмель в их запахе впивая,Вновь погружались в глубь чудесных вод;И чуть одна нырнет, взлетит другая.
70
«Порыв, который мысль твою влечетПостигнуть то, что пред тобой предстало,Мне тем милей, чем больше он растет.
73
Но надо этих струй испить сначала,Чтоб столь великой жажды зной утих».[1750]Так солнце глаз моих, начав, сказало;
76
И вновь: «Река, топазов огневыхВзлет и паденье, смех травы блаженный —Лишь смутные предвестья правды их.[1751]
79
Они не по себе несовершенны,А это твой же собственный порок,Затем что слабосилен взор твой бренный».
82
Так к молоку не рвется сосунокЛицом, когда ему порой случитсяПроспать намного свой обычный срок,
85
Как устремился я, спеша склониться,Чтоб глаз моих улучшить зеркала,К воде, дающей в лучшем утвердиться.
88
Как только влаги этой испилаКаемка век,[1752] река, — мне показалось, —Из протяженной сделалась кругла;
91
И как лицо, которое скрывалосьЛичиною, — чуть ложный вид исчез,Становится иным, чем представлялось,
94
Так превратились в больший пир чудесЦветы и огоньки, и я увиделВоочью оба воинства небес.[1753]
97
О божий блеск, в чьей славе я увиделВсеистинной державы торжество, —Дай мне сказать, как я его увидел!
100
Есть горний свет, в котором божествоЯвляется очам того творенья,Чей мир единый — созерцать его;
103
Он образует круг, чьи измереньяНастоль огромны, что его обводОбвода солнца шире без сравненья.
106
Его обличье луч ему дает,Верх озаряя тверди первобежной,Чья жизнь и мощь начало в нем берет.[1754]
109
И как глядится в воду холм прибрежный,Как будто чтоб увидеть свой наряд,Цветами убран и травою нежной,
112
Так, окружая свет, над рядом ряд, —А их сверх тысячи, — в нем отразилосьВсе, к высотам обретшее возврат.
115
Раз в нижний круг такое бы вместилосьСветило, какова же ширинаВсей этой розы, как она раскрылась?[1755]
118
Взор не смущали глубь и вышина,И он вбирал весь этот праздник ясныйВ количестве и в качестве сполна.
121
Там близь и даль давать и брать не властны:[1756]К тому, где бог сам и один царит,Природные законы непричастны.
124
В желть вечной розы,[1757] чей цветок раскрытИ вширь, и ввысь и негой благовоннойПеснь Солнцу вечно вешнему[1758] творит,
127
Я был введен, — как тот, кто смолк, смущенный, —Моей владычицей, сказавшей: «ВотСонм, в белые одежды облеченный!
130
Взгляни, как мощно град наш вкруг идет!Взгляни, как переполнены ступениИ сколь немногих он отныне ждет![1759]
133
А где, в отличье от других сидений,Лежит венец, твой привлекая глаз,Там, раньше, чем ты вступишь в эти сени,
136
Воссядет дух державного средь васАрриго[1760], что, Италию спасая,Придет на помощь в слишком ранний час.
139
Так одуряет вас корысть слепая,Что вы — как новорожденный в беде,Который чахнет, мамку прочь толкая.
142
В те дни увидят в божием судеТого, кто явный путь и сокровенныйС ним поведет по-разному везде.
145
Но не потерпит бог, чтоб сан священныйНосил он долго; так что канет онТуда, где Симон волхв казнится, пленный;
148
И будет вглубь Аланец оттеснен».[1761]
Песнь тридцать первая